А сейчас Влад опять это почувствовал. Ему хотелось обнять Машу, утешить, успокоить, защитить. Чтобы больше никогда и никого не боялась.

Но когда он понял, что делает, то опять разозлился на себя и рыжую ведьму, околдовавшую его. И Влад резко вышел из Маши и, перевернув ее на живот, подхватил за бедра и поднял вверх, поставив на четвереньки. И одним слитным движением резко вошел так глубоко и грубо, что Маша вскрикнула от боли и поняла, что не спит. Но почему-то почувствовав сильные и глубокие толчки Влада и его напористые движения в ней, тут же успокоилась.

«Да, вот так, еще глубже», - мысленно говорила она ему, с болезненным облегчением, не желая ощущать его нежности, не желая поверить в то, что несколько мгновений назад было между ними. Иначе она не справится, иначе она просто превратится в ни что.

И Влад, словно подслушав ее мысли, обхватил шею Маши рукой, прижал ее к матрасу, и начал вколачиваться в ее лоно с такой силой, что у нее даже дыхание перехватило, в ушах зазвенело, а перед глазами появились черные точки. Но уже через несколько мгновений, боль начала трансформироваться в удовольствие. И Маша сама автоматически начала выгибаться навстречу безудержным движениям мужчины. И ей было мало, ей хотелось еще глубже, чтобы он сделал ей еще больнее…

И каждый его яростный толчок был ответом на ее желание.

Почувствовав приближение оргазма, Влад резко вышел из нее, схватил Машу за волосы, подтащил к своему члену, и, надавив двумя пальцами, на ее челюсть, заставил открыть рот, и кончил.

Терпкий чуть горьковатый вкус наполнил ее рот и горло, и Маша, чувствуя жесткую хватку на своих волосах и лице, содрогнулась от оргазма вслед за Владом.

Влад посмотрел в ее расширенные глаза, их взгляды встретились, и время будто остановилось. Они ни о чем не думали, просто смотрели друг на друга, не разрывая контакта, целую минуту, а может и дольше. Вокруг них была кромешная темнота и абсолютная пустота. Никаких мыслей, никаких желаний. Время застыло. И они оба тонули в глазах друг друга. Так глубоко, что выбраться уже было невозможно,… как невозможно сделать хоть один глоток воздуха.

«Это конец, я обречена», - с ужасом поняла Маша, осознавая то, что только что случилось.

Влад ее буквально изнасиловал в извращенной форме, кончил прямо в рот, а она испытала при этом наивысшее удовольствие. Хотя Сергею даже минет никогда не делала, а когда он об этом заикнулся, то чуть на развод не подала. Они тогда впервые крупно поссорились по ее инициативе.

Зато глотая сперму Лисовского, она кончила.

Это конец, она окончательно рехнулась. Готова принимать от Влада все, что угодно, и боль и унижения, и все с радостью.

Все те чувства, от которых она бежала с самого детства, вернулись, только с утроенной силой. Лисовский ее унижает, а она его за это любит, и позволяет ему делать с ней все, что угодно.

Она больна, и ей не вырваться из этого круга никогда, если она ему ничего не расскажет.

И Маша поняла, что не может больше скрывать от него, она хотела рассказать ему обо всем, и разорвать этот круг, выбраться из собственного чистилища. И ей уже было плевать, что он сделает, убьет ли ее или вышвырнет из дома. Пусть делает то, что хочет. Просто дальше так не может продолжаться.

Она уже превратилась в ничто… Она уже - никто… Ее больше не существует…

Но стоило Маше набрать в легкие воздуха и приоткрыть губы, как Влад очнулся, и, отпустив ее волосы, резко шарахнулся от нее в сторону, будто она прокажённая.

- Влад? – тихо выдохнула Маша…

Но он не желал ее слушать, быстро накинув свои спортивные легкие брюки, выбежал из комнаты.

Маша без сил упала на постель и неожиданно для себя разрыдалась.

А Влад вдруг понял, что рыжая ведьма настолько сводит его с ума, что он уже полностью теряет самообладание. И это очень плохо…

«А ведь я ее изнасиловал», - понял Влад, когда уже почти дошел до своего кабинета.

И эта мысль ударила его с такой силой, что Владу показалось, будто кто-то зарядил ему под дых. Весь воздух ушел из легких, и долгое время он никак не мог вздохнуть.

Зачем он это сделал?

Почему эта женщина вызывает в нем столько эмоций?

