- Решил, - ответил Влад, и, взяв графин, налил себе в стакан немного виски.

Они еще какое-то время посидели в тишине, каждый думая о своем. Влад о том, что сейчас в его комнате дожидается рыжая ведьма, и возможно он видит ее в последний раз, а дядя Миша о том, что Влад в очередной раз совершает самую ужасную ошибку в своей жизни, но отговорить он его опять не в силах. Что когда-то в детстве, что сейчас. История опять повторяется.

- Что ж… пойду я спать, завтра тяжелый день, - только и смог он сказать племяннику.

Влад рассеяно кивнул головой и немного погодя, тоже пошел спать.

Комната встретила его темнотой и маленькой фигуркой сидящей на подоконнике, уткнувшейся лбом в стекло.

Лежать и ждать в постели Маша не могла, поэтому залезла на широкий подоконник и, разглядывая необычно яркие созвездия, уснула.

Влад подошел ближе и понял, что Маша спит. Он осторожно взял ее на руки и перенес на кровать. Лег рядом, и, прижав к своей груди ее холодную спину и попку, крепко обнял. Ему не хотелось выпускать ее из своих рук никогда. Но он не собирался больше заниматься сублимацией. Это не его маленькая Маша. Эту женщину он обязан отпустить, как бы сильно не хотелось ему, чтобы она была рядом. Мало того, что она, возможно, замешена в том, что случилось, так он еще и начал чувствовать к ней, нечто необъяснимое. Не к той мертвой девочке, которую он когда-то любил, а именно к этой женщине. Он ведь не просто так на нее сегодня сорвался. Он почувствовал обиду. Будто она его предала. А она ведь не могла его предать. Они же и знакомы то толком не были… Какие могут быть обиды? Это же такая чушь…

Влад сильнее прижал к себе уже проснувшуюся и притворяющуюся спящей девушку, понимая, что не может иначе. Он должен выяснить правду, и тогда ему наверняка станет легче…

Маша проснулась в тот момент, когда Влад начал снимать ее с подоконника, но решила притвориться спящей, чтобы лишний раз его не провоцировать. И сейчас затаив дыхание прислушивалась к его сердцебиению. Влад был горячий, как печка. И это было так хорошо, потому что она умудрилась окоченеть, уснув на подоконнике, одетая всего лишь в белую майку с зайчиками, и шорты. И сейчас, когда она так крепко прижимал ее к своему горячему телу, не пытаясь приставать, она чувствовала, что медленно успокаивается.

Как же она устала, все время его бояться…

«Может быть он, не такой уж и монстр, раз не воспользовался своим правом на любое желание, а вместо этого просто отогревает в своих объятиях?» - подумала она, окончательно разомлев в руках Влада, и опять ускользая в страну Морфея.

ГЛАВА 14

Маша опять очнулась в своей старой детской комнате, лежа на кровати. Оглянувшись, она поняла, что интерьер комнаты так и не изменился - те же обои в цветочек, тот же шкаф с наклейками динозавриков, стол для письма, и кресло в котором сидела маленькая Маша. На этот раз она играла в старую детскую игру - электроника. Взрослая Маша четко помнила волка, который ловил яйца по экрану. И даже детский миф о том, что если набрать один миллион очков, то экран старой советской электроники покажет детский мультик «Ну погоди!».

Рядом с увлеченной игрой девочкой, на подлокотнике старого раскладного кресла, лежал блокнот. Маше даже заглядывать туда не надо было, чтобы понять, что в нем нарисовано.

«Проклятый Аленький цветочек!» - со злость подумала она, и решительно встала с кровати, сидеть в этой комнате и смотреть на свою детскую копию, она не намерена.

Подойдя к двери, окрашенной темно-красной, ближе к оранжевому цвету, половой краской, Маша скривилась и раздраженно пробурчала себе под нос:

- Неужели не могли уж на дверь-то краски нормальной найти? Ну, взяли бы парочку взяток, хоть бы ремонт дома нормальный сделали. Все же брали в те времена, так нет же… эти… упертые до невозможности….

И с этими словами она взялась за ручку, но тут же остановила себя. Ее кольнуло понимание: ей было неприятно находиться не рядом со своим Альтер Эго, а именно в этой комнате. Воспоминание о нищете, в которой жила она в детском возрасте, сильно коробили ее. И только лишь сейчас возвращаясь мыслями в свое прошлое, Маша задумалась об этом.

