Элен Вольф - Я выхожу замуж (СИ)

***

Миа вздохнула с облегчением. Она проиграла Майки, вытянув короткую спичку, но в глубине души была рада этому. До тех пор пока не услышала истерический женский смех за его спиной.

— Я не вовремя? — спросила Миа, стараясь держать свои эмоции под контролем.

— Ты вовремя, — ответил он, при этом все так же стоя в дверях и не приглашая ее войти. — Здесь моя бывшая, но она сейчас уйдет.

— Наверное, мне тоже лучше уйти.

— Миа, пожалуйста, останься, — вдруг попросил Джейсон, втягивая ее внутрь. — Я расскажу тебе все, что ты хочешь. Я все объясню. Просто… Просто не убегай.

Ища глазами неизвестную девушку, которая куда-то испарилась, она заметила стол, накрытый на двоих, а потом смущенно взглянула на вино в своих руках. Так глупо!

— Это не то, что ты думаешь, — он взял из ее рук бутылку и пакет с едой и аккуратно положил на полку рядом. — Я не хотел этого, она сама все устроила.

Миа стояла, не в силах отвечать, словно превратилась в деревянную куклу. Она понимала, что он не врет, но ситуация была до того нелепой и неприятной, что все слова куда-то исчезли. Оставалось только молча ждать того, что будет дальше. Джейсон обхватил ее плечи и нежно привлек к себе.

— Я скучал по тебе, — прошептал он. — Сейчас я поставлю точку в своей прошлой жизни, и мы начнем сначала, по-настоящему.

Она не успела ответить, потому что в комнате раздался женский голос:

— Джейсон?

Он резко развернулся, как-то странно вздрогнул и оттолкнул Мию к себе за спину.

— Ты сменил номер телефона и сменил замки… Но ты забыл сменить код от сейфа.

Миа осторожно выглянула из-за плеча Джейсона и остолбенела. Напротив них стояла девушка, держа в руках револьвер. Несмотря на решимость в голосе, ее руки дрожали, а по щекам катились крупные слезы, смешанные с тушью для ресниц. Их взгляды встретились, девушка одним движением взвела курок, и у Мии подогнулись колени от страха.

— Отойди от нее, Джейсон!

«Господи… Она же ненормальная! Мамочка…»

— Ри… — начал Джейсон, все так же стоя на одном месте и медленно поднимая руки.

— Ты врал мне, — перебила она. — Ты сказал, что это не из-за нее, а теперь пытаешься ее защитить?

— Не делай этого, Ри, — он сделал осторожный шаг вперед. — Она ни в чем не виновата.

Девушка издала короткий смешок, а потом ее руки, держащие револьвер, перестали дрожать.

— Я знаю, что она ни в чем не виновата. Во всем виноват только ты, — сказала она и выстрелила.

Миа не знала, что ее оглушило больше — грохот выстрела или то, что она ударилась головой о дверной косяк, когда Джейсона отбросило прямо на нее, и они оба рухнули на пол. Скорее и то, и другое.

Но вскоре она жалела, что не потеряла сознание сразу же. Потому что это случилось только после того, как Миа увидела, как Ри засовывает пистолет в свой рот, а потом ее мозги разлетаются сзади вместе с кровью, волосами и кусочками черепа…

— Скучаешь по нему? — тихо спросила Сэм, глядя на доктора Мерфи.

Он вздрогнул и вздохнул, пытаясь улыбнуться. Сейчас он выглядел совсем не так, как в первую встречу. Похудел, осунулся и как-то постарел лет на десять.

— Прости, задумался. Иногда я будто вижу его здесь, в клинике. Словно чувствую его присутствие, или его образ мелькает где-то рядом, но я не успеваю уловить его, — он снова вздохнул и покачал головой. — Мне очень жаль твою подругу.

— Она жива, значит, справится, — Саманта пожала плечами. — У нее есть семья и друзья.

— Ну что ж, — Сэм улыбнулся и превратился в доктора Мерфи, что означало — тема закрыта. — В моей помощи ты больше не нуждаешься, так что эта наша последняя встреча, мисс Кросс.

Она знала это, и даже немного жалела, что больше не увидит его. Но не хотела, чтобы он к ней привязывался, не хотела, чтобы влюблялся, потому что чувствовала — Сэмюэл Мерфи относится к ней не просто как к пациентке. Возможно, она для него лишь очередная ниточка, связанная с памятью о Джейсоне Кларке, возможно, просто любопытная загадка. Но он был очень добрым и мягким человеком, а Саманта не для таких.

