----
Максим Дмитриевич Фирсов - брат, следователь (майор) (46 лет). Жена - Марина; есть дочь.
----
Александра Владимировна Кутюхина (Шура, Шурёна, Саня; Кутя) - подруга, одногруппница (22 года).
----
Тамара Федоровна Еремова (Балашова) (тетя Тома) – жена Еремы, бывшая коллега и друг Максима Фирсова (38 лет)
Григорий Викторович Ерёмов (Ерёма) - друг ГГ, бандит, мэр города. (48 лет)
Муз. вдохновители:
Многоточие – В жизни так бывает...
The Hurts – Illuminated
Apocalyptica ft. Adam Gontier – I Don't Care (главы 10 и 11)
Смысловые галлюцинации - З. Т. М. Л. (главы 12-17, 20; Эпилог)
Carla's Dreams – Kрасными красками (глава 19)
Часть ПЕРВАЯ. Лесёнок. Пролог
В каждой миленькой девице
И шальной императрице
Есть по двести грамм батяни
Или целый Валерон
Прима без фильтра
Часть ПЕРВАЯ. Лесёнок
Пролог
***
На дворе март - а мы, б***ь, укуреные, пьяные, валяемся на веранде дачи Коли Дробышева, одногруппника, (кто в ажурных пластмассовых креслах, кто на деревянных скамьях) победно добивая-допивая празднование начала практики.
Еще чуть-чуть - и мы, с*ка, дипломированные юристы.
- Че, Лесь... решила уже окончательно куда пойдешь? - немного отойдя от дурмана, отозвалась Шурёна. - Может, всё-таки к брату?
- Е****лась? - захохотала я надрывисто, лениво перекатилась набок и уставила свой презрительный взгляд на подругу: - Да скорее земли нажрусь, чем этому уроду сдамся. - Шумный вздох, и вновь разлечься на спине; взгляд в чистое, звездное небо. - Есть один вариант... Мутный немного, стрёмный... но есть. И если всё удастся - два зайца одним выстрелом е**ну: и Максу нагажу, и сама развлекусь. Только, как бы... после всего этого неотложку всем нам не пришлось вызывать.
- Ненавидишь ты его конкретно... - тупо подытожила та.
- Легко сказано... - не реагирую, рычу, задетая темой.
- Девки, - вдруг недовольно пробурчал Митяй. - Вас че, попустило? Че так дох*ра пи**ите?
- Ой, иди ты, - гаркнула на него Саня и швырнула чем-то. - А сам-то... куда пойдешь?
- Пс-с-с... - прыснул от смеха. - Говно вопрос. Конечно, к бате... А ты, Кутя?
- У мамки есть знакомый... в юстиции. Так, Лесь... че там за план-то? Куда пойдешь?
Скривилась недовольно я, что вновь та ко мне докопалась, но все же нашла силы и совесть ответить:
- Ну... тут выбор невелик. Фирсов ненавидит двух людей: Ерему и Кузнецова. Первый в завязке, да и теть Тому подводить неохота, не настолько же я еще... конченная... Так что остается - Борис... мать *го, Фед-р-вич... гендир "ОНГМа"...
- Ну, ты, бл**ь, и замахнулась! - истерически ржет Димка.
- Как?! - ошарашенная, провернулась на скамье, уставилась на меня Шурка. - Сразу на него полезешь, али сначала под стол... интриговать, завлекать внимание? - хохочет гадина.
- Зачем? - смеюсь. Короткий косой, колкий взгляд на Кутюхину. - У меня для этого Кисель есть... - взор пред собой, мечтательно: - Я через него к нему и подберусь. А там - дело времени... сам набросится. Невелика цаца... Вернее, велика, но справи... - икнула, - влю... влюсь, - давлюсь. - Да б***ь! СПРАВЛЮСЬ.
Глава 1. Безобразие
Глава 1. Безобразие
***
Конечно, мой Артем Викторович Киселев, начальник юр. отдела "ОНГМ" (и это уже (!), а лет-то ему - всего чуть больше тридцатка)... был в курсе моих планов устроиться к ним в "ОНГМ" на практику. Более того, сей "синьор" считал... что это - исключительно его идея, и что, в конце, за такой "неимоверный дар благодетеля", его ждет пылкая, страстная, долгожданная награда - я, во всех позах и без каких-либо запретов...
Но... хрен, дружок, ты угадал.
