Наталья Мусникова - Я всё равно тебя найду

– Не сердись, сделанного уже не изменишь, Трою не вернёшь, но ты можешь попытаться вернуть хотя бы Гектора. Если за то время, что осталось до катастрофы ты узнаешь его среди пассажиров «Титаника» и сможешь спасти…

– Как?! – рявкнула я так оглушительно, что богиня даже вздрогнула. – Разве ты не знаешь, что негласный морской закон велит спасать сначала женщин и детей?!

– Брюс Исмей же спасся, – фыркнула Гера. – И не только он.

– Напомнить, какое отношение было к ним в высшем, и не только высшем, свете?

– Я всё сказала, – богиня величественно выпрямилась. – Сумеешь узнать и спасти, будете жить в мире и согласии в… В каком времени ты бы хотела жить?

Я крепко задумалась. Какое время предпочесть? Начало двадцатого века? Нет, не хочу становиться свидетельницей двух мировых войн, революций и прочих кошмаров начала и середины двадцатого века. Мне милее ставший родным двадцать первый век. Но сможет ли привыкнуть к новым технологиям Гектор?

– Он сможет жить в любом времени, какое ты выберешь, – Гера улыбнулась неожиданно светло и нежно, а моё сердце царапнул червячок ревности. – Это же Гектор.

– И ты не будешь больше нам мстить? – уточнила я, пытливо всматриваясь в лицо богини.

В век технического прогресса можно так испортить жизнь человеку, что гибель Трои и крушение «Титаника» покажутся досадными недоразумениями.

– Нет, – Гера покачала головой. – Один раз я видела, как он умирает. Больше не хочу.

– Может быть, тогда поможешь мне его найти? – со мной за последнее время столько всего произошло, что страх (и кажется, способность удивляться) атрофировался напрочь. – На «Титанике» две тысячи с лишним человек!

– Команду можешь в расчёт не брать, – Гера плавно повела белоснежным холёным плечиком. – Даю подсказку: он один из пассажиров. Причём первого класса.

Я облегчённо вздохнула, по крайней мере Гектору не надо будет оставаться на корабле до самого последнего момента. Уже хорошо.

– Успехов, – промурлыкала Гера, медленно и эффектно растворяясь в воздухе.

Скажу честно, никогда ещё я так сильно не хотела ударить человека, как в тот момент.

С увлечением поколотив ни в чём не повинную диванную подушку и выпустив пар, я решительным шагом вышла из каюты. Времени на поиски Гектора у меня оставалось немного, как и шансов найти его. Покинув свою уютную каюту, я оказалась в довольно широком и хорошо (можно сказать прекрасно) обставленном коридоре. Так, куда теперь? Я в растерянности огляделась. Эх, Фрэнки бы сюда, она строение «Титаника» лучше чем пирамиду потребностей Маслоу знает (хотя надо бы наоборот). Я постояла дополнительным элементом декора минуты две, но никто в коридоре так и не появился. Чёрт, Фрэнки, кажется рассказывала, что в первом рейсе «Титаника» были свободные каюты. Хотя, если хорошенько подумать, и слава Богу, что лайнер собрал не максимальное количество пассажиров. Тогда число жертв было бы еще больше. Я вздохнула и поняла, что если продолжу стоять в коридоре, то встреча с айсбергом наступит раньше, чем встреча с прекрасным принцем (если быть точнее, то царевичем). А значит, нужно закрыть глаза и решительно сделать шаг вперёд навстречу своему счастью. Я зажмурилась и решительно направилась по коридору. Правда, далеко уйти не успела. За ближайшим поворотом я с размаху врезалась во что-то довольно жесткое, пробормотавшее что-то не сильно вежливое. Испуганно ойкнув, я отскочила в сторону и распахнула глаза. Передо мной стоял мужчина в офицерской форме. Спасибо Фрэнки за её многочисленные рассказы о «Титанике», офицера я узнала без труда, это оказался Чарльз Герберт Лайтоллер собственной персоной. Мда, в глазах этого человека дурой выглядеть не хотелось, а потому я постаралась принять максимально величественный вид и любезно спросила:

– Прошу прощения, офицер, как мне пройти на прогулочную палубу?

Офицер окинул меня быстрым взглядом (развивайся эта встреча в нашем времени, я бы предположила, что меня сейчас отправят по другому маршруту), но всё-таки соблаговолил указать направление. Уфф, какое счастье, что Гера сказала, что Гектора нет среди членов команды. И шансов выжить у него больше, и у меня нет необходимости лишний раз глаза мозолить капитану и иже с ним. Я подарила второму помощнику широкую улыбку, но он уже уверенно шагал дальше. Я тоже не стала задерживаться (время бежит, часики тикают) и направилась на прогулочную палубу.

