Элизабет Гейдж - Ящик Пандоры. Книги 1 — 2

– Вот здесь, – не снимая руки с поясницы танцовщицы, – они прострелили меня в Корее. – Он дотронулся пальцем до места почти у основания позвоночника. – Если бы я не делал все эти проклятые упражнения, чтобы сохранить сильными мышцы спины, я бы, наверное, всю оставшуюся жизнь ходил с палкой, – он улыбнулся и подбадривающе посмотрел на Лауру. – В этом и заключается причина моего странного поведения.

Она ничего не ответила. Ей было больно представить себе такое совершенное мужское тело искалеченным в жестокой войне. Хэл казался таким уверенным и сильным физически, что никому никогда бы и в голову не пришло подумать, что под этим потным костюмом могут скрываться следы от тяжелого ранения.

Улыбка исчезла с ее лица, эти мысли наполнили ее чувством симпатии к Хэлу, почти болезненной симпатии, но в то же время она ощущала какую-то досаду, разочарование, причину которого не могла определить.

– Вы интересуетесь искусством, Лаура? – спросил Хэл, меняя тему разговора. – В конце концов, вы и сами служитель искусства. Мне кажется, вы хорошо разбираетесь в картинах и тому подобных предметах.

– Достаточно хорошо, чтобы представить себе, сколько стоят картины, находящиеся в этом доме, – ответила Лаура. – Вообще-то я немного изучала искусство, когда училась в школе. Та картина Шагала внизу в холле была напечатана на обложке моего учебника.

– Вы практикуетесь? – спросил он. – Кто вы: художник? скульптор?

Она заколебалась буквально на долю секунды, прежде чем отрицательно покачать головой.

– Нет, я… Просто для развлечения.

– Ну, а я, – сказал он с едва уловимой гордостью, – я делаю наброски портретов, хотя и непрофессионально. Возможно, слово «карикатурист» подходит больше. Я не особенно разбираюсь в искусстве, но мне очень нравится рисовать. Я – любитель и горжусь этим.

– Вы и должны гордиться, – подтвердила она. – Я думаю, гораздо интереснее самому испачкать руки, попробовать нарисовать что-нибудь, чем просто разглядывать и критиковать.

– Мне очень приятно это слышать, – ответил Хэл. – Но вы ведь не только дипломат, я надеюсь? Потому что мне очень много времени приходится иметь с ними дело.

Лаура отрицательно покачала головой.

– Ну, это хорошо, – продолжал он. – Но не беспокойтесь, меня не нужно лишний раз подбадривать. Вы знаете, – добавил он, понизив голос, – в спальне Дианы висит ее портрет в рамке, сделанный мною. Думаю, она повесила его туда, чтобы только сделать мне приятное, и я подозреваю, чтобы быть уверенной, что ни один посетитель не увидит его. Он слишком скверный. Если вы действительно увидите, то, прошу вас, попытайтесь сдержать свой смех, или хотя бы свести его к тихонькому смешку.

– Я обещаю так и сделать, – сказала Лаура. – Но я уверена, портрет замечательный.

– Вы прирожденный дипломат, – ответил он, улыбаясь, и в его глазах читалась теплота и нежность. Казалось, сквозь его открытый взгляд можно заглянуть в глубину его сознания. Безграничная уверенность и проницательность отличали его. Лаура чувствовала себя беззащитной под этим испытующим взглядом, совершенно очарованная его шармом. На самом деле, он был гораздо интереснее, чем можно было предположить по фотографиям.

Пауза, возникшая в их разговоре, длилась некоторое время. Хэл ни на минуту не отводил взгляд от Лауры. Она изо всех сил пыталась придумать подходящие слова, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

– Ну, – наконец произнесла она, – мне нужно возвратиться назад, а то Диана подумает, что я исчезла.

– Да, – согласился он, его улыбка сделалась немного грустной. – Если в этой жизни есть урок, который я усвоил очень хорошо, то это тот, что людям всегда нужно возвращаться назад. Где они нужны, вы понимаете?

Как странно прозвучала эта неожиданная фраза. В ней чувствовалось одиночество. Казалось, в его распоряжении было неограниченное время, чтобы сидеть здесь, разговаривать и играть с ней, словно двое маленьких детей, и он был очень разочарован, что из-за ее взрослых обязанностей они должны прекратить такое веселое времяпрепровождение. Хотя сам он был очень занятым человеком, яркой политической фигурой, с тысячью различных обязанностей.

Его сожаление задело какую-то струну в сознании Лауры. Несомненно, в его душе осталось очень много от детства, Лаура не встречала ни одного взрослого, который был способен сохранить столько детского в душе. Не случайно, впервые столкнувшись с его причудами, она подумала о Питере Пене.