Достанусь я... вот только не тебе. И не ради удовольствия.
Месть Фирсову вынашивалась годами. И такой подходящий момент (а с учетом, что и герой не дурной внешности) - то никак не посмею упустить.
Эта с*ка наконец-то поймет... как мной помыкать и как мне указывать: как захочу, так и буду жить... и с кем захочу, с тем и буду "тр**аться".
Ты хотел войны? Что ж... пора развернуть боевые действия...
***
Украдкой закинуть мысль-червяка в голову секретарши "биг-босса", что их начальник юр. отдела что-то накосячил, во что-то влип, но отмалчивается, - и затем самой втиснуться в кабинет мелкой, но моей шишки.
Киселев аж покраснел, побелел от моего яркого, чувственного вида.
И сам не понял, как я оказалась у него на столе... жадно ухватив за галстук, потянула на себя...
Губы вмиг срослись в жарком поцелуе... развратные ласки языком... не двузначно намекая на близость, вторя ощущениям и (его) желаниям... Застонал позорно, сдаваясь...
Вмиг забрался под юбку и потянул на себя кружева.
Тотчас проникаю руками к его брюкам. Неловкие, но старательные движения... в попытке справиться с ремнем, ширинкой - казалось... мой "начальник" уже готов был от одной только мысли близости сего эпического (а мурыжила я его почти год) момента... сдаться, расплываясь в удовольствии, так и не сорвав запретный плод.
Б***ь! Кузнецов, где же ты?
Живо хватаю руки ублюдка и заставляю резво, до боли сжать мою грудь - поддается. Игриво рычу, стону... Выгнулась на столе...
С*ка, если ты сейчас не явишься... я сама тебя засажу за решетку, вместо Макса! Как минимум за такую непунктуальность и подставу...
Схватил за бедра и властно потянул на себя...
Ну, мразь...
И вдруг стук, треск, шорох... Черти что - но дверь распахнулась (едва не с ноги) и злой, недовольный происходящим, влетел в кабинет Федорович.
- О! Б***ь... - вырвалось из его груди. Обмер ошарашенный.
Мигом отстранился от меня Киселев. Взгляд на красные кружева в своих руках... - тотчас спрятал в карман, заправил брюки.
- А че это у нас... - вдруг продолжил Борис. Шаги ближе. Швырнул какую-то папку с бумагами на стол (как раз туда, откуда я только что встала, спешно застегиваю рубашку, но не до конца...), - секретуток привезли, а я не в курсе? - попытка сквозь гнев шутить.
- А... ну это...
Беглый, барский взгляд бросаю на Кузнецова, проходя мимо. К стеллажам - беру папки с полки. Не оборачиваюсь.
- На практику к нам... я в-вам... вчера говорил, - наконец-то рожает моей "...-ряженный".
В момент роняю (соскальзывают нарочно на пол) документы. Присаживаюсь, эротично выгибаясь... всячески демонстрируя в обтянутой юбке отсутствие белья... своим верным зрителям.
Гребу бумаги - а те только сильнее разлетаются.
Стоят. Молчат, ублюдки. Жадно наблюдают...
Ну-ну... кобельки мои, клюйте... Сопротивляйтесь, пока хватает у вас сил на это.
Но еще минута - и первым не выдерживает, с*ка, Кисель... мигом присел рядом и давай помогать, то и дело... что временами пялясь на грудь.
- Потом зайдешь, - едва слышно.
Ага, разбежалась... Смотри-ка, опять из трусов выскочила (были бы они на мне).
Встала, полуоборот к Борису.
Колкий, короткий взгляд в глаза - а он онемел, словно статуя. Казалось, даже не дышит.
- Я же, надеюсь, вы не против?
Не сразу сообразил, что к нему обратилась. Нервически глотнул слюну.
Сухим, осиплым голосом:
- Против... чего?
- Ну, что я у вас тут...?
- Что?
- Ну, практику пройду... - не выдерживаю и невольно смеюсь.
Даже я не ожидала такого поворота. Да, реакции. Да, желания... Но не ступора. Мужика-гуляки, второго Казановы в городе (после Еремы)... и такой детский сад его развел.
Шумный вздох, проморгавшись, оторвал наконец-то взгляд от моей груди.
- А... да, - разворот к Артему. - Потом ко мне зайдешь. И уберите здесь... Короче, - зажмурился в поражении, - сам знаешь.