Маргарита Южина - За сбычу мечт

Вечером Маша посмотрела.

На большой поляне развернулась сцена, а зрители сидели прямо на траве. И никаких тебе микрофонов, никаких бэк-вокалистов, только гитара и исполнитель. А больше ничего и не надо. Как тут пели! Каждая песня будто бы для тебя написана. Как будто ты о чем-то думал, а кто-то тихонько твои мысли подслушал и превратил их в красивую, негромкую песню.

– Маш, – толкала в бок Эмка. – Может, и мы споем, а? Мы ж пели в школьном хоре.

– Ага, – кивнула Маша. – А потом этот хор из-за нас с тобой и распустили.

– Вот почему меня бог голосом обидел, ты не знаешь? – досадовала Эмка.

Муж Саша, как мог, ее утешал.

– Дорогая, ну что ты, голосом тебя не обидели, у тебя слуха нет, а это пострашнее будет.

Эмка только тяжко вздыхала и снова начинала мурлыкать, подпевая очередному исполнителю.

Маша услышала и Тихона, который сегодня так хотел с Ириной познакомиться, и тех веселых мужчин, которые купались прямо в шортах, и саму Ирину, конечно. Ирина пела неподражаемо. И голос у нее был изумительный – высокий и чистый-чистый. Прямо лучиком каким-то вверх поднимался. Так не хотелось, чтобы заканчивалась ее песня…

Уже утром, когда солнце светило совсем не робко, поляна опустела.

– Ир, спой еще, а? – канючила Эмка. – Давай сейчас придем в домик и ты споешь, а?

– Да я спою! – смеялась Ирина. – Только не сейчас, надо же людям отдохнуть.

– Так они пускай отдыхают, а мы слушать будем, – не уступала Эмка.

– Эммочка, но ведь и сама Ирина устала, – напомнил Саша.

– Серьезно? – вытаращилась Эмка. – Ты, Ир, устала, что ли?

– Есть немного… – кивнула Ирина. – Мне б сейчас до подушки.

Но когда Маша и Ирина добрались до подушки, сон куда-то делся.

– Ир, ты так пела… И песни какие-то все грустные… – вспомнила Маша и неожиданно для себя спросила: – А ты почему не замужем?

Ирина поправила подушку, села и задумалась.

– Знаешь, Маш… У меня был муж и огромная любовь… как мне тогда казалось. Мы оба молодые, он неотразим, я прекрасна, не жизнь, а сказка. А потом все куда-то делось. Причем сразу же после рождения дочери.

– А он не хотел ребенка? – спросила Маша.

– Не то чтобы не хотел, но… Я тогда в ансамбле пела, и у нас такой удачный руководитель был, замечательный человек. Он наш ансамбль все время за границу вывозил. А заграница в то время это совсем не то, что сейчас. Это тебе и фирменные шмотки, и еще кое-что… Сама-то я фарцовкой не занималась, не до этого было, а вот Пашенька мой серьезно на этом зарабатывал. Даже с нами специально ездить умудрялся. А когда Настя родилась, мне уже не до заграниц было. Ну и Пашку без меня брать перестали. Вот тогда и началось. Чего я тогда только не наслушалась… Причем каждый день мне это выговаривали, да по нескольку раз… А мой руководитель Валера, Валерий Николаевич, тоже мужик молодой, он возле меня все кругами ходил: «Ирочка, ты не переживай, мы будем тебя ждать сколько надо».

– И дождались? – уже не терпелось узнать Маше.

– Дождались бы, если бы я не была такой дурой… – вздохнула Ирина. – Я потом с Пашкой развелась, и Валера уже открыто предложил мне его женой стать. Настю хотел удочерить. Он к ней очень хорошо относился, а уж ко мне-то…

– Не пошла за него?

– Нет. Думала, пройдет время, все образуется, Павлик одумается, и заживем мы с ним опять долго и счастливо. А того не понимала, что Павлик уже другой, изменился Павлик. С какой-то старой тетушкой жить стал, за деньгами ее погнался. Думал, что та умрет, а все ему достанется. А досталось детям. А Валера… Он столько для меня сделал… Ждал, помогал и все время был рядом. А мне не нужен был.

– А потом что?

– А потом он уехал за границу… – вздохнула Ирина. – Устроился там, женился, девочка у него… Ирочка…

– Красиво… – задумчиво проговорила Маша.

