Наталия Землякова - Янтарные глаза одиночества

– А про что я не знал?

– Я все продала после ее смерти – и шубу, и драгоценности. Ой, а с шубой вообще так удачно получилось. Одна моя подружка, то есть коллега, замуж собралась за американца. И так ей хотелось появиться перед новой родней в шикарной шубе, мол, мы в России тоже не лаптем щи хлебаем, что она готова была любые деньги отдать! Ну, чтобы произвести фурор в Америке.

– Произвела?

– Да не очень. Мама жениха в первый же день на подкладке обнаружила монограмму Helen и устроила скандал – сын женился на воровке. Подружку-то Клавдией звали. Я помню, мы с девчонками очень долго смеялись, когда всю эту историю узнали. Но Клавка сама виновата – надо было монограмму спороть. А то она от радости, что за американца вышла, совсем ослепла. В общем, наскребла я денег и купила ресторан. Очень выгодно получилось тогда по цене – я и сама не ожидала.

– Подожди, подожди, – Андрей вдруг ощутил напряжение в сердце, которое потихоньку – капля за каплей – стало наполняться водой. – А ты не боялась, что Князь догадается, откуда деньги…

Он смутился, не зная, какое слово подобрать, чтобы не обидеть Эллу.

– Стриптизерши? – пришла она ему на помощь легко и привычно, все-таки она много лет отдала профессии, высшее мастерство в которой оценивается исключительно по умению не только угадывать желания мужчины, но и помогать ему в случае малейшего затруднения.

А сейчас Андрей испытывал не просто затруднения. Он почти тонул. Причем безнадежно. Потому что прошлое катило на него свои волны, а он не только не хотел бежать от него, но, наоборот, с готовностью погружался в пучину, даже не зная, на какой берег его выбросит.

– Андрюша, я боялась. Очень, – прошептала Элла, наклонившись к нему через стол. – Мне эти сорок дней вечностью показались. Как сорок лет. Хотя, если честно, мои сорок лет очень быстро пролетели – как будто кто-то доставил их на ковре-самолете. А вот те дни – это был ад. Я думала, поседею от страха.

– А потом?

– Потом его убили.

– Кто? – Голос снова стал выходить из-под контроля. Поэтому произнести Андрей смог одно-единственное слово.

– Да откуда ж я знаю кто! – воскликнула Элла, взяла бокал и выпила до дна. – Он на сорок дней пришел к Ляльке на могилу, только цветы положил, тут же и грохнуло. Там вместе с ним человек пять полегло. Только двое спаслись. Знаешь кто? Ты и я. Князь ведь после Лялькиной смерти от девчонок не вылезал – говорят, правда, ничего не мог, какой уж тут секс. Он только рыдал и грозил, что нам с тобой не жить. Вот сорок дней пройдет, и он с нами разберется.

– Ты знала? – прошептал Андрей.

– Конечно, девчонки мне сразу позвонили и рассказали. Мы с Ричиком тогда сидели тише воды, ниже травы. А драгоценности я перепрятала – они бы Князу все равно не достались. Но видишь, как вышло. В тот день, когда его убили, я как будто заново родилась. И с тех пор ничего не боюсь – только вот когда собака моя болеет, трясусь как осиновый лист.

Андрей вдруг почувствовал, что его тоже стало трясти.

От того, что все, оказывается, было зря. Вернее, ничего давно уже не было. Ничего! И никого! Ни Князя, ни смертельной опасности. Много лет был только страх, что кто-то идет за ним по пятам и вот-вот раздастся выстрел в спину. Оказывается, за спиной давно уже никого не было. Только тени из прошлого, которые лишили его самого важного – желания жить, любить и писать песни. А может быть, он сам себя этого лишил, когда решил откупиться? Зачем он жил в страхе столько лет? Ему стало стыдно за себя, за то, что, узнав всего лишь год назад про то, что Князь умер, он почувствовал себя победителем и вопреки всем приметам решил купить его дом. Кому и что он хотел доказать? Князю? Тому, оказывается, давно уже было все равно. Но даже мертвый, он все равно победил, потому что украл у Андрея почти пятнадцать лет жизни.

– Элла, а ты-то в чем была виновата?

– Он считал, что это я вас познакомила, – пожала Элла плечами. – Он вообще-то хоть и беспредельщик был, но парень-то хлипкий. Сразу нашел виноватого в том, что Лялька его не любит. Она рассказывала, что когда первый раз собралась от него уходить, то он рыдал и в ногах валялся. Говорил, что покончит с собой.

– Ну да, покончит. Сам же ее и убил.