Внезапно эта мысль разволновала Лауру и лишила покоя. Она почувствовала непреодолимое желание уйти отсюда, от него, тем более, что улыбка на его лице была еще более нежной, чем прежде.

– Было приятно побеседовать с вами, – сказал Хэл, протягивая руку.

– Мне тоже, – ответила она слабым голосом.

Он взял ее протянутую руку и пожал ее так же осторожно, как будто держал в руках новорожденного птенца.

Теперь, когда они уже практически попрощались, выражение его лица изменилось. Магнетизм его рыжевато-коричневых глаз был так силен и настойчив, что Лаура отвела свой взгляд в сторону и чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав голос, раздавшийся у двери.

– Так вот вы где прятались! Я думала, что вы потерялись в этом доме, Лаура! Хэл рассказывал вам о времени, когда я была балериной?

Диана Столворт стояла в дверях, напоминая прекрасный мираж, в своих белых брюках и шелковой блузке от Валенсии, как узнала Лаура, и смотрела чистыми голубыми глазами на своих гостей.

Хэл отпустил руку Лауры и быстро подошел к красивой девушке на пороге. Он поцеловал ее в щеку и обнял за плечи.

– Ведь ты не хочешь испортить мою Валенсию, правда? – спросила она, отскочив от него. Потом Она тоже поцеловала его, и тихонько потрепала по подбородку:

– Ну хорошо. Думаю, Валенсия переживет это.

Она посмотрела на Лауру из-за его плеча и обратилась к ней:

– Как поживаете, Лаура? Я рада, что вы смогли приехать так рано. Думаю, сегодня наш счастливый день, да?

Лаура улыбнулась.

– Надеюсь, все будет нормально.

Все трое перешли в салон. Когда Диана повернулась, Лауре показалось, что она заметила какую-то тревогу в ее глазах. Диана шла со своей неповторимой грацией. Ее бедра ритмично покачивались в такт шагам, Лаура почти чувствовала счастье Дианы, когда будущий муж, обняв за плечи, вел ее в салон.

Но все равно, каким-то внутренним чувством Лаура ощутила осторожность и неуверенность, которую заметила в поведении Дианы раньше, в самые счастливые моменты ее жизни. Сейчас это было еще заметнее.

Когда они вошли в зал, Диана отошла от Хэла.

– У нас, девочек, есть работа, которую мы должны делать. Мы должны примерять наряды, чтобы потом ублажать вас, мужчин. Почему бы тебе не пойти и не принять душ; мы встретимся за ленчем. Давай устроим его пораньше. Сегодня мне нужно быть на открытии в полтретьего.

Хэл посмотрел на Лауру.

– Теперь понимаете, что я имел в виду?. – спросил он. – Каждый должен быть в каком-то определенном месте. Приятно было познакомиться с вами, Лаура. Хорошо позаботьтесь о ней, – и Хэл кивнул Диане.

Слегка поклонившись, он исчез в дверях, и звук его шагов по коридору очень быстро стал едва различим.

– Ну, – сказала Диана с внезапным проявлением властности в голосе, – начнем?

Ее голос был дружелюбным, но в нем слышалась какая-то нотка раздражения.

Можно было подумать, будто только что произошло что-то неприятное, но теперь, к счастью, осталось позади.

Прошла неделя. Лаура сидела в своем рабочем кабинете в дальнем конце магазина.

Было полдвенадцатого дня, и Лауре казалось, будто она захвачена сильнейшим ураганом. Ее бизнес разросся настолько, что она еле с ним справлялась. После той статьи за подписью Дианы Столворт Лаура стала известна среди богачей и приближающихся к ним людей всего Нью-Йорка, Филадельфии, Бостона и даже Вашингтона. Новые клиенты записывались в очередь на встречу с ней, Лаура и ее помощницы выбивались из сил, чтобы выполнить заказы своих клиентов, они едва успевали закончить один, как тут же нужно было приниматься за другой.

Компания «Лаура, Лимитед» до сих пор выполняла небольшой объем работы, и вполне устраивала Лауру. Но сейчас объем работ очень увеличился и причинял некоторые неудобства. Предсказание Тима, которое он сделал еще несколько месяцев назад, сбылось: на данный момент Лаура была не в состоянии обеспечивать выполнение стольких заказов. Что-то надо было изменить. Или ей скоро придется отказывать клиентам, или нужно с головой окунуться в мир бизнеса и открыть собственную фабрику по производству одежды, что будет очень значительным финансовым риском.