Она прошла еще немного и нырнула во двор, пройдя через огромную арку. Встала посреди двора и замерла, задрав вверх голову. Дом был очень красивый — с овальным окнами, лепниной, длинной аркой с колоннами. Ольга наморщила лоб, пытаясь вспомнить уроки архитектуры, которым щедро кормила ее мама в юности, но не смогла. Посмотрела на свисающие бутоны фонарей, опустила голову и пошла дальше — к Фонтанке.
Тихая гладь воды напомнила ей о первом свидании с Алисой. Прогулка на кораблике, поцелуи под пледом и капли дождя. Должно быть, этот город и правда навевал меланхолию — ничем другим объяснить своего состояния Ольга не могла.
Она зашла в кофейню, попросила чашку кофе навынос, расплатилась идеально гладкими купюрами, вынутыми из кошелька, и отправилась дальше.
Шла долго, бесцельно, не зная, куда идет, и не желая этого знать. Переходила мостики, смотрела с них вниз на воду, останавливала взгляд на храмах и церквях, попадающихся так часто, будто она была не в Санкт-Петербурге, а на каком-то монастырском подворье.
В голову лезли рифмованные строчки, но Ольга никак не могла уловить их целиком — никогда не любила стихотворений, даже в школе учила их через силу и, ответив урок, тут же забывала.
— А что, если я упустила что-то важное? — Подумала она, когда начало темнеть и ноги принялись гореть огнем от долгой прогулки. — Что, если за этой бесконечной гонкой я упустила что-то важное и ценное?
Дружбу? Но у нее были друзья. Любовь? Было и это, и хоть финал оказался печальным, у них с мужем были несколько наполненных счастьем месяцев. Искусство? Она всегда любила театр, и с удовольствием посещала премьеры в «Современнике» и «Ленкоме».
И все это было правдой, да, но назойливая мысль, возникнув, уже не отпускала, и Ольга все пыталась поймать ее, осознать, понять — что же она упустила? Что же в этой жизни прошло мимо нее?
Она снова посмотрела на девственно пустой экран телефона и ясно поняла: Алиса не напишет первая в этот раз. Сколько раз бывало, что Ольга уходила, и уже через несколько минут приходило первое сообщение. А сейчас она не напишет. Действительно не напишет.
Ольга вспомнила тетку — мамину сестру, которую она видела всего несколько раз в жизни. Тетя Лена была отщепенцем в семье, ее не приглашали на праздники, ее не поздравляли с днем рождения. Она была другая. Отличалась от них всех. Носила не платья, а широкие брюки, работала геологом в какой-то разведывательной партии, была замужем третий раз за мужчиной на десять лет себя младше, и не скрываясь обожала его и свой образ жизни.
Однажды тетка привезла Ольге конструктор. Это было странно, потому что мама покупала только развивающие игры, а в подаренной игрушке не было ничего развивающего — только яркие детальки, из которых можно было собрать что угодно: хоть дом, хоть машину, хоть снеговика. Маленькая Ольга с упоением строила, перестраивала, и строила снова. Она забыла обо всем — об уроках музыки, о французском языке, о школе — ее целиком поглотило создание из деталей конструктора настоящего «принцесного» замка.
Она владела конструктором ровно три дня. После этого вернувшаяся из командировки мама тяжелыми шагами вошла в комнату, молча взяла Ольгу за руку, отвела к фортепьяно и открыла нотную тетрадь. Когда Ольга вернулась в комнату, конструктора уже не было.
Тетя Лена и мама тогда очень поругались — Ольга слышала через стенку, как тетка кричит, а мама отвечает ей холодно и отстраненно. Тогда она не понимала, почему мама так разозлилась, поняла гораздо позже. Мама хотела ей добра. Мама хотела, чтобы она развивалась быстрее других и была лучше других. А тетя Лена хотела, чтобы она была как все. А быть как все — это худшее, что может случиться с человеком.
С тех пор прошло лет пятнадцать, но Ольга хорошо помнила этот разговор. Вспомнила она его и теперь, глядя на телефон и осознавая, что никакие «обычные» радости ей недоступны.
Она не может написать Алисе «извини», потому что не считает себя ни в чем виноватой. Не может согласиться на то, что между ними отношения, потому что это не так. Обычный человек, наверное, смог бы и радовался тому, что дают, и наслаждался бы тем, что имеет — пусть малостью. Но Ольга Будина так не могла. И не хотела.
