Змей медленно сглотнул и перевел взгляд на Эмили.
– Что за цирк? – Состроив гримасу, он нервно и растерянно хохотнул.
– Я ее люблю, – сообщил ему Тайлер с такой нежной искренностью, что я невольно заулыбалась, поглядывая на него краем глаза. Наверное, эти слова можно слушать вечно, и никогда не надоест.
– Но, хм-м… – Змей повернулся в сторону Эмили и кинул на нее беспомощный взгляд. Похоже, никак не мог взять в толк, почему она спокойна. Покачав головой, он растерянно выдохнул: – Вы же вроде родственники?
– Ага, – кивнула я, вконец осмелев и решив высказаться начистоту. Почему-то мне больше не было стыдно, что я полюбила сводного брата. – Только не кровные. Мы вместе не жили и не воспитывались, мы вообще с ним чужие. Дошло?
– Э-э… Так вы что, типа встречаетесь? – решил уточнить Змей. Ухватившись за край разделочного столика, он озадаченно почесал затылок. – Вы решили меня разыграть?
– Мы не встречаемся, – без колебаний ответил Тайлер на его первый вопрос. – С этим есть определенные сложности. Но я просил тебя сказать, о чем ты сейчас подумал.
Змей пожал плечами.
– Ну, это как-то странно… У меня родичи религиозные. На их взгляд, я, наверное, должен типа донести на вас Иисусу. – Он насмешливо повел глазами и, сунув руку в шкафчик над кухонным столиком, принялся шарить в нем. Извлек на свет божий пакетик «Доритос», надорвал упаковку. Облокотившись о стол, забросил в рот пару чипсин, поглядывая на Эмили. – Ну а ты что обо всем этом думаешь?
– Для меня это не новость, – ответила она, пожимая плечами. Пошелестела листками, которые держала в руках. – И меня, если честно, не парит.
Змей погрузился в задумчивость, пожевывая чипсы, и, наконец, изрек, слегка склонив набок голову:
– Как ни странно, меня тоже. – Затем его лицо стало расплываться в улыбке, которая тут же перешла в пошловатую усмешку. Он перевел взгляд на Тайлера и, вскинув бровь, бросил шутливо: – А у вас в семье все извращенцы?
От облегчения мы с Тайлером прыснули, но радость длилась недолго. В дверь постучали. Причем не просто постучали, как все приличные люди, а принялись истово колошматить. Так стучать мог лишь человек, охваченный необузданным гневом. Мы с Тайлером нервно переглянулись, и меня объял дикий ужас. Ночь на дворе. Свои все дома. Следовательно, пришел Дин, больше некому. Очевидно, Тиффани все ему рассказала.
– Не открывайте! – панически воскликнул Змей, судорожно смяв в кулаке пачку «Доритос». – Это полиция!
Дин выкрикнул мое имя, и все сжалось внутри – такая боль сквозила в его голосе. Тиффани наверняка постаралась преподнести новость в самой неприглядной форме. Делать нечего, надо открывать. Настал час за все ответить.
Тайлер, Змей и Эмили молча уставились на меня. На непослушных ногах я направилась к двери… и открыла ее.
Передо мной стоял Дин с занесенным в воздухе кулаком. Он смерил меня злобным взглядом, и я обмерла. Я никогда раньше не видела его таким взбешенным. Глаза потемнели, в них читались и злоба, и боль.
– Это правда? – спросил он не своим голосом.
Я что есть мочи вцепилась в дверную ручку и словно примерзла к месту. Накатила дурнота. Зажмурилась и опустила голову, не в силах выдержать его взгляд. Он все понял по моему молчанию. Да, правда, все это время я любила лишь Тайлера.
Тяжело выдохнув, Дин стоял и осмысливал произошедшее.
– Ну и кто он?
Невольно подняв голову, я растерянно на него посмотрела. От трагичности неизбежного на глаза навернулись слезы. Я знала, что в конечном итоге ему будет больно. С тех пор как я приехала в Нью-Йорк, с той самой минуты, когда Тайлер ясно дал понять, что ко мне не остыл, все было предрешено. Куда ни плюнь – везде плохо. Патовая ситуация. Хоть признавайся, хоть не признавайся – по-любому Дин окажется крайним. Это мы понимали. Но его вопрос поставил меня в тупик.
– В смысле?
– С кем ты наставила мне рога? – рявкнул Дин, с отвращением уставившись на меня. Еще бы! После всего, что случилось, я бы тоже себя возненавидела. – Имей хотя бы совесть признаться!
Горло сдавило. Ну конечно! Тиффани ничего не сказала про Тайлера, чтобы я призналась сама. Это ранит Дина в самое сердце.
Можно было бы, конечно, соврать. Упорствовать, молчать или выпалить любое, что придет в голову, однако, взглянув ему в глаза – в глаза, где разверзлась адская бездна, я поняла: надо сказать правду.
Я набрала полную грудь воздуха и бросила взгляд через плечо. Змей, облокотившись о кухонный столик, машинально жевал чипсы, поедая глазами нас с Дином. Эмили обратилась в слух и нервно грызла кончик ручки. Она хотя бы пыталась делать вид, что ее не занимает происходящее – уставившись в свои записи, невзначай поглядывала на нас краем глаза. Дин, наверное, не заметил, что мы не одни, или ему сейчас вообще было не до этого. А вот Тайлер направился к нам.
Он встал позади меня и взялся за дверь, перехватив ее поверх моей руки. Теперь дверь не надо было держать, и я спокойно опустила руку. Дин полностью завладел моим вниманием. Он все еще ждал ответа, с каждой секундой заводясь все сильнее. Хорошо хотя бы, что Тайлер подошел. Я теперь не одна, а вместе уже не так страшно.
Набрав полную грудь воздуха, Тайлер выпалил на одном дыхании:
– Она наставляет тебе рога со мной.
Дин моргнул и попятился. На его лице проступило полнейшее недоумение.
– Что ты такое несешь?
– Дин, – прошептала я не своим голосом. Звук как будто замер у меня в горле. Я нервно сглотнула, стараясь не расплакаться. – Я люблю тебя, очень-очень. – Причем это правда. Самое страшное, что я действительно его любила. Будь я к нему холодна – было бы куда проще расстаться. – Просто Тайлера я тоже люблю.
– В каком смысле? – Дин даже забыл, что рассержен. Похоже, все это не укладывалось у него в голове. Он глядел на нас с Тайлером и шевелил губами, словно пытался что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов.
– Слушай… – Тайлер шагнул вперед. Он хотел положить руку Дину на плечо, однако тот резко скинул ее, отступая в прихожую. – Я – тот другой, с которым она встречается. Мы не думали, что так выйдет. Правда, оно само получилось. Думаешь, мне адски хотелось запасть на сводную сестру? Да на кой это сдалось? Просто так вышло, и мы собирались тебе рассказать… Правда, поверь. Давно собирались, но не знали, как подступиться. Прости, друг. Она мне нужна, безумно нужна…
– Так вы двое… – заговорил Дин и умолк, не находя нужных слов. Он стиснул кулаки и с ненавистью уставился на меня. – И давно у вас все это продолжается?
– Два года, – прошептала я. К глазам подступили слезы, готовые хлынуть в три ручья. Усилием воли я поборола накатившую волну. – Я запала на него раньше, чем на тебя.
– Два года? – Дин потрясенно замолчал. До него медленно доходило, что все это время, пока мы с ним встречались, в глубине души я хотела быть с другим. Наконец, осознав все случившееся, он решительно шагнул к Тайлеру и впился в него лихорадочным взглядом. Плотно сжав губы, подошел вплотную. – Ты спал с ней? – Ему нелегко дался этот вопрос, и страшно было услышать ответ. – Я спрашиваю, ты спал с ней?
– Друг, послушай, – заговорил Тайлер, но сейчас любые объяснения были бессмысленны. Его лучшего друга уже прорвало.
– Какой же ты гад! – взорвался Дин. И засветил Тайлеру под левый глаз.
Тот пошатнулся, неловко толкнул меня, я потеряла равновесие и попятилась, Змей с Эмили вскрикнули от неожиданности. Я и забыла, что все это время они наблюдали за нами со стороны. Эмили вскочила и замерла, готовая вмешаться. Змей нервно пихал в себя чипсы, зачарованно глядя на нас.
Устояв на ногах, Тайлер выпрямился и, прищурив глаза, посмотрел на Дина.
– Ну давай, – твердо сказал Тайлер, кивнув. – Ударь меня снова. Я заслужил. Давай.
Дин не стал спорить и, недолго думая, вновь засветил Тайлеру по лицу. Тайлер медленно потер щеку, словно унимая боль, и, сверкнув глазами, отчетливо произнес:
– Еще раз ударишь – вмажу в два раза сильнее.
Кулак Дина просвистел в воздухе, я ахнула, но Тайлер выставил блок, и они бросились друг на друга. Сплелись и полетели на пол, сшибая все вокруг себя. Эмили вовремя отскочила, пока ее не затоптали. Дину удалось и третий раз вмазать, и Тайлеру очень нехило досталось по переносице.
Он рассвирепел, в глазах заплясали черти. В таком состоянии Тайлер всегда становился дико опасен и непредсказуем. Он засадил кулаком Дину в челюсть. Бицепсы вздулись, пошли буграми, придав ускорение кулаку. Он наносил удар за ударом, лупил безжалостно и молниеносно, точно машина: у Дина не было никаких шансов отбиться.