Спустившись с крыльца, Богдан остановился, увидев притормозивший у дома Таисии синий «форд – фокус» и, облокотившись о забор, смотрел, как Сашка, улыбаясь, подбежала к Терлецкому. Он не слышал, о чем они говорили, в ушах стучала кровь, и проклятая ревность снова застилала разум. Но и заставить себя уйти тоже никак не мог…

– Что это? – нахмурился Илья, когда девушка осторожно обняла его одной рукой, и посмотрел на забинтованную ладонь.

– Да это… Так… – отмахнулась Сандра. – Вон там гвоздь торчит, я на него наткнулась.

– Сейчас мы это безобразие исправим. Неси молоток.

Алекса сбегала в сарай, где хранился садовый инвентарь и инструменты, подала ему то, что он просил. Пока Илья устранял непорядок, она оглянулась на дом Соколовского, но в ограде уже никого не было.

– Пойдём. – отобрав у гостя брелок с ключами, Саша нажала на панельку блокировки и они с Ильёй двинулись к крыльцу. – Бабушка на свадьбе, я тоже там была. Честно, ожидала нечто грандиозное, я немного разочарована. Вот я бы устроила настоящее шоу, если бы…

Она умолкла, сообразив, что едва не ляпнула «если бы мы с Данькой венчались в деревне», и взглянула на мужчину. Но он, кажется, ничего не заметил, и она улыбнулась, усадив его на мягкий стульчик у окна.

– Я сейчас, посмотрю, что там Марфа с Данечкой.

– Спит он. – сказала женщина, появившись из комнаты и пытливо глянула на Илью. Затем повернулась к девушке. – А что так рано, горе ты моё? Я бы присмотрела за малышом и накормила и напоила бы. Кашку варить, мудреное ли дело! Своих вон пятерых вырастила – вынянчила, и внуков восемь, девятый на подходе. Аль не доверяешь?

– Ну, Марфуша, скажешь тоже! – громким шепотом отозвалась Алекса, и обняла её. – Спасибо тебе, ты у меня такая хорошая.

* * *

День плавно перетекал в вечер, и Сашка тихонько прошла в комнату бабушки, проверить, не забыла ли та принять лекарство на ночь. Тусклый свет лампы под абажуром выхватывал в полумраке кровать, шкаф и кресло, и девушка прокралась к изголовью. Тюбик валялся на полу, несколько горошин таблеток рассыпались по ковру, и у Алексы тревожно ёкнуло в груди.

Наклонившись над Таисией, она потормошила её, но старушка не подавала признаков жизни, и Саша, откинув одеяло, с ужасом всмотрелась в лежащую бабушку.

Нет, она не дышала, сухонькая ручонка покоилась на постели, другая свесилась, касаясь пальцами пола. Сдавленно всхлипнув, Сандра припала к плечу бабули, не в силах шелохнуться. Сколько она так просидела, девушка не знала, и с трудом приподняла раскалывающуюся болью голову, когда услышала за дверью тихий голос Ильи.

Вышла из спальни, остро ощущая запах лекарств, и он всё понял.

– Иди сюда, моя маленькая. – прошептал Терлецкий, обняв её вздрагивающие плечи и ласково прижался губами к виску. – Поплачь, Сашка, поплачь. Бедная ты моя девочка.

– Она… – заикаясь, пробормотала Саня, вцепившись в него и пытаясь что-то сказать. – Она умерла во сне. Почему, Илья? Ведь вчера же чувствовала себя хорошо, а я… Я…

– Ты ни в чём не виновата. – возразил он, целуя её мокрое от слёз лицо, и снова привлёк к себе. – Перестань об этом даже думать, слышишь? Она болела, это было неизбежно.

– У меня… У меня никого не осталось. – невнятно сказала она, уткнувшись в его шею. – Только Данька и папа с Катей. Как я буду без неё? Она же… Она всегда была для меня… Самым родным человечком.

Он не ответил — что тут можно было сказать? Утешать, кого бы то ни было, в таком горе Илья не умел, слишком много за свои годы повидал смерти и страданий. Со временем боль притупится, он это знал, но сейчас оставалось лишь принять то, что случилось, и он постарается быть рядом с Сашенькой, если она этого захочет.

* * *

Сашка совершенно вымоталась, но не столько физически, сколько морально. В день похорон она чувствовала себя не способной даже встать с дивана, однако, как бы, не хотелось остаться одной, ей нужно было проститься с бабулей. В последний раз. Принимать соболезнования от собравшихся у неё не было сил, и она сухо кивала в ответ на слова сочувствия, молча стоя у могилы и глядя, как её забрасывают землёй.