– Это еще не все, – усмехнулась Ирина. – Был юбилей ансамбля, отмечали шумно, пригласили всех стареньких и меня тоже. И Валера приехал… Маш, представляешь, увидела его и пропала. Все! Как будто кто в ухо шепнул! Ведь столько лет рядом был, не замечала, а тут… ты не подумай, мне не деньги его нужны, не заграница, не его там всякие достижения, сама, слава богу, состоятельная, поднялась… Как посмотрю в его глаза, так сердце заходится. А он… Он со своей женой приехал. На нее смотрит, как… как когда-то на меня.

– А на тебя как?

– Да обыкновенно! – махнула рукой Ирина. – Увидел, обрадовался, конечно. Обнял, хохочет… Даже в щеку чмокнул, а у самого глаза… холодные.

– Да… – вздохнула Маша. – Вот если б кто нам молодым тогда сказал, как…

– А, ничего бы не было, – снова отмахнулась Ирина. – Разве молодые что слушают? Самое обидное, что у дочери моей, Насти, вся моя история повторилась. Все до капельки! Тоже влюбилась в щеголя, а рядом парень замечательный ходил. А этот щеголь тоже думал – если мать состоятельная, значит, и зятя будет кормить из золотой ложки, а я Насте помогаю, конечно, но… на шею себе сажать никого не собираюсь. Тем более что зятек мой, Игорек, сам уже большенький, Настьки-то вон на сколько старше. Ну и все, сбежал. Денег не дали, так не доставайся же я никому, называется.

– Игорек… – горько усмехнулась Маша. – Прямо как Дарова звать.

– Дарова? – насторожилась Ирина. – Так он Даров и есть. Зять мой. Даров Игорь Андреевич.

Машу будто кипятком окатили. Ничего себе! А как же… у него ж паспорт чистый совсем! Хотя… паспорт чистый, а ведь сам говорил, что был женат… Один раз официально и еще раз гражданским браком… Интересно, сколько ж у него на самом деле было жен?

– А ты что, знаешь его? – спросила Ирина.

– Н-ну… Я с ним в одной школе училась, – уклонилась Маша от прямого ответа. – А… с Настей они что, официально были зарегистрированы?

– А как же! Официально! Только, паразит, девчонке паспорт замарал. Такой дрянью оказался…

– Но… Настя ж твоя его любила.

– Да он пока на мой кошелек заглядывался, знаешь, какие ей песни пел! Руки целовал! Мне каждый вечер к дивану – тапочки! Все щебетал: «Если б не Настя, я б сам на вас женился!» И ведь женился бы! А потом… Когда развелись, поверишь – еще полгода к дочери домой бегал вещи свои собирал. И не свои тоже. То за зубной щеткой забежит, то запонки у нас забыл, а потом Настя хватится – то денег нет, то кольца золотого. В последний раз даже компьютер новый уволок.

– Да что ты? – испугалась Маша.

– Серьезно тебе говорю, – кивнула Ирина. – Я Настьке купила ноутбук, так она домой пришла, а его и нет.

– А может, это и не Даров спер.

– Он сам и сказал. Говорит: «Это мне в качестве компенсации моих обманутых надежд». Ну не гад ли? Настька только тогда замок переставила.

– А в суд?

– Да разве докажешь? Он же тоже не дурак, он его обменял на обычный. Иди теперь, ищи… Да и… и не хотелось нам по судам таскаться. Лучше этого Дарова вообще не видеть, не слышать. Так что… Если тебе твой одноклассничек встретится, ты его гони в три шеи. Тот еще клоп.

– А ведь каким был… – вздохнула Маша. – Все девчонки у нас по нему сохли.

– И сейчас сохнут, вот что плохо…

– Девчонки, вы тут о чем? – постучалась к ним Эмка. – Мой спит, а я уснуть не могу. Ир, может, споешь?

– Эмка! Да мы спим уже вторые сутки!

Ира уже сонно сопела, а Маша все никак не могла уснуть. До чего же мир тесен. И дурная слава за тобой ползет черной змеей… Игорь… Надо же…

Два дня пролетели незаметно. Жара, солнце, приятная прохлада озера…

Возвращалась домой Маша почерневшая, будто головешка. А ведь сколько дома старалась загорать – только краснела и все, а тут – два дня, и как с Мальдивов!

Честно говоря, ехала и представляла, как Матвеев удивится.

Но… Матвеев, вместо того чтобы удивиться как следует и наговорить даме кучу комплиментов, вдруг заорал на весь двор:

– Федор! Федька, где ты там?! Выходи, мать наша явилась! – и уже откровенно рассерженный накинулся на Машу: – А что, вот так позвонить, предупредить, что вы в загул уходите, никак нельзя было?! Обязательно надо было весь город на уши ставить?! Тут все с ума сходят, а ей все по барабану! Ну ведь ладно, мне, сыну-то можно было звякнуть?!

Маша даже обиделась: