Джулия Кеннер - За час до рассвета. Время сорвать маски

– Нет, – говорит Дэмиен, слегка качнув головой. – Не хочу, чтобы ты что-то там выдерживала. Это мой личный кошмар, а ты… ты моя реальность. Ты – доказательство, что я выжил. Мой приз, – добавляет он с легкой ухмылкой, но тут же вновь становится серьезным. – Надеюсь, ты все-таки их не увидишь.

– Где я могу их увидеть?

– Кто бы ни прислал их в суд, у этого человека наверняка остались копии. – Даже по его бесстрастному голосу понятно, насколько ему противна мысль об этом.

– Но ведь они лежали где-то почти двадцать лет. И всплыли, только когда ты попал в беду. Значит, этот человек не рвется их публиковать.

– По своему опыту знаю: то, что однажды выкопали, так и остается на поверхности, – замечает Дэмиен.

С этим не поспоришь.

– Есть какие-нибудь мысли, кто бы это мог быть?

– Нет, – отвечает он как-то слишком быстро.

– Вряд ли многие знали о… – Я внезапно умолкаю: хоть мы и говорим открыто о его унижениях, я не хочу произносить вслух это слово. – Может, это твой отец? Он ведь хотел спасти тебя от суда.

Старшего Старка волновало скорее собственное благополучие, чем судьба сына.

– Возможно, – мрачно кивает Дэмиен. Видно, что он не желает это обсуждать.

– Я просто хочу, чтобы все это осталось позади. Ты заслуживаешь счастья, Дэмиен.

– Как и ты, – тихо шепчет он, глядя на меня так проникновенно, будто представляет все мои шрамы.

– Значит, повезло, что мы нашли друг друга, – улыбаюсь я.

Я не хочу думать о прошлом, от которого так старалась избавиться. Теперь меня волнует только будущее Дэмиена. Он гладит рукой мою спину, проникает под тонкую ткань, прикрывающую мое тело. Эти медленные ласки все продолжаются и продолжаются, и я уже готова сорвать с себя этот чертов пеньюар, чтобы он не мешал мне чувствовать его прикосновения.

– Знаешь, что я хочу прямо сейчас? – шепчет Дэмиен.

– Наверное, то же, что и я, – отвечаю я, высвобождаясь из его объятий. – Но мы все еще в примерочной. И ты заслуживаешь большего, чем просто быстренько трахнуться за закрытой дверью.

– Прошу заметить, я хочу вовсе не быстренько.

– Правда? – переспрашиваю я, с невинным видом обхватив его за шею. Затем прижимаюсь к нему бедрами и начинаю лениво тереться. – Что же ты хочешь?

Руки Дэмиена медленно подбираются к моим ягодицам, лаская и прижимая меня все крепче. Я чувствую, как победно напрягся под джинсами его член.

– Тебя, – хрипло рычит он. – Я хочу тебя голой, Ники. Голой, горячей и влажной. Я хочу слышать твой стон, черт возьми, хочу, чтобы ты меня умоляла. И обещаю тебе, детка, закончим мы очень не скоро.

– Вот, – говорит Дэмиен, едва мы входим в номер, указывая на окно. Шторы раздвинуты, и окно нашего люкса выходит прямо на Максимилиан-штрассе. – Вот что я хочу. Смотреть на темнеющее небо и огни города. И на тебя на их фоне. На закат, отражающийся от твоей кожи. На волосы, подсвеченные последними лучами солнца.

Он встает передо мной, весь воплощение силы, мощи и уверенности в себе, граничащей с дерзостью. Это не тот человек, который несколько недель ждал милости немецких судей – чтобы, наконец, обрести свободу благодаря какому-то незнакомцу. Нет! Это человек, построивший империю. Мужчина, чьей силы достаточно, чтобы прогнать всех моих демонов.

Я смотрю на него и не вижу ни следа кошмаров, что разверзли пропасть между нами. Теперь есть лишь Дэмиен. Мужчина, которого я знаю и страстно желаю. Человек, у которого все под контролем. Который просто берет свое. И сегодня ночью я хочу, чтобы он взял меня.

Мое тело трепещет от его близости. Кончиками пальцев Дэмиен проводит по моей шее, слегка замирая на жемчужном ожерелье, которое все еще на мне. Даже от этого легкого прикосновения меня пронзает электрический разряд. Я шумно вдыхаю и наклоняю голову вбок, подставив Дэмиену шею. Моя кожа пылает.

Он слегка касается кромки платья на плече, отчего мой затылок вмиг покрывается мурашками, затем ласкает кончиками пальцев обнаженное плечо. Потом вдруг прерывается и отступает, и мне хочется кричать от этой потери.

– Да, – говорит Дэмиен, как будто отвечая самому себе. – Такой я хочу тебя видеть. Обнаженной перед всем миром. Хочу смотреть на тебя и знать, что ты моя.

