Эстель Маскейм - Я говорил, что скучал по тебе?

– Когда ты освобождаешься? – спрашивает Эмили, просто чтобы закрыть ей рот.

– В два. – Амелия тяжело вздыхает, заметив, что на часах всего половина первого. – А с трех до пяти у меня лабораторные занятия. Четверг – ужасный день… Ой, тебя Грег засек.

За барной стойкой в фойе стоит невысокий парень лет двадцати с небольшим. У него на голове кепка с хот-догом. Он улыбается и машет, все его внимание направлено на Эмили. Она прижимает руку к виску, поворачивается к нему спиной и трясет головой.

– Черт, Амелия, почему ты не сказала ему, что он меня не интересует?

– Ты только посмотри на него! Как я могу сказать этому милому юноше, что ты не хочешь пойти с ним на свидание?

Ответа Эмили я не слышу – мое внимание привлекают трое ребят в жидком потоке кинолюбителей. На всех троих одежда с символикой Университета Портленда. У одного зеленая толстовка с белой надписью «Университет Портленда», у другого – бейсболка, а у третьего – футболка. Я прозрела. Университет Портленда. Там учится Амелия. Вчера я была в кампусе. Мама годами убеждала меня туда поступать. У меня в голове проясняется. Все становится на места.

– Иден! – Подруги удивленно смотрят на меня. Я полностью отключилась от действительности. – Амелия спрашивает, не хотим ли мы посмотреть фильм, – объясняет Эмили. – Я не против, мне в клуб после двух.

– Извини, Эмили, – торжественно говорю я. – Неотложное дело!

– Что?

Ничего не ответив, я на всех парах несусь к выходу. Некогда объяснять, я страшно спешу. Мне срочно нужно в кампус.

Я возвращаюсь в квартиру с охапкой бумаг в руках. Уже начало седьмого, небо наконец прояснилось, сияет солнце. Тайлер ждет меня дома: час назад он прислал сообщение, что уходит из клуба, и я ответила, что скоро приеду. Сгорая от нетерпения, я репетирую встречу. Я приняла решение, которое кажется мне единственно правильным, и мне не терпится увидеть его реакцию. Я хочу жить в окружении любимых, в городе, который я принимала как должное и только теперь оценила. Я хочу, чтобы всегда было так, как сейчас.

Я распахиваю незапертую дверь, и в нос ударяет запах краски. Громко играет музыка. Диван исчез, на полу расстелены душевые занавески, и Тайлер уже покрасил большую часть комнаты. Он стоит спиной ко мне в одних брюках, и это потрясающее зрелище. Широкие плечи, изгиб спины с рельефными мышцами…

Тихонько подкрадываюсь к нему по застеленному занавесками полу, обнимаю и нежно целую в лопатку, там, где написано «guerrero». Он вздрагивает, застигнутый врасплох, и поворачивается ко мне.

– Наконец-то!

Вид спереди еще лучше, и я пялюсь на его грудь, как будто вижу впервые в жизни.

– Эмили сказала, что ты подхватилась как ошпаренная. Где ты была?

Я подхожу к нему и обнимаю, впитывая тепло его кожи. Внезапно вся заготовленная и отрепетированная речь испаряется из головы.

– Я остаюсь в Портленде.

– До конца лета? – недоуменно спрашивает Тайлер.

– Нет, – улыбаюсь я, – навсегда.

– Как это? Ты не можешь… тебе надо в университет…

– Я и буду ходить в университет, – отвечаю я, рисуя круги на его коже. – В Портленде.

Молчание длится вечно. Я чувствую, как поднимается и опускается его грудь. На лице Тайлера отражаются испуг и тревога.

– Что? – говорит он.

Расстроенная, я отступаю на несколько шагов назад. Мне что-то расхотелось улыбаться. Этого я не ожидала.

– Я переведусь в Университет Портленда.

– Ты с ума сошла? – взрывается Тайлер.

Удивленная, я отхожу еще дальше.

– Никакого перевода, Иден! Мы справимся. Я буду прилетать в Чикаго. Тебе нельзя переводиться. Ты мне все уши прожужжала, какой там классный университет, и теперь ты его бросишь? Не смей даже думать!

Да, сюрприза не получилось. Я сую ему в руки кипу бумаг.

– Я полдня просидела в библиотеке кампуса, Амелия дала мне свой аккаунт, – быстро говорю я.

От его возмущения у меня проясняется в голове, и я начинаю вспоминать обрывки своей речи.

– Конечно, это не Чикаго, но курс по психологии тоже достаточно сильный, и с моими оценками можно легко перевестись. Здесь ты, и Амелия, и Эмили, и мама не так далеко.

