– У тебя прекрасно получается, – шепчу. Потом закрываю глаза и полностью отдаюсь этому ощущению, подпевая.
Мартино прижимает меня чуть крепче, обхватывает горячими руками мою спину. Затем прислоняется губами к волосам и присоединяет свой голос к моему, теперь мы оба напеваем.
Я комфортно чувствую себя в его объятиях, несмотря на странное чувство, что нахожусь не на своем месте, и на десять лет разницы в возрасте. У меня возникает внезапное и неуместное желание познать вкус его губ.
Ноги скользят по паркету, заставляя его поскрипывать. Я прижимаюсь лицом к его плечу, испытываю одновременно грусть и облегчение при мысли о том, что скоро голос Фрэнка Синатры умолкнет и все вернется на свои места. Я снова стану зрелой Эленой, которая ведет себя как его старшая сестра, а он снова превратится в прежнего Мартино – моего юного и слегка неуклюжего друга, который вызывает во мне чувство нежности.
Музыка утихает, наступает тишина. Мы останавливаемся. Но вместо того, чтобы отодвинуться, Мартино продолжает обнимать меня, и я не решаюсь открыть глаза, пока не раздались ноты свинга «The way you look tonight». Только после этого, с осторожностью, словно боясь сделать ему больно, я ослабляю объятия.
Мартино с неохотой отпускает меня. Его руки кажутся опустевшими, неудовлетворенными, когда оставляют меня и опускаются вдоль тела. Замечаю, что его кадык заострился, словно он только что проглотил слова, которые не решился произнести.
– В чем дело? – улыбаюсь, стараясь сгладить напряжение.
А затем неожиданно его губы встречаются с моими. Сначала застенчивые и неуверенные, они становятся все решительней. Я замираю, пытаюсь понять, что происходит, и прежде всего осознаю, что его вкус такой приятный, как я себе и представляла. И тогда приоткрываю рот, позволяю его языку встретиться с моим, чтобы дать этому поцелую осуществиться.
Мартино, похоже, удивлен этому. Его дыхание убыстряется, возбуждение нарастает. Я даже чувствую, как он дрожит в моих объятиях.
Протягиваю руку и медленно провожу по его брови, пощипывая пирсинг, потом провожу вдоль овала лица до затылка.
Это самый нежный поцелуй, который когда-либо случался в моей жизни. Губы у Мартино бархатные, они ласкают мои легкими касаниями, а его язык медленно проскальзывает в мой рот, не заполняя его.
Он отрывается и смотрит на меня ошалевшим взглядом:
– Ты представить себе не можешь, как мне хотелось сделать это.
– Ты долго собирался… – я улыбаюсь и слегка взъерошиваю ему челку.
– Думал, ты не захочешь.
– Я даже и не догадывалась, что хочу этого, до сегодняшнего вечера.
У Мартино длинные густые ресницы, а в зрачке левого глаза сверкает маленькое золотистое пятнышко. Я никогда его не замечала, потому что мы прежде не оказывались так близко.
Приближаю его лицо и снова целую, затем позволяю своим пальцам соскользнуть вдоль его рук, найдя его пальцы и сжав их. У него совершенные гладкие руки. Они не отмечены временем и жизненными бурями, как руки Леонардо. И лицо у него такое же молодое – натянутая кожа и мягкая редкая щетина. Чувствую запах молодого тела, которое сегодня вечером я собираюсь узнать получше. И, продолжая целовать его, расстегиваю его рубашку и медленно снимаю. Мартино не сопротивляется, однако глядит на меня с некоторым страхом, но прежде всего с желанием.
Сейчас он полностью обнажен передо мной и позволяет рассмотреть себя: удлиненные, худощавые мышцы словно нарисованы углем, а широкие, угловатые плечи выделяются на фоне тонкой талии. Член, уже в состоянии эрекции, пульсирует между ног. Он очень красивый, Мартино: похож на жеребенка, который не знает, что делать с сумасшедшей эротической энергией, которую подарила ему природа. Его неловкая улыбка сейчас искажена страстью.
Беру его за руку и веду вдоль по коридору. Мы у кровати, оставшейся разобранной с утра, я помогаю Мартино лечь, затем раздеваюсь сама и устраиваюсь рядом с ним. Начинаем целоваться долгими, глубокими поцелуями. Вижу, как его член напрягается, и протягиваю руку, чтобы погладить его.
Мартино смотрит на меня глазами, переполненными чувствами. Приближает мою руку к губам и целует ее с нежностью, я ощущаю на запястье его горячее дыхание.
