Элен Вольф - Я выхожу замуж (СИ)

— Кто это был, мать твою? — прохрипел он.

— Тебе нужно уйти, сейчас же, — пробормотала она, вскакивая с постели. — Быстро!

— Детка, могла бы и сказать, что замужем, — он демонстративно поиграл грудными мышцами. — Это же твой муж?

— Да! — Рэйчел уже натянула халат. — И он пошел за своим пистолетом. Он коп!

Эта полнейшая чушь произвела мгновенный эффект. Рон исчез из квартиры в течение трех секунд. Но, закрыв за ним дверь, она не знала, что делать дальше…

***

Наверное, с того момента как он тихо вошел в квартиру, прошла целая вечность.

Темнота окутывала со всех сторон, но каждое движение было привычным, и Джейсон спокойно шел вперед, не натыкаясь на предметы. Он уже собирался пройти мимо закрытой спальни в сторону кабинета, чтобы взять кольцо и вернуться, но что-то звякнуло под ногой, привлекая внимание. Из-под двери выглядывала полоска света, поэтому он легко смог разглядеть свою находку. Это оказалась пряжка от ремня, продетого в брюки, валяющиеся на полу. Мужские брюки. Сердце на мгновение сжалось, а потом забилось с утроенной силой, посылая волны адреналина в кровь. Джейсон задержал дыхание и прислушался, но разобрал лишь невнятные звуки. Ри была не одна.

Дверь открылась бесшумно. И с тех пор как она распахнулась, воздух больше не поступал в легкие, эмоции выключились, будто разум покрылся коркой льда.

Она стояла на коленях, держась руками за спинку кровати. Ее обнаженное тело блестело в мягком свете торшера, мышцы напряжены, глаза крепко зажмурены. Волосы, перекинутые через одно плечо, раскачивались из стороны в сторону. Лицо было сосредоточено, как будто она думала о чем-то жизненно важном, пока загорелый мужик, крепко сжимающий ее бедра, вгонял в нее свой член сзади. Джейсон равнодушно отметил, что парень выглядел шикарно, если не обращать внимания на пот, стекающий ручьями по его шее, широкой груди и мощной заднице. Да, даже его задница была загорелой и потной. К горлу медленно подступила тошнота. Он чувствовал, что умирает, стоя на пороге своей спальни и глядя на любимую женщину, которая совокупляется с другим. Прошло несколько секунд, а возможно и целая вечность, прежде чем они его заметили. Но к тому моменту внутри осталась лишь серая выжженная пустота.

Не разбавленный Джим Бим семилетней выдержки обжигал горло, оставляя во рту пряное послевкусие, но не согревал как обычно. Ему было холодно. Очень холодно. Казалось, если прикоснуться к окну пальцем, по стеклу разойдутся морозные узоры, похожие на трещины, покрывающие его заледеневшее сердце, которое еще не разбилось, но вот-вот разлетится на сотню осколков. Достаточно лишь маленького толчка. Одного легкого движения. Он замер, стоя у окна, сжимая бокал побелевшими пальцами, почти не дыша, но не услышал ее шагов.

— Джейсон, — прошептала она где-то сзади.

Джейсон не ответил.

— Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, — хрипло попросила она, не осмеливаясь подойти. — Накричи, скажи, что я шлюха, скажи, что ненавидишь меня. Сделай что-нибудь, — голос понизился до слабого шепота, — только не молчи…

Он снова ничего не ответил, даже не обернулся. Ей бы знать, каких усилий стоило не развернуться, чтобы ударить… Наотмашь, со всей силы… Разбить красивое лицо в кровь, сдавить тонкую нежную шею, схватить за волосы и вышвырнуть на улицу…

— Уходи, — это была не просьба.

Джейсон знал, что не сдержит себя, если она не уйдет.

— Джейсон, я… — он вздрогнул, когда Рэйчел дотронулась до его плеча.

Бокал в руке разлетелся вдребезги, как и сердце внутри. Это был тот самый толчок.

— Я же сказал тебе уйти! — взорвался он, резко разворачиваясь.

Она вскрикнула от страха, но когда его окровавленные пальцы молниеносно сомкнулись вокруг ее шеи, Джейсон понял, что уже не контролирует себя.

— Тебе понравилось? — вкрадчиво спросил он, сжимая сильнее.

— Я… Нет… Прости… — прохрипела Ри, тщетно пытаясь разжать тиски вокруг горла.

Он шагнул вперед, держа ее на вытянутой руке так, что ей пришлось отступить, привстав на цыпочки, скользя босыми ногами по паркету.

— Джейсон. Мне больно…

— Да неужели?

Все, что он чувствовал в тот момент — чистая ярость и всепоглощающая ненависть. «Ты не знаешь, что такое боль, — думал Джейсон, — настоящая боль».