Для кого она?

Для Томми, который разлюбил ее?

Выписавшись из больницы и приехав к нему домой — в место, наполненное воспоминаниями об их жизни, место, где каждая вещь хранила маленькую историю их отношений — Сэм вдруг поняла, что больше не нужна. Как женщина, с которой хотят будущего. Томми заботился о ней, развлекал, смотрел с ней фильмы по вечерам, смеясь над ее едкими комментариями, дразнил. Но в том, как он накидывал на ее плечи плед, или в том, как убирал непослушную челку с лица, больше не было любви…

Ты теперь не принадлежишь мне, Сэм, будто говорил он. Ты дорога мне, я рад, что ты жива, я хочу помочь тебе, но я тоже больше не принадлежу тебе. И не хочу за тебя бороться.

Иногда ей хотелось заорать от бессилия. От беспомощности. От злости на саму себя. Почему? Почему она все испортила? И почему так поздно поняла, что важно на самом деле?

Саманта Кросс научилась бояться быть отвергнутой.

Сначала она думала, что дело в шрамах, но быстро отмела эту мысль. Томас Грей был не из тех, кого отталкивает такая мелочь.

Сэм надевала умопомрачительно короткие шорты и закидывала ноги на стол.

Томми отпускал шутливый комплимент ее бедрам и продолжал заниматься своими делами.

Сэм выходила из ванной в малюсеньком полотенце и «случайно» роняла его.

Томми не обращал внимания.

Сэм злилась и говорила, что как только ее лицо окончательно заживет после операции, она пойдет в бар и трахнет кого-нибудь.

Томми фыркал и сочувствовал этому парню.

Она боялась сказать только об одном — о том, что любит его. Потому что не хотела услышать ответ.

Но ответа не потребовалось. Когда Сэм сказала, что собирается уехать, он обнял ее и пожелал удачи.

Томас Грей ее разлюбил.

***

Кристина сидела на диване, поглаживая свой большой круглый живот, и перебирала старые семейные фотографии. Она не стала забирать из старого дома снимки с официальных торжеств и газетные вырезки. Ничего, что было бы связано с деловой жизнью ее второго мужа. Ей больше нравились простые домашние снимки, большинство из которых сделал Дэвид, не расстающийся с фотоаппаратом в один из периодов своего детства.

На одном из них маленькая Миа держала в руках своего кота и улыбалась во весь рот, в котором не хватало передних зубов. Маленькая добрая девочка, что заслуживала лишь безоблачного счастья. Завтра она, окончательно став взрослой, вернется домой.

Кристина погладила глянцевый снимок и не смогла сдержать подступающие слезы. Почему ее дочь вынуждена страдать, став свидетелем двух смертей и потеряв любовь, не успевшую начаться?

Она взяла следующую фотографию и, вытерев слезы, надела очки — в последнее время ее зрение было уже не таким зорким. На снимке Кристина стояла рядом Брэдом, а за их спинами простирался Большой Каньон. На ней был желтый сарафан и широкополая шляпа, которую она придерживала от ветра одной рукой. Лицо Брэда выражало спокойную задумчивость, но Кристина выглядела слегка восторженной и улыбалась сыну в объектив. Прекрасный был день.

— Как жаль, что тебя нет рядом с ними… — прошептала она, глядя на второго мужа. — Иногда я не в силах им помочь.

Иногда она была не в силах помочь самой себе. Кристина никому не сказала, что не так давно была на кладбище, на могиле Брэда. Ей было так сложно принять решение, оставить все сомнения, перестать мучиться переживаниями. Ей так не хватало ЕГО решимости. Его умения не просто контролировать практически любую ситуацию, но и выходить победителем. Только в одном Брэд Сандерс был слаб — во всем, что касалось ее.

Глаза снова наполнились слезами, и ребенок внутри начал шевелиться, словно чувствуя ее состояние.

— Все в порядке, милый, — тихо сказала Кристина, поглаживая живот в том месте, где ощутила сильный толчок. — Все хорошо.

Узи показало, что у них с Люком родится сын. Одна лишняя хромосома, и это уже не просто желанный ребенок на старости лет, это тщательно взвешенный шаг в будущее, которое будет совсем не таким, как они планировали. Она знала, что все станут любить мальчика, независимо от возникающих проблем. Она знала, что сама будет любить его всем сердцем, и принимала свое будущее как дар.