— Он все время твердит, что мне пора купить новую машину, но она мне не по карману. Продажи в галерее не приносят много денег, так что мне приходится зарабатывать по выходным. Я несу свои горшки на рынок на Пайк-стрит и предлагаю их туристам.
Арни с трудом сдерживался. Он не знал этого! Как часто по воскресеньям его девочки умоляли его отвести их на этот рынок!
— Мне придется заглянуть к вам. Я все еще не передумал купить один из ваших горшков.
На Анджелине была подбитая ватой куртка сиреневого цвета, красиво контрастировавшая с ее прямыми черными волосами. Ее маленькие ручки скрывали толстые варежки. На ней были синие джинсы и ботинки. В таком наряде она выглядела как подросток почти того же возраста, что и Рейчел.
Оба некоторое время молчали, наслаждаясь теплом салона. Наконец Анджелина посмотрела на него и спокойно сказала:
— Знаете, вы точная копия актера Бена Кингсли.
Арни покраснел и рассмеялся.
— Спорю, все вам говорят об этом.
— Нет, ни одна душа. — Арни перевел взгляд с дороги на нее, посмотрел со значением, словно передавая безмолвные мысли, затем снова уставился в лобовое стекло и тихо сказал:
— Анджелина, вы первая, кто мне это сказал.
К разочарованию Арни, вскоре показался жилой массив, и он проклинал часы и короткие дороги. И опять, как в прошлый раз, она, похоже, не спешила выходить из машины, а задержалась немного, словно хотела предоставить Арни последний шанс. И Арни совершил один из редких в своей жизни безумных шагов.
— Знаете, что бы вы ни говорили, — тихо сказал он, — на улице темно. Я чувствую ответственность за вас, поэтому провожу вас до двери.
— Хорошо, — скромно ответила Анджелина.
Оба, переступая через трехколесные велосипеды, шли по двору, в котором когда-то росла трава, но теперь земля замерзла. Лестничная клетка была разрисована этническим граффити. На одной половине дома разрастался семейный скандал, на другой орал телевизор. Оба слишком быстро подошли к двери Анджелины, и Арни снова проклинал мимолетность драгоценных мгновений.
Он уже хотел было попрощаться, как Анджелина вставила ключ в замочную скважину и сказала:
— Не хотите зайти и посмотреть на мое гончарное дело? Обещаю особо не навязывать вам свой товар.
И вот Арни входит в ту самую комнату, о которой он, просыпаясь, грезил последние пять месяцев. Она действительно напоминала то, что он воображал, но не совсем.
На одной стене висел плакат вождя Джозефа, смотревшего печальными глазами, на другой — батик в рамке, на котором была изображена уже знакомая Грозовая птица, похищающая солнце. Рядом расположились несколько глиняных изделий. Над дверью висела очень древняя на вид трубка мира с пером. А в остальном в квартире Анджелины совсем не чувствовался индейский дух. Если не считать большой статуэтки Мадонны на телевизоре и изображения Иисуса Христа, эта квартира ничем не отличалась от жилища любой молодой женщины со скромными доходами, тратившей деньги экономно, с умом и работавшей с огоньком.
Включив все лампы и закрыв входную дверь, Анджелина провела Арни на прилегавшее к кухне пространство, служившее столовой, сбросила на ходу куртку, под которой был просторный вязаный свитер. Шею ее украшала тонкая золотая цепочка с маленьким распятием.
— Вот где я работаю, — сказала она.
Здесь действительно царил беспорядок, о котором она предупреждала: на полу были разложены газеты, запечатанные мешочки с влажной глиной, необожженные горшки, упаковочная солома вылезала из ящиков, на столе установлен гончарный круг и лежали инструменты для гравирования.
Взяв небольшой круглый сосуд, украшенный геометрическим узором, Анджелина осторожно вложила его в холодные руки Арни.
— Вот что я продаю на рынке на Пайк-стрит, — сказала она.
Он вертел сосуд в руках, касаясь его в том месте, к которому притрагивалась Анджелина, впитывая из него ее жизненную силу. Она создала этот предмет и отдала ему немало времени. «Я куплю его, Анджелина, — подумал он. — Я куплю по одному предмету для каждой из моих дочерей, по одному предмету за каждый прожитый в браке с Рут год и для каждого Шапиро, обитающего в штате Вашингтон. Анджелина, я куплю все».
— Хотите кофе?
Арни поднял голову. Она смотрела робко, ее голос звучал неуверенно.