Пусть Алиса стала ее новым «конструктором». Пусть владеть этим конструктором очень хотелось и желалось. Пусть так. Но мама всегда учила, и Ольга хорошо впитала в себя эти уроки, что ничто никому не дается просто так. Хочешь довольствоваться малым? Будешь получать еще меньше. Хочешь убедить себя в том, что это именно то, что тебе нужно? А какой ценой?
Унижением она была платить не готова. А все шло именно к этому.
Погрузившись целиком в свои мысли, Ольга не заметила, как вышла к Эрмитажу. Ее вдруг осенило, что несмотря на выходной, Инга с самого утра сказала, что вечером обязательно должна сходить на работу. С улыбкой и радостью Ольга набрала номер подруги.
— Давай поужинаем? — Предложила она.
Инга замялась, и Ольгино хорошее настроение испарилось, как не бывало.
— Оль, я Пашке обещала, что мы сегодня съездим к его родителям, — грустно сказала она. — Они нас ждут очень.
— Нет проблем, — спокойно ответила Ольга. — Увидимся ночью у тебя дома.
Инга пролепетала еще что-то извинительное и повесила трубку. Ольга засмеялась над собой, глядя снизу вверх на скульптуры, украшающие Зимний дворец, и, вздохнув, пошла к набережной. К сожалению, больше позвонить ей было некому.
Алиса сейчас, наверное, ужинает на кухне вместе со своей Катей. Врет ей о том, как напряженно работала сегодня, и выслушивает Катины скучные новости. В том, что Катя скучная, Ольга не сомневалась ни на секунду. Неделю назад она потратила несколько часов на то, чтобы найти в интернете ее фотографии, и выводы сделала сразу. Ничего особенного. Обычная девочка, с обычным лицом и обычной прической. Ничего особенного.
— Может быть, в клуб? — Подумала Ольга. — Потанцевать, снять кого-нибудь, и…
А вот что дальше — она не понимала. Снимать никого не хотелось, секса не хотелось тоже. Хотелось сидеть на берегу Невы, смотреть на блестящую верхушку Петропавловки и разговаривать о вечном.
Какой-то парень пристально посмотрел на нее, когда она проходила мимо очередного питерского моста. Она, было, ушла вперед, но вдруг остановилась. Подумала секунду, и вернулась обратно.
— А я уж, было, подумал, что вы — это прекрасное видение, — улыбнулся парень, который вблизи оказался вовсе даже не парнем, а молодым мужчиной в строгих черных брюках и рубашке с коротким рукавом.
Ольгин придирчивый взгляд сразу же оценил и стоимость одежды, и чистоту туфель, и поблескивание часов на запястье — не «Ролекс», конечно, но и не дешевка. Очень мужская модель — простой круг на кожаном ремешке, ничего вычурного и показного. Пахло от мужчины дорогим парфюмом, а в голосе Ольга различила легкий акцент.
— Интересно, — сказал он, — сколько всего вы успели подумать обо мне за эти три секунды?
Ольга улыбнулась в ответ.
— Не так уж много.
Она ждала, и он оправдал ожидания.
— Игорь Александрович Бантыш-Каменский, — представился он, лихо наклонив голову. Не хватало только щелкнуть каблуками, — подумала Ольга.
— Ольга Яковлевна Будина.
Она первой протянула руку, которую он с готовностью пожал. Рукопожатие было сильным и очень мужским.
— У вас интересная фамилия, — сказала Ольга. — Бантыш-Каменский… Из тех?
— Если вы про историков — то да, из тех, — улыбнулся Игорь. — Очень странно встретить на улице Петербурга женщину, которая знает о моих предках.
— Как раз на улице Петербурга в этом нет ничего удивительного, — парировала Ольга. — Здесь сам бог велел разбираться в истории, живописи и архитектуре.
— А вы разбираетесь?
Игорь легко и естественно взял ее под руку и повел по набережной — в том же направлении, в котором Ольга шла до встречи с ним.
— Честно говоря, нет, — призналась Ольга, с удовольствием опираясь на его руку. — В истории побольше, в живописи поменьше, в архитектуре — совсем нет. Но я москвичка, так что мне простительно.
Они прошли до Марсова поля, беседуя легко и непринужденно. Игорь рассказал, что в Петербурге он по делам бизнеса, и что обычно живет здесь по нескольку месяцев в году. Ольга отказалась назвать свое место работы, но поведала о семье, традициях, знаменитых предках.
Сам собой разговор перешел в область семейных отношений, семейных ценностей и семейных правил. Неудивительно, что Игорь пригласил ее на ужин, и тем более неудивительно, что Ольга приглашение приняла.