Сделать это, когда сам Селим в Клетке, а расследование заговора против султана, в котором шехзаде участвовал, еще продолжается и неизвестно к чему приведет, очень трудно. Однако Михришах трудностей не боялась, а сейчас еще и понимала, что иного выхода у нее просто нет: через полмесяца, когда Айше уже может родить, будет поздно.
Все эти мысли пронеслись в голове султанши стрелой. Эсме еще не успела скрыться за поворотом коридора Топкапы, а Михришах уже знала, как действовать.
Для начала все же стоило обустроиться на новом месте. Она надеялась, что ненадолго и в следующий раз переезд будет в сам Топкапы.
– Явуз, Повелитель позволил мне взять с собой служанок и помощниц.
– Да, госпожа, десять девушек.
– Не десять, а двенадцать! И не девушек, а кого я выберу.
– Евнухов? – чуть приподнял бровь Явуз.
Михришах на мгновение замерла, но тут же отрицательно замотала головой:
– Нет, но пусть придет Далал и возьмет с собой Накшидиль. Еще…
Михримах быстро и уверенно перечислила всех, кого бы она хотела взять с собой в Старый дворец. Конечно, получилось пятнадцать, евнух все прекрасно понял, но сделал вид, что не умеет считать: бороться с этой язвой невозможно, уже то, что придется ежедневно выдерживать ее натиск, озадачивало Явуза.
– Я распоряжусь, султанша.
– Да, пусть все они придут и принесут нужные мне вещи, пока я схожу повидаться с сыном.
Явуз усомнился, поместятся ли «нужные вещи» в покоях Старого дворца, но промолчал, решив выделить строптивой неугомонной султанше не три, как намеревался, а шесть комнат, переселив нескольких наложниц, доживающих свой век в отдалении от султана. Конечно, это вызовет их недовольство, но недовольство отставленных одалисок пережить куда легче, чем войну с султаншей.
Озгюль, которую Михришах Султан отправила за своими людьми со строгим наказом, кого и что привезти и как распорядиться теми, кто оставался, была встречена во дворце султанши почти воем. Даже евнухи решили, что если Озгюль вернулась одна, то саму Михришах отправили на эшафот!
– Ай вай! Где госпожа?! Неужели у этого шайтана хватило совести погубить ту, которая для него столько сделала?!
К вою Далал немедленно присоединилось еще с десяток женщин. На крик сбежались остальные, вокруг собрались евнухи, слуги, даже повара и поварята и поломойки. Кто-то по обычаю принялся рвать на себе волосы, как полагалось, если в доме очень дорогой всем покойник.
Озгюль стояла посреди этой полубезумной толпы, растерянно оглядываясь и не понимая, по ком они льют слезы. Потом сумела подать голос:
– Эй, вместо того, чтобы орать и выть, поспешили бы собраться! Хозяйка будет недовольна, если вы замешкаетесь.
Вой мгновенно стих. Далал подозрительно прищурила глаза:
– Чья хозяйка?
– Наша. Михришах Султан приказала быстро собраться… – Озгюль перечислила тех, кто должен отправиться с ней. – Собрать вещи… – последовал длинный перечень необходимого, – и поспешить в Старый дворец.
Больше, чем все заверения, Далал убедил перечень необходимых вещей, для перевозки которых понадобится целый обоз.
– Султанша будет жить в Старом дворце?
– Да, сказала же: поторопитесь!
– И мы с Накшидиль тоже?
– И вы, и еще много кто.
– А шехзаде Селим?
– Шехзаде пока в Клетке, госпожа отправилась к нему. К ее возвращению мы должны успеть многое.
Дворец словно очнулся от летаргического сна, там, где только что раздавался вой и горестные вскрики, закипела работа. Михришах Султан не любила, когда плохо выполняли ее приказы, и терпеть не могла ждать.
Далал отправилась собирать Накшидиль.
Эме, услышавшая вопли во дворе, уже спешила ей навстречу:
– Что?!
– Все хорошо, – похлопала ее по руке Далал, – пойдем собираться, нас ждут.
– Кто и где?
– Султанша в Старом дворце. Она теперь будет жить там. Ох, не завидую я обитательницам Старого дворца.
– Почему?
– Вот увидишь, они сами попросят Повелителя вернуть Михришах Султан в ее дворец.
– А… шехзаде Селим?
– Если бы с ним что-то случилось, то и мы бы уже принадлежали другим. Шехзаде в Клетке.
– И ты говоришь об этом так спокойно?! – ахнула девушка. – Как ты можешь, Далал?!