– Ты ведь и так это знаешь, – шепчу я еле слышно.

– Скажи это, – просит он.

– Я твоя, – говорю я абсолютно искренне.

Я понимаю, почему он жаждет это услышать. Ему необходимо снова взять под контроль то, что едва не ускользнуло из его рук, и начать он хочет с меня.

Дэмиен медленно расстегивает молнию на платье и так же медленно стягивает платье с моих плеч. Я остаюсь в своем новеньком белье: бюстгальтер-балконет[5] насыщенного фиолетового цвета и трусики в тон. Дэмиен оглядывает меня с ног до головы, и в глазах его, вне всякого сомнения, полыхает огонь.

– Идем со мной.

Он берет меня за руку и подводит ближе к окну. Еще немного – и низкий подоконник упрется мне в колени. Дэмиен стоит позади меня, положив руки мне на плечи, и своими обнаженными ягодицами я чувствую ткань его джинсов.

Перед нами Мюнхен, постепенно расцветающий вечерними огнями.

Дэмиен медленно расстегивает мой бюстгальтер, снимает бретельки с плеч и бросает его на пол, и я инстинктивно пытаюсь прикрыться.

– Нет, – коротко приказывает он, крепко удерживая мои запястья.

– Но ведь мы у окна.

– Никто не смотрит. Стекло тонированное, свет выключен. Нас не увидят. А хоть бы и видели…

Дэмиен отпускает мои запястья и начинает меня гладить. Его рука доходит до груди, ласкает мгновенно затвердевшие соски, и я ахаю от мощной вспышки блаженства. Другая рука Дэмиена скользит вниз, пальцы проникают под тонкую ткань трусиков, гладят короткостриженые волоски. Он дразнит меня, его пальцы подбираются невыносимо близко к клитору, и мне хочется кричать и умолять его продолжать эти ласки.

– Может, я именно это и хочу? – шепчет Дэмиен, целуя меня в шею. Затем спускается губами ниже, и мое тело дрожит от его прикосновений.

Солнце уже зашло за горизонт, небо темнеет, превращая окно в зеркало. Я вижу в нем собственное отражение, вижу, как исказилось мое лицо от желания.

– Может, я хочу, чтобы весь мир увидел тебя голой, твои раздвинутые ноги, твои торчащие соски?

Дэмиен по-прежнему сзади меня и гладит мои бедра. Его дыхание щекочет затылок, слова будоражат воображение. В моих фантазиях никогда не было эксгибиционизма, но сейчас я не могу думать ни о чем, кроме Дэмиена, который ласкает меня. И плевать на окно, тонированное оно или нет. Мне все равно, кто нас видит, – я лишь хочу сдаться в плен Дэмиену. Во власть его рук и языка, во власть его члена внутри меня.

– Дэмиен… – еле слышно шепчу я, будто кто-то вырывает из меня это слово.

– Тебя это возбуждает? – спрашивает он, выпрямляясь и прижимаясь всем телом ко мне. – То, что я хочу трахнуть тебя вот так? Чтобы вся чертова вселенная смотрела на нас и знала: что бы ни случилось, ты моя?

Его левая рука снова проникает мне под трусики. Другой рукой он гладит мой живот, потом тоже запускает ее под шелковый треугольник. Я вся теку, я почти до боли возбуждена и тихонько умоляю его о ласке.

– Я хочу услышать твой ответ, Ники. Тебя это заводит?

О боже, конечно! Я через силу выдавливаю:

– Продолжай. Потрогай меня – и сам поймешь.

Дэмиен ухмыляется. Его пальцы ласкают мой лобок, но не спускаются ниже.

– Только если ты сама скажешь.

– Да, – выдыхаю я.

Он дотрагивается губами до моих волос. Я закрываю глаза, ожидая его прикосновений, жаждая их всем телом. Но их все нет. Вместо этого я чувствую, как кончиками пальцев Дэмиен пробегается по новеньким трусикам – а затем резко разрывает их. Я вскрикиваю – от удивления и от возбуждения.

– Что ты?..

– Ш-ш. Наклонись вперед, руки на подоконник, – приказывает он.

Я повинуюсь, и он слегка шлепает меня по голой попе.

– Теперь раздвинь ноги. О боже, Ники, – рычит он. – Ты хоть представляешь, как я хочу тебя?

– Я твоя.

Дэмиен проводит руками по моим бедрам, снизу вверх, до талии. Потом прижимается всем телом ко мне, сжимая пальцами грудь.

– Да, – соглашается он. – Но пока я тебя не буду трахать.

По моему телу пробегает дрожь – одновременно от отчаяния и предвкушения. Я раскалена до предела и не знаю, чего ждать и к чему он ведет. Знаю лишь, что хочу это выяснить.