Тогда я устраиваюсь поверх него и начинаю покрывать поцелуями его грудь, прокладывая линию от сердца к пупку. Его дыхание учащается одновременно с тем, как мой язык привыкает к его коже. Спускаюсь вниз, обхватив его член губами. Начинаю облизывать и посасывать его до тех пор, пока не чувствую, как кровь пульсирует у него под кожей.
Мартино смотрит на меня с выражением наслаждения, смешанным с восхищением, словно не верит в то, что происходит. Руками сжимает покрывало, а его бедра изгибаются мне навстречу. Я возвращаюсь вверх, к его губам, нежно беру его за руку и кладу на свою грудь. Поначалу Мартино колеблется, словно преодолевает какое-то препятствие, но затем касается губами моего соска, начиная обсасывать и покусывать его. Я поглаживаю его по затылку, позволяя ему продолжать, наслаждаясь этим острым удовольствием.
Затем он располагается поверх меня, широко разводит мне ноги. «Элена, ты потрясающая», – бормочет с полузакрытыми глазами, целуя меня в шею. Мартино приподнимается и смотрит на меня с решимостью желания, которое больше не в состоянии ждать.
Поддерживая член одной рукой, пытается проникнуть в меня, но делает это настолько нежно, что у него не получается. Кроме того, пожалуй, я еще не готова.
– Подожди, – мягко шепчу ему и, беря его руку, направляю ее вдоль клитора, предлагая приласкать меня. Он медленно изучает мой легко скользящий шарик, не нажимая. Языком снова ищет мои соски, продолжая проводить пальцами по половым губам, которые начинают увлажняться от желания.
Взяв его за узкие гладкие бедра, притягиваю к себе и, помогая ему одной рукой, предлагаю попробовать войти еще раз. Но и на сей раз у него не получается. Мартино опадает на меня с фырканьем, пряча лицо в ямке между шеей и ключицей.
– Черт… ну я же так тебя хочу!
Я улыбаюсь, он вызывает во мне нежность, и поглаживаю ему шею, укачивая в своих объятиях.
Через некоторое время Мартино снова ищет мои губы и начинает целовать меня. Чувствую, как его набухший член упирается мне в живот, и поглаживаю его одной рукой.
У него расширенные зрачки, а выражение лица из мягкого становится неспокойным, почти нетерпеливым. Я вновь раздвигаю ноги, приглашая снова попробовать, и он придвигается ближе. Неуверенным движением наконец-то заполняет меня. Я чувствую, как он медленно, толчками движется, очевидно не представляя, как далеко может продвинуться. Дрожит и постанывает. Его дыхание неслышимое, легкое дуновение, как удовольствие, высвобождаемое его телом. Я опускаю руки ему на ягодицы, помогая войти в ритм. Теперь он все уверенней и с каждым толчком проникает в меня смелее. В конце концов, он движим только инстинктом, этой стремительной и хищной силой, этим желанием проникнуть и обладать: чистой первобытной мужской энергией.
Мне доставляет огромное удовольствие чувствовать его внутри себя, но я уже понимаю, что и на этот раз не получу оргазма. Мои мысли затуманены, внутри меня по-прежнему живет воспоминание о Леонардо, о том несравненном удовольствии, которое он оставил во мне.
Однако я не позволю воспоминаниям разрушить этот момент. Я хочу, чтобы эти мгновения принадлежали Мартино, хочу, чтобы он чувствовал себя свободным, хочу, чтобы нежность, которую он вызывает во мне, перевесила все остальное. Раздвигая ноги и изогнув спину, помогаю ему завоевать удовольствие. Он тихо шепчет мое имя, все его тело напряжено, как живая струна, и под конец кончает, обрушиваясь мне на грудь.
В течение нескольких минут Мартино бьет дрожь. Наблюдаю, как мурашки бегут по его светлой, гладкой коже.
– Тебе холодно? – спрашиваю, проводя ладонью по его руке.
– Нет, это чувства, – он ищет мой взгляд. – Увидеть Венецию и заняться в первый раз любовью, с тобой, в один и тот же день…
– Что?
– Да, для меня это было впервые, – шепчет смущенно.
О боже! Как я могла не понять этого? Но разве современная молодежь не должна быть более опытной и бойкой? Расслабься, Элена, ты не сделала ничего плохого. Он тоже этого хотел, прежде всего – он.
– Ну, то есть у меня были девушки… но до конца мы так никогда и не дошли, – оправдывается Мартино, словно прочитав мои мысли. У него покрасневшие щеки и слезы на глазах. – Я тебе не сказал, потому что боялся, что ты передумаешь… но я… то есть… хотел, чтобы ты была у меня первой.