Ей уже ведь тридцать лет, она смогла многого добиться, приехав в Москву. В ее квартире был хороший ремонт, дорогой, качественный. Лене она старалась покупать хорошие дорогие игрушки, и качественную дорогую одежду, как и себе. Да и воспоминания о том, как они жили в Москве, она давно подавила в себе, оставив их той маленькой девочке, что навсегда заперла в этой комнате.

Маша оглянулась на свою маленькую копию, и ей стало жаль ее. Неужели все это время, пока она взрослела и жила в других более лучших условиях, ее Альтер-Эго была вынуждена ютиться в этом убогом месте?

Они ведь переехали в Новосибирск, после смерти бабушки, у родителей появилось больше свободных денег. Ей стали покупать хорошую одежду, Маша уже больше не ходила в обносках доставшихся ей от подросших детей маминых подруг. И в ее новой комнате был качественный ремонт, и совершенно новая удобная мебель.

Маша внезапно почувствовала стыд перед девочкой, которая наконец-то оторвалась от своей игрушки и посмотрела ей прямо в глаза. Вот только взгляд у ребенка был совсем не детский, а какой-то настороженно-встревоженный и немного удивленный.

Она посмотрела на Машину руку и почему-то задержала там взгляд. Маша и сама перевела взгляд на свою руку, лежащую на совершенно не вписывающейся в интерьер старомодной фигурной ручке из темно-коричневого металла.

Недолго думая Маша открыла дверь и уже начала выходить, но почувствовала, как маленькая детская рука схватила ее за предплечье.

Маша оглянулась и увидела, что маленькая девочка крепко держит за ее руку.

- Не ходи туда, тебе туда нельзя, - вдруг услышала Маша детский голос в своей голове, но посмотрев на девочку, поняла, что ее губы не шевелятся.

«Сон, это просто сон», - вспомнила она, и решительно открыв дверь, вышла из комнаты и попала в незнакомый длинный коридор с дверями по разные стороны довольного богатого, судя по отделки стен, офиса.

Ощущение хватки на руке исчезло, обернувшись, Маша поняла, что девочки уже нет, как и двери в ее комнату тоже нет. Перед ее глазами была стена.

Пожав плечами, на странные выверты собственного сознания Маша решила двинуться вперед. Коридор казался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, что это за офис такой.

Идти по коридору пришлось долго, все двери почему-то были заперты, Маша дергала ручки, но ни одна не поддавалась.

- Какой-то дурацкий сон, - недовольно пробурчала она.

В итоге, поняв, что коридор явно не собирается заканчиваться, и не одна дверь не хочет открываться, она решила просто сесть на пол и попробовать уснуть, чтобы проснуться уже в реальности. То, что это сон она не сомневалась, так как вспомнила, что засыпала в объятиях Влада.

Но стоило ей, расслабившись закрыть глаза, и уже почувствовать на себе крепкую хватку Лисовского, и его горячее тело своей спиной, как что-то словно толкнуло ее, возвращая обратно в коридор. Маша открыла глаза и чуть не выругалась от злости, но тут же прикусила свой язык, так как увидела, что дверь, рядом с которой она сидела, открылась, а из нее послышался до боли в сердце, знакомый голос:

- Я сейчас принесу тебе кофе, у нас на этаже есть торговый автомат, он делает потрясный эспрессо!

И Маша увидела Сергея. Он выбежал из офиса и бегом побежал по коридору, в конце которого появился торговый кофейный автомат, даже не обращая внимания на девушку, сидящую на полу.

Маша тут же поднялась на ноги, с удивлением рассматривая мужа. Сердце тоскливо сжалось. Боже, как же давно она его не видела… Маша сделала несколько шагов, желая подойти к нему ближе. Пальцы зачесались, захотелось дотронуться до него, провести по мягким темным чуть вьющимся волосам. На глазах навернулись слезы. Она уже хотела рвануть со всех ног, чтобы обнять родного и любимого мужчину, как услышала тихий скрип. Маша автоматически обернулась, и увидела, кончики рыжих вьющихся волос и женскую руку закрывающую дверь.

- Маша. Я сейчас! – крикнул Сергей, но когда Маша оглянулась, то поняла, что он смотрел сквозь нее на за хлопнувшуюся дверь.

«Он меня не видит», - поняла она, но на всякий случай решила проверить так ли это и громко окликнула его, но Сергей даже шелохнулся.

- Воспоминание… - прошептала она, понимая, что это не просто сон, а сон-воспоминание, того самого дня, когда Сергей привел ее к себе на работу, в компанию Лисовского, чтобы показать свое рабочее место. А уже на следующий день, утром, его арестовали.