Не успела я явить свой светлый облик на прогулочной палубе, как меня самым грубым образом толкнул какой-то здоровенный мужик в роскошном костюме. Причём не только не извинился, но кажется даже вообще не заметил! Я возмущённо посмотрела вслед грубияну, но прожечь взглядом его костюм не смогла, а потому решила предать его самому страшному наказанию, какое только существует в мире: полному и безоговорочному забвению.

– Прошу прощения, милая, – прозвенел рядом со мной приятный женский голос. – Вы случайно не Сюзанна Берньё?

Я повернулась на голос и вздрогнула от неожиданности. Передо мной стояла Диана Хейр, прабабушка моей дорогой подруги Франчески. Фрэнки рассказывала, что её прабабушка возвращалась на «Титанике» от своей подруги в Европе к мужу в Нью-Йорк и только чудом пережила ту проклятую ночь.

– О, прошу прощения, – протянула миссис Хейр, с нескрываемым любопытством глядя на меня. – Вы не мисс Берньё.

– Я Кассандра Мэнор, – я приветливо улыбнулась женщине. – Мне про Вас очень много рассказывали.

– Должно быть графиня Ротес, – беспечно пожала плечами Диана. – Или Молли Браун?

– Я… – я смущённо откашлялась, – не имею чести быть представленной этим дама.

– Правда? – брови миссис Хейр изумлённо взлетели вверх. – Простите за возможную назойливость, но как вышло что Вы, ещё почти ребёнок, прогуливаетесь совсем одна?

– Я уже взрослая, – рассмеялась я, с симпатией глядя на милую женщину. – Еду, эээ, к подруге, в Нью-Йорк.

– И кто Ваша компаньонка?

Я смешалась. Откровенно лгать мне не хотелось, миссис Хейр была очень обаятельная.

– Так получилось, что я не взяла с собой компаньонку, – я смущённо откинула упавшую на лицо прядь. – Может быть…

– Что-то мне подсказывает, что здесь замешан любовный интерес, – хитро прищурилась женщина. – Не сочтите меня излишне дерзкой, моя дорогая, но может быть, Вы не откажетесь от моей компании? Такой юной девушке просто необходима более взрослая компаньонка.

Я облегчённо рассмеялась, о лучшем я даже мечтать не смела. Туманное (и не слишком радужное) будущее сразу стало более определённым и радужным. Я не одна, а значит, всё ещё будет хорошо. Мимо прошла удивительная пара. Уже немолодые (язык не поворачивался назвать их старыми), они трогательно держались за руки, казалось, целиком растворившись друг в друге.

– Ида и Исидор Штраус, – с лёгким вздохом сказала Диана, заметив мой интерес к паре. – Они земное воплощение великой любви. Всё время вместе, всегда рядом, словно пара лебедей. Мне кажется, что они даже умрут в один день.

Я кивнула, вспомнив вдохновенный рассказ Фрэнки об этой паре. На душе стало тоскливо, на глаза невольно навернулись слёзы. Я чувствовала себя троянской Кассандрой, которая знает, что её родной город и близкие обречены, но ничем не может остановить надвигающуюся катастрофу.

– Милая моя, да Вы совсем захандрили, – миссис Хейр обеспокоенно взяла меня за руку и тревожно всматривалась в лицо. – Знаете, что? Я уверена, что чашечка крепкого кофе и воздушная булочка от нашего замечательного шеф-повара быстро поправит дело! Идёмте, мы недалеко от моего любимого кафе «Паризьен». Чудо что за место, самый настоящий парижский уголок.

Весело щебеча, Диана потянула меня в сторону кафе. Мы двигались так стремительно, что я не могла толком оглядеться до тех пор, пока миссис Хейр не усадила меня на уютное плетёное креслице у огромного раздвижного окна.

– Располагайтесь, моя дорогая, – весело щебетала Диана, орлиным взором окидывая посетителей. – Так-с, кто у нас тут? О, миссис Кенди! Милейшая женщина! Я помню, мы встретились с ней на рождественском балу… Или на благотворительном вечере? Нет, всё-таки на рождественском балу. Дорогая, надеюсь, Вы мне позволите на несколько минут Вас покинуть?

Я согласно кивнула, от щебетания этой милейшей женщины у меня уже начинало звенеть в ушах. Оставшись одна, я с облегчением откинулась на спинку кресла и сдержанно перевела дух.

– Такая прекрасная девушка и одна? – раздался над моим ухом приятный мужской голос.