Марсия Андес - Я сгораю. Разве ты не видишь?

Что ж, вечеринка так вечеринка.

Я вздыхаю и кривлю губы, вспоминая, что мне ещё надо сделать задание по фотографиям на четверг. Нужно принести снимок на тему «меланхолия», а я понятия не имею, что вообще можно изобразить на нём. Это какая-то трагедия.

Звонок отвлекает меня от мыслей, и я неохотно поднимаюсь на ноги. Впереди ещё два урока, а затем тренировка, как всё лень…

– Увидимся после занятий, – тянет Майкл, обнимая меня рукой за талию и коротко целуя в уголок губ.

– Ага, – я смотрю ему вслед.

Парень присоединяется к своим друзьям и направляется в сторону дверей, а мне ничего не остаётся, как отправиться на математику. Эх, такая хорошая погода, а мы просиживаем штаны в классах. Нужно наслаждать последними деньками тепла, а не тухнуть на занятиях…

Placebo – Protect Me From What I Want

Всё начинается в четверг, когда я прихожу в школу вместе с Ниной и с Мил. Первым уроком у меня должно быть занятие по фотографиям, и я сжимаю в руке папку с проявленным снимком, на котором изображён велосипед брата на фоне американского флага наших соседей.

Я долго думала на счёт того, что же для меня означает слово «меланхолия» (болезненно-угнетённое состояние, тоска, хандра) и решила, что это точно что-то из вещей Рори. Мысли о нём всегда заставляют меня грустить и ностальгировать по старым временам, когда мы с ним играли в детстве перед домом, как он учил меня кататься на крошечном велосипеде, как мы рисовали лёжа на полу гостиной перед камином, как ели мамины блинчики по утрам и как он гонял соседского мальчишку, который каждый раз пытался заигрывать со мной, когда мы с ним оставались наедине.

Всё это вызывает у меня улыбку и печаль одновременно, и даже когда я беру в руки его велосипед, всё внутри меня сжимается, пытаясь вырваться наружу, но сейчас у меня есть те, кто поддерживает меня и заставляет улыбаться, поэтому я даже не могу вспомнить момент, когда в последний раз грустила из-за смерти Джея.

– Надеюсь, что мой проект примут, – тяну я поднимаясь по ступеням школы. В дверях образовалась пробка, и мне приходится притормозить, чтобы подождать, пока она рассосётся.

– Да примут, – отмахивается Нина. – Это же всё равно не обязательный предмет. Хотя я до сих пор не понимаю, нафига ты выбрала фотографию и психологию.

Я пожимаю плечом, вставая на носочки, чтобы рассмотреть, что там происходит, но отсюда мне ничего не видно.

– А что, я тоже хотела выбрать психологию, – говорит Мил. – Но потом решила, что лучше похожу на компьютерную графику.

– А я выбрала искусство и пение, – Нина разглядывает свои идеальные ноготки, затем вздыхает и смотрит на столпившихся школьников. – Да что там такое?

Я не отвечаю, потому что сама понятия не имею, из-за чего образовалась такая пробка. Там что, дерётся кто-то? Или проход перекрыли из-за ремонта.

– Может, через столовку пройдём? – предлагает Мил.

– Да, точно! – Нина бросает недовольный взгляд на спины учеников и разворачивается.

Мне ничего не остаётся, как последовать за подругами.

– Вы уже решили, куда будете подавать документы? – интересуется Нина. – До января надо уже их отправить, а я вообще не представляю, куда можно податься. В прошлом году нам давали списки вузов и колледжей, но я тогда была уверена, что буду заниматься теннисом, так что особо не вдавалась в подробности. Надо будет попросить у секретаря, чтобы мне распечатали хоть какую-то информацию.

Рыжая замолкает, чтобы перевести дыхание. Мы огибаем школу и направляемся к западному входу, чтобы войти в школу через столовую. Здесь народу поменьше, потому что основная часть студентов столпилась у главного входа.

– Я тоже не знаю, – признаюсь я. – Думала поехать в Бостон. Или в попробовать в Вашингтон. Вообще любой колледж, лишь бы приняли. А потом уже по ходу определиться.

Подруга отмахивается.

– Да с твоими оценками тебя даже в Гарвард возьмут бесплатно, – бурчит Нина.

Я качаю головой, потому что это совершенно не так. Да, у меня полно кредитов накопилось, и я планирую набрать ещё больше, чтобы наверняка, но вряд ли меня возьмут на бюджетную основу в какую-то престижный вуз. Я даже понятия не имею, в какую область податься.