– Андрюша, он ее не убивал, – покачала головой Элла, и в ее усыпанных камнями серьгах зловеще вспыхнул рубин. – Это произошло случайно. Он действительно любил ее и никогда бы пальцем не тронул. Он даже дом для нее построил на побережье. Помнишь, она исчезла? Они ведь туда уезжали, он показывал, как там красиво, как хорошо. Она потом говорила, что, действительно, место прекрасное, но вот если бы жить не с Князем.

– Серый дом, с прочной крышей из сланца, – прошептал Андрей так тихо, что Элла не расслышала.

– Ну вот, а потом он снова ее туда увез. И она сказала, что уходит. Он потом, напившись, миллион раз показывал девчонкам, как схватил ее рукав, как она попыталась вырваться, но вдруг поскользнулась и изо всех сил ударилась о край какого-то там стола. Стеклянного, кажется. Князь говорил, что ссадина на виске была совсем крошечная, но Ляля в ту же секунду перестала дышать. Как такое может быть? Что это за стол такой?

– Я знаю этот стол, вернее, знал, – уже громче произнес Андрей и почувствовал, что вода вот-вот хлынет из него – только не из сердца, а из глаз. – Его потом одна девушка разбила. Хорошая, кстати, девушка.

– Подружка твоя?

– Нет, случайная знакомая, – покачал Андрей седой головой и обхватил ее руками. – Как-то встретились ненадолго в пути.

– И правда, хорошая девушка, – улыбнулась Элла. – Ничего не было, зато стол разбила. Вот какие нынче женщины! Молодец! Ляльке тоже надо было все разбить и уехать. Но она так не могла. Она все пыталась Князю объяснить, почему она уходит, уверяла, что они могут остаться друзьями. Вот друг ее и привез в Москву в гробу. И тут уж ему все помогли – и вены ей перерезали, и в ванну положили, и справку дали, что это самоубийство. Но девчонки говорили, они никогда не видели, чтобы мужчина так по женщине убивался. Говорил, мол, жить без нее не хочу. Вот судьба его и услышала.

В этот момент официант принес изысканно оформленное блюдо.

– Попробуй наш фирменный стейк, – предложила Элла. – У меня повар – настоящий француз. Тут каждый вечер из-за него не протолкнуться.

– Спасибо. Как же ты сегодня от всех смогла избавиться?

– Да я бы и не смогла, – засмеялась Элла. – У нас сегодня по расписанию был санитарный день. Но когда мне сказали, что звонит известный певец Сава и просит закрыть ресторан на спецобслуживание для Андрея Железнова, как я могла отказать? Ведь в другой раз ты бы никогда сюда и не зашел.

– Я зашел бы, Элла. Обязательно зашел.

– Ага, через пятнадцать лет, – засмеялась Элла. – После концерта, посвященного пятидесятипятилетию Андрея Железнова. Я уж к тому времени старушкой буду. Хотя мне, честно тебе скажу, плевать на возраст. Князь мне сорок дней отмерил, а я вот уже пятнадцать лет живу и радуюсь каждому дню. Мне, кстати, очень твоя песня новая понравилась – «Янтарные глаза». Очень душевная, у тебя давно, признаться, ничего подобного не было. И певица новая хорошо поет, и ты в конце очень убедительно шепчешь: «Бай, бай, бай».

– Да, наверное, на это только я и способен, – засмеялся Андрей. – Но песня мне и самому нравится.

– А главное, как сейчас говорят, у нее огромная целевая аудитория, – со знанием дела произнесла Элла. – Ведь почти в жизни каждой женщины был мужчина, который обещал вечную любовь, а потом исчез, гад, бесследно. Так что, ты молодец, попал в точку. А кто такая Элоиза?

– Неважно, одна из таких вот женщин, о которых ты говорила. Послушай, Элла, вот скажи мне, если женщина вдруг ушла, она может вернуться? Прости, дурацкий вопрос, конечно. Но если кажется, что она ушла навсегда, то по какой причине она может вернуться?

– По одной-единственной, если любит.

– Господин Железнов, вас в вестибюле какая-то девушка спрашивает. Наверное, это гостья, – подошел к ним «боксер».

Андрей и Элла переглянулись.

– Ну, иди же. Вдруг она вернулась? Это она стол разбила? – спросила Элла и грустно улыбнулась.

Он оглянулся и замер. В первую минуту ему показалось, что в холле ресторана, отражаясь в десятках зеркал, стоит Ляля. Тонкая, стройная, в светлой шубе. Девушка цвета шампанского. Неужели она вернулась? Или это он постепенно сходит с ума? Если так дело пойдет дальше, то не исключено, что вскоре появится и Князь.

– Привет, Андрей, концерт был отличный, – произнесла Мишель и расстегнула шубу, под которой оказалось шелковое платье красного цвета.