Сара Пэйнтер - Язык чар

Выскользнув в коридор, Гвен набрала 999. Сердце колотилось в груди, но сквозь панику пробивался голос рассудка. Ты никогда раньше не звонила в экстренные службы. За исключением того случая, напомнил другой голос. У реки. Помнишь то раздувшееся бледное лицо? Гвен оттеснила жуткое, отозвавшееся тошнотой воспоминание. Не думай об этом. Не время. Посмотри, ты сейчас назовешь свой адрес. Разумно ли это?

Женщина на линии сказала, что пришлет к ней кого-нибудь. Гвен поднялась наверх, закрылась с котом в ванной и, зажав в руке телефон, прижалась ухом к двери. Через шесть минут внизу позвонили, и она спустилась. За стеклянной панелью двери пульсировала голубыми вспышками мигалка патрульной машины. Полицейских было двое – высокая, под шесть футов, женщина и мужчина, выглядевший карликом рядом с ней.

Гвен коротко рассказала о случившемся и показала заднюю дверь. Патрульные прошлись по саду, осмотрели ворота и спустились по дорожке. Все это время Гвен с гордостью отмечала, как достойно, с каким спокойствием она держится, но потом полицейский – патрульный Дэвис – предложил ей сесть и на секунду опустить голову между колен. Вот тут Гвен и обнаружила, что у нее полностью пропало периферийное зрение.

– Успокойтесь, – сказала патрульная Грин, тактично игнорируя тот факт, что голова Гвен находится на уровне пола. – Здесь все тихо.

Она медленно выпрямилась, и кухонный стол наклонился.

– Да. – Гвен сглотнула.

– Вот и хорошо.

Гвен огляделась. У нее были каштановые, стянутые в высокий хвост волосы и аккуратный, сдержанный макияж. Уверенная в себе, серьезная, взрослая – Гвен доверилась бы этой женщине, даже будь она без формы.

– Вы давно здесь живете?

Гвен объяснила ситуацию с двоюродной бабушкой и наследством.

– Все так странно.

– То есть вы в некотором смысле дезориентированы?

– Ну…

– Что скажете о соседях? Вообще-то, город у нас довольно дружелюбный.

– Да, они очень милые, – быстро сказала Гвен. – Очень дружелюбные.

– Они у вас бывают?

– Постоянно.

Патрульный Дэвис кивнул.

– Вы ведь раньше в большом городе жили, правильно?

– Да, в Лидсе.

– Там, наверно, многое по-другому.

– Конечно, но…

Грин окликнула напарника, даже не попытавшись скрыть раздражение:

– Ложная тревога.

Наверно, решила Гвен, не такая уж она и надежная. Да и какой уважающий себя полицейский станет повязывать волосы ленточкой?

– Скорее всего, вы просто не закрыли дверь, и ее открыло ветром, – заключила Грин.

– Я определенно заперла дверь, перед тем как лечь спать, – возразила Гвен, сдерживая полыхнувшую злость. – Не забывайте, я – девушка городская. Параноик.

– Возможно, кто-то заглянул в гости. Кто-то из соседей.

– В два часа ночи?

Патрульная Грин пожала плечами и направилась к выходу. Ее напарник уже стоял у порога, распахнув дверь и впуская в прихожую холодный ночной воздух.

Чтобы не накричать на правоохранителя, Гвен обхватила себя руками.

– Если это была соседка, то почему не поговорила со мной? Почему не окликнула? – Она вдруг вспомнила про Лили, тайком пришедшую за кастрюлей.

– Мы напишем рапорт, – извиняющимся тоном сказал Дэвис. – Если будут какие-то проблемы, дайте нам знать.

– Я точно закрывала дверь на ключ, – повторила Гвен, изо всех сил стараясь придать голосу твердости, чтобы не показаться жалкой и испуганной паникершей.

Грин уже подходила к патрульной машине, черной, с широкой белой полосой.

– И я не сумасшедшая! – крикнула ей вслед Гвен.

Грин, не оборачиваясь, помахала рукой.

Гвен захлопнула дверь и повернула ключ. Что-то не давало покоя, какая-то застрявшая в памяти деталь… ощущение. Тогда, спустившись и увидев закрывающуюся дверь, она почему-то прониклась уверенностью, что в доме побывал мужчина. В семье ее учили прислушиваться к внутреннему голосу, обращать внимание на интуицию и верить ей. Гвен закрыла глаза, сосредоточилась, и в нос ударил сильный запах лосьона после бритья. Она открыла глаза, и запах рассеялся. Определенно мужчина. Позвать Грин и объяснить, откуда ей это известно, она не могла. И дом, похоже, усиливал семейную интуицию Харперов. Либо так, либо она сходит с ума. Кот снова потерся о ее ноги и заурчал, как включившийся реактивный двигатель.