Она будто сводит его с ума, просто своим присутствием.

И Влад уже не понимает, что творит.

Его мысли были настолько хаотичны, что он и сам толком не понимал, чего хочет. Он хочет ее, и не хочет, потому что это ни она.

Влад усмехнулся. И понял, что должен отпустить ее, пока это не кончилось тем, о чем он будет жалеть… опять…

От этих мыслей стало чуточку легче. Влад медленно развернулся и пошел назад в комнату.

Сейчас он скажет ей, что она свободна. Он больше не может ее здесь держать. Это не правильно.

Маша кое-как соскребла себя с постели, дошла до ванной и приняла душ. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Будто кто-то вытащил из нее абсолютно все эмоции. Не было ничего. Ни боли, ни ненависти, ни страха.

Она даже не стала обматываться полотенцем или брать с собой свою одежду, не было на это ни сил не желания.

Быстро ополоснувшись, и прополоскав рот жидкостью для полости рта, абсолютно голой она вышла из ванной и направила свои стопы обратно к кровати. Хотелось просто лечь и уснуть и ни о чем не думать.

Влад решительно открыл дверь в спальню и замер, увидев голую девушку, стоящую посреди комнаты.

Лунный свет, льющийся из окон, мягко подсвечивал ее силуэт.

Влад подошел ближе, ожидая, что сейчас она испугается, но она так и продолжала стоять и смотреть на него. Влад не видел выражения ее лица. Ему хотелось посмотреть на нее в последний раз, ведь он должен ее отпустить. Лисовский подошел совсем близко и пальцем приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть Маше в глаза.

И тут она выдохнула и, закрыв глаза, просто обняла его, и уткнулась лицом в его грудь. Влад не ожидал, подобного поведения. Чего угодно, злости, гнева, слез. Но ни этого тихого объятия. Такого родного и нежного. И он понял, что не сможет ее отпустить, по крайней мере, не сейчас.

«Еще чуть-чуть, еще несколько дней, и я сделаю это», - пообещал себе Влад, и, подхватив девушку на руки, вернулся обратно к кровати.

Но где-то на краю подсознания, раздался ненавистный голос деда Лисовского:

«Ты никогда ее не отпустишь, пока не уничтожишь, не лги себе щенок»

Но Влад отмахнулся от этой мысли, и, прижав к себе уже спящую Машу, и сам не заметил, как уснул.

***

Утро Гели началось очень скверно. Головокружение, тошнота и острое желание облегчиться так резко скрутили ее, что она не выдержала и застонала. Геля, хотела вскочить и рвануть в туалет, но у нее ничего не получилось. Ее нога была жестко прикована к аппарату Елизарова, но она совсем позабыла о ней, и, дернувшись, почувствовала такую боль, что не выдержала и закричала.

Спустя несколько бесконечно долгих мгновений в комнату прибежала заспанная медсестра, и, поняв в чем проблема, тут же подала Геле судно и опять быстро ушла из комнаты.

Но Геле было не до облегчения мочевого пузыря. Боль в ноге настолько сильно скрутила ее, что она просто лежала и подвывала, вгрызаясь в собственную подушку.

Михен все утро изгалялся над собой в спортивном зале, громко включив музыку. Ночью он очень плохо спал, хоть и заснул быстро от усталости, однако все равно просыпался много раз и наблюдал за спящей девушкой через видеонаблюдение на своем компьютере. В итоге в пять утра, понимая, что все равно нормально не может уснуть, плюнул и пошел в спортзал. И когда мышцы уже звенели от натуги, он решил прекратить свои мучения и первым делом после спортивного зала зашел в свой кабинет, чтобы увидеть, как там его гостья.

Через несколько мгновений, даже не принимая душ, он рванул в ее комнату.

Геле казалось, что ее ногу ножевую пилят тупой пилой, причем делают это очень медленно.

Медсестра вернулась через пару минут, но Геле казалось, что ее не было, целую вечность.

В руках у медсестры был шприц. Геля очень надеялась, что это обезболивающее. Поэтому в очередной раз, всхлипнув, просто подала руку женщине, ни о чем не спрашивая.

Лидия Дмитриевна показала ей пять пальцев, как только убрала жгут с руки.

- П-пять минут? – запинаясь и все еще продолжая всхлипывать, переспросила Геля.

Женщина закивала.

- Господи, целых пять минут ждать, я же с ума сойду, - прошептала Геля и опять всхлипнула.