Нет, мир не рухнул, всё было, как и прежде, только у неё судьба отобрала ещё одного близкого человека. Маленький Данила, недовольно ерзая на руках у матери, был явно напуган таким скоплением людей и озирался по сторонам, вцепившись в её шею крохотными пальчиками. Отдавать сынишку Давиду или Кате Сашке не хотелось, хотя она смертельно устала.

Когда к ней подошел Богдан, и, не спрашивая позволения, подхватил малыша, Сандра с благодарностью взглянула на него. Данечка с любопытством уставился на отца, которого уже знал и, неуверенно улыбнувшись ему, снова принялся разглядывать народ.

Соколовский хотел что-то сказать Александре, но увидел, как Илья крепко сжал её руку, и, испытывая неуместную, в данной ситуации, злость, отступил, прижимая к себе сына. Как он ни старался, проявить равнодушие к тому, что Сашка рядом с его лучшим другом, и даже сейчас, в своем горе, искала утешения не у него, а у Терлецкого, всё же не смог справиться с эмоциями.

Отвернувшись от них, он посмотрел на растущий могильный холм и вздохнул, чувствуя, как защемило сердце. Таисия Фёдоровна была хорошим человеком, он уважал её и по-своему был к ней привязан. А терять тех, кто стал для нас близкими, всегда очень тяжелая душевная травма.

– Как ты? – тихо спросил Илья, обняв Сашу за спину, и она слабо улыбнулась, взглянув на него покрасневшими глазами.

– Нормально. Голова только очень болит.

– Пойдём отсюда? Хочешь, я заберу Данилу? – предложил он, понимая, что ей хочется отдохнуть.

– Подожди, я сама. – высвободившись, попросила Саша, и, бросив прощальный взгляд на могилу, направилась к Богдану.

Данила начал капризничать, не желая идти к ней на руки, и девушка взглянула на мужчину.

– Что будем делать? Похоже, тебе придётся самому укладывать его, в это время он спит. Поэтому и капризничает.

– Что, малой, пойдём баиньки? – ласково коснувшись губами щечки сына, улыбнулся ему Богдан, и посмотрел на Сашу. – Ты в порядке?

– Нет. Я жутко устала. – призналась она, и он оглянулся туда, где были Илья, Катя и Давид.

– Идём со мной. — просто сказал Богдан, и ласково стиснул её ладонь.

Увидев дедушку, малыш радостно потянулся к нему, но, как только Джамалов собрался его взять, начал хныкать и, отвернувшись, спрятал лицо у отца на плече. Сашка вздохнула.

– Кать, мы уложим его спать. Вы тут давайте без нас.

– А там же сейчас поминальный стол... – растерялась та, беспомощно глянув на мужа.

– У меня никого нет. – вмешался Соколовский и, взглянув на Илью, спросил: – ты с нами?

Ситуация была двусмысленная, Сандра смущённо отвела глаза. Не говорить же сейчас – это ещё зачем? Но Катя опередила всех и, приобняв Терлецкого, выдала:

– Нет-нет, идите, когда Данюська уснёт, я с ним посижу, а вы побудете у баб Таи. Мы пока с людьми там помянем.

– Подбегай, если что... – шепнул Илье Богдан, и Сашка с трудом сдержалась, чтобы не треснуть его.

Хотя, она сама создала этот своеобразный гордиев узел, не опровергнув идиотские догадки Дани, и теперь он убеждён, что она с Ильёй. Этим и продиктовано его поведение, ведь он сказал, что больше не будет им мешать!

Всю дорогу она думала о бабуле, вспоминала самые яркие моменты рядом с ней, но плакать не могла. Наверное, ею овладела тупая апатия. Нужно просто вздремнуть, это всё бессонные ночи.

– Ты есть хочешь? – обернулась она к мужчине, первой входя в его дом.

– Хочу. Накормишь?

– Сейчас что-нибудь придумаю. Богдан...

– Я умею обращаться с маленькими детьми. – усмехнулся он, уловив в её тоне беспокойство и отнёс малыша в спальню.

Наспех поджарив котлет и сварив макарон, Алекса на цыпочках прокралась к спальне и сдвинула шторы. Богдан лежал на боку, и в гнезде его согнутой руки посапывал маленький Данечка. На щеках малыша плясали тени от ресничек, и во сне он причмокивал губами, лениво шевеля пальчиками. Увиденное настолько её умилило, что у неё перехватило дыхание.

Прислонившись к колоде, девушка некоторое время наблюдала за своими любимыми, пока не заметила, что Соколовский на неё смотрит.

– Иди к нам. – позвал Богдан, но она мотнула головой, и тогда он тихонько встал, накрыв сынишку одеялом.