– А я попробую в Оклахому и в Вашингтон, к тётке поближе. И ещё на всякий случай в парочку, недалеко отсюда, – Мил поправляет рюкзак. – Хотя, с моими оценками меня на бюджет точно не примут.

Она коротко смеётся.

– Ого, – Нина с уважением смотрит на подругу. – Может быть, мне тоже с вами попробовать? А давайте в один вуз поступим, это же будет так здорово! И не придётся после школы расставаться.

– А это идея, – улыбаюсь я. – Можно потом вместе просмотреть варианты и выбрать что-нибудь подходящее.

– Да, – Нина оживляется. – Это было бы круто. Только представьте, будем жить в общаге, ходить на вечеринки, на занятия, вместе изучать предметы, заведём ещё больше знакомств. Колледж – это же не школа, там по любому очень круто.

Я ничего не отвечаю. Пока подруга размышляет о том, чем можно заниматься после поступления, мы добираемся до дверей столовой и заходим внутрь. Здесь почти никого нет, столики пустуют и лишь несколько человек, решившие перекусить с утра пораньше, сидят в стороне от нас. Не обращая на них внимания, мы двигаемся дальше, чтобы пройти через арочный проём и оказаться в школьном коридоре, а дальше добраться до шкафчиков, потому что Нина всю дорогу до школы причитала, что у неё тяжёлая сумка.

Я иду впереди, продолжая думать о фотографии, которая находится в папке в моих руках, прохожу под аркой, сворачиваю в коридор, ведущий в сторону шкафчиков, а потом неожиданно замираю. Нина натыкается на меня, бурчит что-то невнятное, и через секунду замолкает.

– Твою мать, – тянет Мил, останавливаясь рядом со мной.

Я скольжу взглядом по стенам коридора, по железным дверцам шкафчиков, по дверям, доскам с объявлениями и по витринам, за которыми блестят кубки и медали школьных команд, и вижу, что буквально каждый сантиметр пространства завешен распечатанной фотографией, повторяющейся по всему коридору. На ней изображена я, наблюдающая за оленем в лесу. На каждом фото подпись «меланхолия».

Я открываю рот, чтобы избавиться от наступающего чувства отчаяния, смешанного с возмущением. Это как кадр из прошлого, хватающий меня за шкирку и пытающийся затащить в глубины моего времени.

Эта фотография была лишь у одного человека, была только у Стива Брауна.

– Я убью его, – скулю я. – Чёрт, я выпотрошу его прямо сейчас.

– Да ладно, – Мил толкает меня локтём в бок. – Даже и не понятно, что это ты. Да и фото крутое.

– Как он мог? – выпаливаю я. – Какая к чёрту меланхолия?!

Я закрываю рот рукой, чтобы избавиться от накативших воспоминаний и эмоций, но они обрушиваются на меня с такой силой, что я даже не могу дышать. Зачем он это сделал? Почему сейчас, когда я уже практически смирилась с тем, что он оттолкнул меня? Когда я нашла того, кого можно поставить на замену?

Я чертыхаюсь и разворачиваюсь, решительно направляясь в класс, где у нас проходят занятия по фотографиям.

– Эмма! – Нина пытается окрикнуть меня, но я не останавливаюсь.

Я ему сейчас устрою. Он у меня получит за всё, что сделал! В этот раз не отвертится так просто! Я сломаю ему ноги, если потребуется, я заставлю его выслушать всё, что я думаю о нём и о его поступке.

Звонка ещё не было – я распахиваю дверь и врываюсь в класс. Присутствующие удивлённо смотрят на меня, но я не обращаю на них внимания, осматриваю помещение, пытаясь найти взглядом Стива.

– Браун приходил? – раздражённо бросаю я.

– Нет, – отвечает мне девушка, сидящая в углу слева.

Я фыркаю и вздыхаю. Ну, ничего. Подожду, когда парень соизволит появиться.

Прикрываю за собой дверь и направляюсь к своему месту. Бросаю сумку на пол рядом со стулом, присаживаюсь на него и кладу папку с фотографией велосипеда моего брата перед собой. Смотрю на неё так, словно это она виновата во всех моих неудачах, пытаюсь прожечь её насквозь, уничтожить и мысленно разорвать на кусочки, но в реальности фото мне всё ещё нужно, чтобы получить дополнительные баллы, так что я не могу от него избавиться.

Я сижу молча, думая о развешенных фотографиях по всему коридору и о надписи «меланхолия». Что это означает? Стив тоскует, когда смотрит на неё? Неужели, он скучает по мне? Испытывает хандру и болезненное чувство пустоты, когда думает о лагере и обо мне? Иначе, зачем бы ему, мать его, развешивать этот чёртов снимок по всему школьному коридору?