– Чудесно, – пробормотала Гвен и отправилась за банкой тунца.

На следующее утро после беспокойной ночи Гвен осталась в постели с блокнотом Айрис. Она говорила себе, что все хорошо, что волноваться не о чем, но засыпала не больше чем на полчаса. Чтение записок тоже не способствовало расслаблению. В какой-то момент среди незнакомых инициалов клиентов и знакомых бабушки появилось ее имя.

Сегодня была Глория с девочками. Мне она, конечно, не сказала, но я сразу увидела: у Гвен дар находить потерянные вещи. Бедный ребенок. Хартия 1539 года запретила это, и на то была причина. Есть вещи, которые лучше не находить.

Она закрыла глаза. Айрис была права. Еще до того, как Гвен стала отказываться выступать со своим представлением на заказ, Глория постоянно использовала ее. Потерянные ключи от автомобилей, кошельки, домашние питомцы, обручальные кольца. Однажды – ей было одиннадцать лет – она сказала женщине, потерявшей обручальное кольцо, что оно находится по адресу, совпадающему с адресом ломбарда. Женщина предпочла не поверить, что кольцо заложил ее муж (о котором все знали, что он игрок), и обвинила Гвен – мол, девочка стащила кольцо, чтобы потом найти его за вознаграждение. То, что на нее накричала член родительского комитета школы, было не самым худшим из пережитого тогда, а вот чувство, что тебя предали, запомнилось надолго. Почему Глория заставила ее сделать это? Ведь ей, как взрослой, полагалось быть защитницей. Да, она вытащила Гвен из кухни той женщины, отвела домой и дала салфетки, чтобы утереть слезы, но случившийся скандал не помешал ей в тот же день попросить Гвен найти что-то для очередного клиента. Такая мелочь, как чувства дочери, не остановили Глорию, когда перед ней возникла перспектива заработка.

В половине девятого кот проник в комнату и запрыгнул на кровать, плюхнувшись так, что заскрипели пружины.

– Ты почему такой тяжелый? – спросила Гвен. – Это же вызов законам физики. – Хотя, если подумать, он мог быть черной дырой, и тогда это все бы объясняло.

В дверь позвонили. Гвен надела халат, просунула ноги в тапочки и захватила клюшку для крикета. Человек за дверью не был в форме или плохо пошитом костюме, но она все равно поняла, что перед ней полицейский.

– Детектив-инспектор Гарри Коллинз. Пожалуйста, не бейте меня.

Гвен приставила клюшку к стене и отступила.

Детектив вошел в прихожую, принеся с собой дыхание морозного зимнего дня.

Гвен протянула руку, чтобы взять пальто, но он покачал головой.

– Не беспокойтесь.

– Вам лучше снять его сейчас, а иначе вы не ощутите эффект, когда потом выйдете.

Полицейский усмехнулся и сразу будто помолодел лет на десять.

– Так всегда говорила моя бабушка.

– Мудрая женщина. – Гвен снова протянула руку.

Гарри послушно снял пальто и протянул его хозяйке.

В кухне Гвен поджидал сюрприз: жестянка с чайными пакетиками стояла на столе, под шкафчиком, в уголке которого она мирно обитала до сих пор. Рядом лежала крышка. Либо ночной гость собирался приготовить себе чашечку чаю, либо здесь что-то переставляла Айрис. Что, разумеется, было невозможно. Гвен убрала жестянку на место и приготовила две чашки крепкого кофе. После чего порезала фруктовый кекс, сделав это так, чтобы детектив не заметил, как дрожат ее руки.

– А не рано для кекса? – спросил Гарри.

– Для кекса никогда не рано. К тому же в нем фрукты, то есть это практически здоровая пища.

– Ну что ж. – Детектив взял свой слайс, попробовал. – Можете рассказать, что случилось прошлой ночью?

– Не хочу отнимать у вас драгоценное время, – сухо ответила Гвен, вовсе не желая в очередной раз предстать в образе городской сумасшедшей. – Полиция уже была здесь ночью.

– Я прочел рапорт, но хотел бы послушать вас лично. – Гарри улыбнулся. – Если, конечно, не возражаете.

Гвен нахмурилась.

– Вы – детектив. Разве этот случай в вашей компетенции? – Она пристально посмотрела на него. – Или вам нечем больше заняться?

Он беззаботно усмехнулся и поднял руки.