– Послушай меня, Накшидиль, Клетка сейчас для него самое безопасное место. Клетка означает, что Повелитель не намерен казнить шехзаде Селима, несмотря на все его проступки. Там он немного наберется ума и пересидит сложные времена. Поторопись, нам нужно успеть в Старый дворец раньше всех остальных.
– Зачем?
– Чтобы занять лучшую комнату. Ты же не собираешься спать вповалку с остальными служанками?
– А кто я теперь, Далал? Если шехзаде в Клетке, то кому нужна я?
– Во-первых, – пробормотала старуха, поспешно складывая в большую шкатулку драгоценности и попутно при помощи знаков указывая служанкам, что и как увязать в узлы, – шехзаде в Клетке не вечно, во-вторых… э-э… Асма, кто так делает?! Вся одежда будет мятой, если ты сложишь как попало! И ты, Фейруз, складывай аккуратней. Ничего сами не умеете!
– Далал, что во-вторых?
– Во-вторых, такая красота надолго без хозяина не останется.
– Успокоила, – вздохнула Эме, укладывая книги, которые ей разрешила взять к себе в комнату Михришах Султан.
Наконец все было уложено, евнухи получили указание поспешить, для Далал и Накшидиль поданы носилки, пусть и не самые богатые и большие, в них села и Озгюль на правах главной распорядительницы, и большой обоз тронулся в сторону Старого дворца.
Конечно, увидев масштабы переселения, Явуз ужаснулся, но спорить не стал. Пусть размещаются в своих комнатах, как хотят, его дело предоставить покои, остальное его не касается. Он показал предназначенные для Михришах Султан и ее слуг комнаты, которые спешно освободили прежние жительницы. Немного подумал и добавил еще две, стоявшие закрытыми.
Озгюль принялась толково распоряжаться, чтобы все быстро вымыли и вытряхнули. Евнухам пришлось немало потрудиться, чтобы комнаты приняли нужный для султанши вид.
Пока евнухи и служанки занимались переселением и обустройством Михришах Султан, она сама отправилась в Клетку.
Покои ей знакомы, бывала, когда навещала Абдул-Хамида. Конечно, султан Мустафа III, ее супруг и брат пленника, прекрасно знал об этих посещениях, но не противился, понимая, что его собственный сын Селим может стать таким же пленником Клетки. «Не ошибся», – мысленно усмехнулась Михришах.
От гадалки она знала, что после ее мужа султаном станет сидящий в Клетке Абдул-Хамид, а потому старалась родственника поддерживать.
Ничего страшного в этом сидении, кроме запрета свободно передвигаться и встречаться с кем хочешь, не было. Не хватало физической свободы, возможности поохотиться, просто поездить верхом, но если сидеть не слишком долго…
– Лев мой!
Михришах придирчиво оглядывала сына, выискивая признаки болезни или ухудшения настроения, словно видела его не вчера, а несколько лет назад.
– Лев мой, я вытащу тебя отсюда, скоро вытащу!
– Валиде, что еще вы задумали, чтобы не только посадить меня в Клетку, но и подвести под меч палача? – поморщился Селим.
Он чувствовал, что излишняя активность матери и ее способность вмешиваться в опасные заговоры могут серьезно навредить отношениям с дядей. Селим понимал, что, пока у султана нет другого наследника, с ним самим ничего не случится, конечно, многочисленные наложницы запросто могут вскоре родить Абдул-Хамиду сына, но этот шехзаде еще должен будет вырасти.
Для себя Селим решил, что постарается просто завоевать доверие Абдул-Хамида и доказать, что он весьма достойный наследник, но для этого сначала требовалось продемонстрировать покорность судьбе и уж никак не бунт.
Жалел ли Селим об участии в заговоре?
И да, и нет. Жалел потому, что заговор оказался столь нелепым, но в глубине души понимал, что, появись возможность повторить, просто поступил бы умней и осторожней. Он не был против дяди, относился к Абдул-Хамиду с уважением, хотя и считал его слабым, даже собственноручная казнь султаном великого визиря не поколебала уверенности шехзаде в том, что дяде лучше быть улемом, чем султаном. Толковал бы себе Коран, а управление оставил более решительным людям.
В число этих решительных Селим, конечно, включал себя и свою мать Михришах Султан.
Вот кто сумел бы править, но ее даже управлением в гареме не наградили! Главная женщина – сестра Повелителя Эсме Султан. Чем Михришах Султан хуже? Ее откровенно побаивался даже отец самого Селима султан Мустафа III. Селим слышал разговоры, что султан даже с наложницами встречался тайно, чтобы только не узнала Михришах Султан.