– Я тоже думала, что ты спишь, – машинально пробормотала я, не слишком вдумываясь в смысл слов. Мое внимание было приковано к его обнаженному торсу. В горле пересохло.
Однозначно, он много времени проводил в тренажерке, потому что с тех пор как я видела его в прошлый раз, налицо существенный прогресс. Мышцы стали рельефнее, тело обрело резкие очертания. Он мускулистый, но не перекачанный, живот плоский, с явно заметными кубиками. Я даже поймала себя на том, что пыталась припомнить, а были ли у него такие мышцы в паху? Выпирающие, невероятно выпуклые, притягивающие взгляд к краешку полотенца. Мне вдруг стало совестно. Я сглотнула и постаралась отвести взгляд. Наверняка у меня теперь щеки горят.
– Слава богу, что закончился дождь, – пролепетала я.
– Ага, – согласился Тайлер. Открыл холодильник, достал оттуда протеиновый коктейль. – Если бы мне по третьему разу пришлось пересматривать «Гарри Поттера», я бы, наверное, спятил. Сегодня, наконец, можно прогуляться. Ты еще и половины Манхэттена не видела.
– Куда угодно, – согласилась я. – Устала сидеть взаперти. Хотя бы выберусь на пробежку в Центральном парке.
На лице Тайлера отразилось сомнение. Он потер шею, пожал плечами и проговорил:
– Твоя мама обещала три шкуры с меня содрать, если я отпущу тебя одну в город.
– Уймись, мне уже восемнадцать! – ответила я со вздохом. Ничего удивительного, мамочка всегда и во всем привыкла видеть угрозу. И чем дальше – тем больше. – Всего-то пара кварталов. Мы ей не скажем.
Тайлер засмеялся и игриво закатил глаза.
– Чтоб была до обеда как штык! – Проходя, он игриво толкнул меня голым торсом в плечо, и у меня все внутри затрепетало. Если так дело пойдет, то я скоро сорвусь. Вот возьму и поцелую.
Искушение стало еще сильней, когда мы оказались вдвоем в его комнате. Я заскочила туда захватить вещи для бега, а он – чтобы одеться. В отчаянной спешке – не ровен час нахлынут неподходящие мысли – прошла в ванную, за пять минут собралась, нацедила из крана бутылку воды и отправилась в путь, клятвенно заверив Тайлера, что непременно вернусь целой и невредимой.
Как же здорово было очутиться на улице после затхлой и душной квартиры! Свежий воздух, прохлада… Город чуть не трещал по швам. Тротуары бурлили, то и дело кто-нибудь врезался в меня или задевал плечом. Я перешла на трусцу, еще не добравшись до парка, и припустила, ловко лавируя в потоке людей. Купила карту в ларьке напротив Семьдесят шестой улицы и с легкостью добралась до спортивной дорожки, проложенной вокруг озера.
Народу оказалось полным-полно. Кто мчался, кто неспешно трусил, были и спецы по спортивной ходьбе. Ступив на тропу, я погнала. Изначально планировала отделаться кругом, но потом захотелось повторить. В общей сложности намотала четыре с половиной мили. С момента приезда я впервые выбралась на пробежку и теперь пришла к выводу, что Центральный парк – непревзойденное место для спортивных занятий. Санта-Моника мне порядком приелась: пляж да пристань, а тут сплошь деревья у кромки воды. Живописно, приятное разнообразие.
Наконец я собралась в обратный путь, целая и невредимая. Пот лил в три ручья, страсть как охота было нырнуть в холодный душ. В довершение ко всему я решила взбежать по лестнице. Пролетела двенадцать пролетов и вконец запыхалась. Постучалась в дверь.
Открыла мне Эмили, и я ощутила легкую досаду. Она окинула меня встревоженным взглядом и заметила, что я часто дышу.
– Тебе нехорошо?
– Все… путем… – выдавила я. Наверное, со стороны могло показаться, что я вот-вот испущу дух, но, по сути, все наоборот. Я отлично встряхнулась и была полностью довольна собой и своими свершениями. Правда, в груди все ломило, а ноги не гнулись – но это сущие мелочи.
– Выходим через час, – деловито проинформировала Эмили, когда я зашла в квартиру. Согнувшись в три погибели, я попыталась отдышаться. – Пойдем к югу до Юнион-сквер и обратно. Надеюсь, силы у тебя еще остались.
– А это далеко?
Она пожала плечами.
– Мили три примерно.
– Пятьдесят кварталов отсюда, – подал голос Тайлер откуда-то из-за моей спины. Я повернулась. Надев фланелевую рубашку, он на ходу засучил рукава чуть пониже локтей. – Пройдемся по Пятой авеню.