— Отпусти… меня… — выдавила Рэйчел из последних сил.

— Как скажешь.

Он размахнулся и ударил ее по лицу, одновременно разжав пальцы, сжимающие шею. Она рухнула на пол, задыхаясь и кашляя, и прижала ладонь к щеке. Выражение ужаса на лице сменилось гримасой боли, и она зарыдала.

— Заткнись, — бросил он, отворачиваясь.

Рыдания тут же сменились тихими сдавленными всхлипами.

Джейсон подошел к бару и взял новый стакан, чтобы налить виски. Он знал, что поступил неправильно. Он никогда не бил женщин. Это было омерзительно. Но пока рука сжимала ее горло, его накрыли противоречивые чувства. Ему нравился ее страх, нравилось ее унижение, нравился ее затравленный взгляд. Когда Джейсон ударил ее, то ощутил нечто сродни удовольствию, но сейчас… Сейчас он был отвратителен самому себе.

Рэйчел тихо заскулила на полу, пытаясь отползти назад, когда он подошел к ней и взглянул сверху вниз.

— Не надо, — всхлипнула она.

— У тебя есть один час, чтобы собрать вещи и покинуть этот дом, — голос теперь звучал на удивление спокойно. — Я больше никогда не хочу тебя видеть. Время пошло.

Ровно через час Джейсон Кларк услышал, как входная дверь тихо закрылась. Жизнь закончилась.

Франсуа Андре сидел в такси и задумчиво смотрел на изображение на экране своего мобильного. Он и Она — Франсуа и Миа. Его родители все еще надеялись, что он выбросит из головы свои увлечения мужчинами и женится на этой девушке. Они ее любили. И не только они. Ее любили все, кто был с ней знаком. Красивая, веселая, добрая, всегда жизнерадостная и полная энергии. Он сам любил ее больше, чем кого бы то ни было, настолько, насколько это вообще возможно. Но их отношения были натянутыми с тех пор, как Миа улетела, заставив его безумно скучать и ломать голову над тем, как вернуть былую дружбу.

Ему не нужно было соглашаться, обещать ей то, чего дать не может. Теперь же все изменилось. Неизвестно в какую сторону… Тысячу раз он обзывал себя самыми последними словами, вспоминая ночь, когда лишил ее девственности. И так позорно сбежал, не доведя дело до конца, вернее даже не начав его толком. Миа стала его первой женщиной.

Франсуа вздохнул и нажал кнопку вызова.

— Привет, милая.

— Привет, — судя по голосу, она плакала совсем недавно.

— Как ты?

— Нормально. Только что поговорила с Дэвидом. Он обещал все уладить с Миллером.

— Надеюсь, вы с братом не поссорились, — он усмехнулся. — Потому что мне бы не хотелось терять друга.

— Нет, все прошло довольно гладко. Лиззи с мамой поддержали меня, поэтому Дэвиду оставалось только капитулировать. Чувствую, весь его гнев достанется Билли.

«Вот и замечательно», — подумал Франсуа, но вслух ничего не сказал. — Одной проблемой меньше».

— Чем ты занимаешься сейчас? — спросил он, переводя тему.

— Разглядываю потолок.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, — всхлипнула она, — очень сильно.

— Очень хочу тебя увидеть.

— И я тебя.

Машина подъехала к отелю, и он увидел, как к ней спешит парень в красной униформе, чтобы взять багаж.

— Chérie, я сейчас немного занят, давай, я перезвоню тебе позже?

— Ладно, — буркнула Миа и положила трубку.

***

Миа посмотрела на часы и выругалась. Ужин планировался через полчаса, наверняка все начнут уговаривать ее поесть, а ей этого совсем не хотелось. Она с тоской подумала о предстоящем празднике. Огромная красивая ель, увешанная гирляндами и шарами, уже стояла в гостиной, и завтра все соберутся, чтобы обмениваться подарками и дарить друг другу счастливые улыбки.

Всю жизнь Рождество было самым важным праздником в их семье. Мама любила его с детства, поэтому полюбил и отец. Этот день, как ни один другой, объединял родителей, и было приятно смотреть на их счастливые лица, когда они наблюдали, как дети разворачивают подарки. Брэд Сандерс просто сиял, глядя на жену. Наверное, это был единственный день в году, когда он не думал о работе, о проблемах, или о Дэниеле Стюарте…

Все изменилось после смерти Дэнни, и Рождество перестало быть семейным праздником, потому что в тот год родители развелись. А Миа узнала, что на самом деле все не так гладко, как казалось. И лишь теперь, спустя столько лет, они смогут вернуть долгожданный мир. Так почему ей не весело? Почему так тяжело на душе?