— Да, — услышал он свой ответ. — Это было бы здорово.
И тут его мозги стали напряженно думать: «Который час? Где сейчас мои девочки? Где Рут? Ах да, все в порядке. Она пойдет на свой сеанс к доктору Каммингс, так что миссис Колодни будет дома, как обычно случается, когда Рут с работы идет не прямиком домой, а еще куда-нибудь. Миссис Колодни присмотрит за девочками и проследит за тем, чтобы те были накормлены. На всякий случай, на всякий случай…»
Кухня оказалась ужасно маленькой. Он снял пальто и шарф и неловко ступал по краю линолеума, а она достала фильтр для кофе и вытащила из холодильника банку «Хилл бразерс». Арни остро чувствовал, как близко он стоит к ней — их разделяли несколько дюймов — и дышит с ней одним воздухом.
Арни пытался найти, что сказать, но смог лишь следить за движениями ее изящных рук, нежных рук художницы, пока та отмеряла кофе и время от времени откидывала шелковистые волосы с плеч. Он едва удерживался, чтобы не помочь ей справиться с волосами. Провести рукой по этим роскошным черным волосам…
— Ах, проклятье, — сказала она, мило нахмурив лоб. — У меня кончился кофе.
Она держала банку «Хилл бразерс» и пыталась вытряхнуть из нее последние зерна.
У Арни душа ушла в пятки. Нет кофе — нет повода задерживаться. Пора надевать пальто и двигаться к выходу…
Но Анджелина пошарила рядом с холодильником и нашла складную стремянку.
— Я знаю, что у меня где-то есть еще одна банка… — сказала она, раскладывая стремянку.
— Позвольте, я достану…
Но она уже взбиралась по ступенькам.
Арни не мог наглядеться на ее стройное тело, пока девушка поднималась к верхней полке, держась за сервант одной рукой и протягивая вверх другую.
— Осторожно… — сказал он, делая шаг к ней.
— Я все время так делаю, — сказала она, смеясь. — Я держусь крепко.
Но тут Анджелина поскользнулась и начала падать. Он инстинктивно протянул руки и поймал ее. Анджелина неожиданно оказалась в его объятиях, засмеялась и попыталась вернуть утраченное равновесие.
Но вдруг она застыла. Оба стояли в крохотной кухне, Арни обнял ее за талию, Анджелина положила голову ему на грудь. Где-то тикали незримые часы и громко жужжал холодильник, рядом где-то кто-то вышел, громко хлопнув дверью, и загромыхал вниз по лестнице.
Арни прижался щекой к голове Анджелины и вдохнул сладкий аромат ее шелковистых волос. Он почувствовал, что ее руки обхватили его шею. И наконец, их губы слились в поцелуе. Все случилось так неожиданно, что Арни даже не понял, происходит ли это в самом деле или ему снова мерещится.
Их первые поцелуи были такими страстными, будто оба долго держали в заточении любовь и желание.
Арни вдруг вспомнил о существовании времени — его было так мало. Он думал о том, что хотел сказать ей и сделать с ней, а для этого оставалось совсем немного времени.
Давно сдерживаемые мысли и чувства вырвались на волю, пока они осыпали друг друга поцелуями. Их тела слились воедино.
— Арни, я мечтала об этом…
— Ах, Анджелина, я не догадывался, что ты знаешь…
— Я все время так боялась, что покажусь тебе глупой…
— Я поверить не мог, что это случится…
Анджелина была такой миниатюрной, такой невесомой, что казалось, будто он держит в руках куклу. Она обхватила его шею, они целовались, пока он нес ее к дивану.
В конце концов Арни потерял счет времени, оно совсем перестало его волновать.
34
Врачи не плачут. К стойкости будущих медиков готовит суровая учеба, в ходе которой нежная кожа первокурсников становится толстой, и, сталкиваясь лицом к лицу с трагичным и безнадежным, они не ломаются, как это случается с обычными людьми. Однако в этот дождливый апрельский вечер, когда старинные часы на камине отсчитывали последние часы уходящего дня, Мики чувствовала, что вот-вот разрыдается.
Понимая, какое впечатление производит на подругу, Сондра старалась двигаться как можно меньше, чтобы не выпячивать две крупные, как у омара, клешни, венчавшие ее руки. Хотя раны на руках полностью затянулись, она все время носила повязки. В аэропорту она объяснила причину этого: «Люди нормально воспринимают повязки, в то время как уродливая плоть вызывает у них отвращение».