Помнится, когда мы накануне обсуждали прогулку, у меня не отложилось в голове, что Эмили со Змеем составят нам компанию. Думала, что мы погуляем вдвоем. Хотя, в общем-то, и вчетвером прошвырнуться неплохо, так что, натянув улыбку, я ответила:
– Ну отлично. Я – в душ.
В начале одиннадцатого все были в сборе. Змею не улыбалось переться пешком целых три мили, но он все равно согласился. Мы протопали четыре квартала к западу и вышли на Пятую авеню. Солнце жарило немилосердно. С тех пор как я приехала, таких знойных дней еще не выдавалось. На Пятой авеню было красиво и приятно пройтись, но местные магазины лично меня не притягивали – там слишком кусачие цены. Все это сильно смахивало на «Санта-Моника-плэйс», только в десять раз больше и гораздо роскошнее. «Гуччи», «Картье», «Ролекс», «Версаче», «Луи Виттон», «Прада»… Понятно, почему Пятая авеню всегда считалась одной из самых дорогих торговых улиц мира.
Нет, тут были не сплошь одни магазины. По дороге нам попались Публичная библиотека и экспозиция «Субботним вечером в прямом эфире», а еще Эмпайр-стейт-билдинг, который я наконец-то увидела воочию. Здание оказалось просто безразмерное. Оно возвышалось над всеми остальными небоскребами и поражало воображение своей красотой. Я остановилась и, задрав голову, долго любовалась этой культовой достопримечательностью, без конца щелкая камерой подобно куче других туристов. Дальше на нашем пути был Мэдисон-сквер-парк. Мы перешли дорогу, миновали Флэтайрон-билдинг. Удивительная постройка, необычная и непостижимая. Конечно, мои спутники видели все это уже не раз, но для меня эти красоты служили лишним напоминанием, что я в Нью-Йорке. Я и здесь вдоволь пофотографировала, а потом мы пустились в обратный путь. Побродили по Бродвею и, наконец, добрались до Юнион-сквер. С тех пор как мы вышли из дома, прошло полтора часа.
Парк оказался роскошный, полный и туристов, и местных. На рынке торговали свежими овощами и фруктами собственного производства, тут и там я заметила парочку уличных артистов. Повсюду царили мир и покой, и вся атмосфера – как глоток свежего воздуха по сравнению с тем, что творилось в остальной части города. Мы умудрились отыскать свободную лавочку у пешеходной дорожки, и я немедленно уселась. Ноги гудели. Когда доберемся до дома, на моем счету будет больше десяти миль, включая утреннюю пробежку.
– На углу есть «Старбакс», – сообщил Тайлер. – Мы сейчас мигом сгоняем. Тебе что, Иден, латте?
– Сделай со льдом, – пробормотала я, стерев со лба капельку пота.
– Без проблем, – сказал Тайлер и обратился к Эмили: – А тебе как обычно? Клубнику со сливками и ванилью?
– Сам все знаешь, – улыбнулась она. Тайлер со Змеем ушли, а Эмили присела ко мне на скамейку. Меня здорово напрягло, что Тайлер в таких подробностях осведомлен о ее предпочтениях. – Повезло нам с погодкой, верно?
– Ну да. – Задрав ноги на лавку, я положила их одну на другую и откинулась назад. Доски раскалились и нестерпимо жгли кожу. – Здесь точно жарче, чем в Санта-Монике.
– Что, правда?
– Там дует бриз с океана, – пояснила я, попутно разглядывая прохожих. В парках мне нравится наблюдать за людьми. Они проходят в великолепном разнообразии, и можно сидеть и просчитывать, по каким делам кто спешит и кем приходится им человек, идущий рядом. Из-за своего любопытства я не раз попадала в неловкие ситуации.
– А мне всегда хотелось увидеть Калифорнию, – разоткровенничалась Эмили, с печальным вздохом добавив: – Тайлер сказал, что там обязательно надо побывать.
Теперь все мое внимание было приковано к ней.
– Прям так и сказал? – Пригласил ее в Калифорнию? И с чего вдруг, хотелось бы знать.
– Да, он считает, что мне там понравится. Я никогда не была дальше Восточного побережья. Я подалась бы на Запад, но теперь, скорей всего, уже поздно. Мне надо быть в Лондоне.
Я плотно сжала губы. Если ей очень надо возвращаться к себе в Лондон, какого черта она тут застряла? И с какого перепугу ей надо жить именно у Тайлера?
– Как тебе кажется, ты еще вернешься сюда? В Штаты?
– Надеюсь, – с улыбкой проговорила Эмили. – Год – это совсем немного. Я буду искать варианты и при первой возможности выберусь. Может, попробую устроиться на работу в летнем лагере.