Тайлер отдает мои записи обратно, даже не взглянув на них. А ведь я все выяснила: куда обращаться, что делать, какие предметы сдавать.

– И давно ты это замыслила? – сердито спрашивает он. – Почему раньше не говорила?

– Только сегодня.

Со стороны решение кажется скоропалительным, однако на самом деле я все продумала. Неужели он не понимает, что выиграют все?

– Как ты могла, Иден? – Тайлер выключает музыку на телефоне, проходит к окну и прислоняется спиной к стеклу – стены в свежей краске. Сложив руки на груди, он смотрит на меня с другого конца комнаты.

– Ты не хочешь, чтобы я осталась в Портленде?

– Еще как хочу! Только не на таких условиях. Нельзя жертвовать своим образованием. Потому что, черт возьми, Иден, если ты делаешь это из-за меня, то я буду чувствовать себя виноватым, что заставил тебя бросить университет.

Ах вот оно что!.. Я медленно подхожу и смотрю ему прямо в глаза.

– Нет, Тайлер, я поняла, что очень люблю Портленд. Мне тяжело его оставлять. Я делаю это не для тебя, а для себя. Ты изменил свою жизнь; я хочу изменить свою.

Выражение лица Тайлера смягчается.

– Правда?

Я обнимаю его за шею и прижимаюсь к нему.

– Честное слово, мне здесь лучше, и поэтому я хочу остаться.

Он берет меня за подбородок и внимательно вглядывается в глаза.

– Ты уверена?

– Более чем.

– Тогда живи у меня, – шепчет Тайлер, едва прикасаясь губами к моим губам. – Живи у меня, живи у меня, живи у меня… – и продолжает осыпать мое лицо такими нежными и жадными поцелуями, что у меня мурашки ползут по спине. – Здесь пока совсем мало мебели, зато покрашены стены. Хороший район. Много собак. Недалеко до центра. Что скажешь? Лучше, чем в студенческом общежитии.

– Я скажу «да»!

Мы оба смеемся, и наши губы вновь встречаются.

– Но сначала разберемся с делами, – говорю я. – Мне надо ненадолго вернуться в Санта-Монику. Я сейчас забронирую билет.

– Зачем? – не понимает Тайлер.

– Перед отъездом в Сакраменто я поссорилась с мамой и должна извиниться, а самое главное – поговорить с отцом. Я должна сказать ему, что мы встречаемся, и еще выяснить, намерен ли он со мной мириться.

– Хорошо, – кивает Тайлер, понимая, что я права. – Поедем в субботу вечером, будем ехать всю ночь, а вернемся в воскресенье. Летняя поездка вдоль побережья – что может быть лучше!

– Я могла бы самолетом, сама, – тебе ведь опять с работы отпрашиваться. Я даже не надеялась, что ты сможешь.

– У меня тоже остались нерешенные вопросы. Я должен сказать маме, что возобновил общение с отцом, и поговорить с братьями, особенно с Джейми. Кроме того, нужно вместе сообщить родителям, что мы – пара, я не хочу оставлять тебя одну.

Я рада, что он так решил, и мне нравится делать все сообща.

– Тогда хорошо. А теперь дай мне кисть, и давай уже докрасим мою комнату, а то мне жить негде.

Тайлер смеется, включает музыку, целует меня в щеку и отправляется на поиски кисти. И мы начинаем красить стены, наши стены, подпевая радио и улыбаясь друг другу.

Я точно знаю, что поступила правильно, что Портленд – лучший город на свете и что через два дня мы снова поедем в Санта-Монику, чтобы разобраться с родителями раз и навсегда, сказать им правду и все устроить. Только теперь мы не боимся. Мы готовы ко всему.

В пятницу вечером мы возвращаемся домой пешком. Солнце только что скрылось за горизонтом, на улице тепло, небо синее-синее. Как сообщил мне Тайлер, пятница у нас – официальный день свиданий. Отныне каждую пятницу мы наряжаемся и выходим в свет. Сегодня он водил меня в модный французский ресторан, а теперь мы идем домой. Это сорок минут ходьбы.

– И как официант умудрился облить тебя вином? – хихикаю я, рассматривая мокрое пятно у него на рубашке.

– Зато я сэкономил на чаевых, – смеется Тайлер, – дал ему только половину.

В паре кварталов от дома Тайлер вдруг останавливается, приседает и показывает себе на спину:

– Запрыгивай!

– Я в юбке.

– И что?

Тайлер может убедить меня в чем угодно, и я быстро сдаюсь. Повисаю у него на спине, держась за шею, он подхватывает меня под бедра, выпрямляется и как ни в чем не бывало идет дальше.