Джина Уилкинс - За улыбку ребенка

– Нормально. Писал рапорт по делу Перкинса. Ты знаешь, как я ненавижу канцелярскую работу.

– Как все мы.

Смешно. Даллас чувствовала себя словно на свидании с незнакомым человеком, и ей это не нравилось. Она откашлялась.

– Мне надо много рассказать тебе. Мы с Полли болтали, и…

Сэм остановил ее, подняв руку.

– Подожди минутку. Хочешь содовой или еще чего-нибудь? По крайней мере я мог бы выслушать твой рапорт сидя.

Даллас теребила блузку. На самом деле ей ничего не хотелось, но может, за это время атмосфера разрядится.

– Да, спасибо.

Сэм кивнул и направился к двери в кухню. На пороге он обернулся.

– Даллас, я скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, – прошептала она, все еще не понимая сурового выражения его лица.

Даллас шагнула к нему, но, не пройдя и половины расстояния, разделявшего их, мгновенно очутилась в его объятиях. «Живот» оказался серьезным препятствием, но Сэм словно ничего не замечал. Его руки скользнули по спине Даллас, устроились на бедрах и притянули ее к себе так близко, как только было возможно в данных обстоятельствах. Даллас пылко потянулась к нему.

Руки Сэма оказались под ее блузой и уже нетерпеливо дергали застежки бандажа. Еще секунда, и он отшвырнул громоздкое устройство, прижимая к себе гибкое стройное тело. Он уже возбужден, подумала Даллас.

Ее пальцы запутались в густых, длинных рыжеватых волосах Сэма. Он не постригся за ту неделю, что они не виделись.

Широкая грудь Сэма под белой трикотажной тенниской колыхалась от прерывистого дыхания. Даллас казалось, что она чувствует биение его сердца.

– Я хочу… Я не могу больше… – Его голос был хриплым.

– Я тоже, – прошептала Даллас, поднимая руки, чтобы помочь ему избавить ее от блузы. Затем сдернула с него рубашку.

Они одновременно затаили дыхание, когда ее соски коснулись его голой груди. Что-то неразборчиво шепча, Сэм обхватил ладонями упругие холмики и, опустив голову, начал целовать их. Даллас выгнулась, чтобы ему было удобнее, вцепилась в его плечи, наслаждаясь поцелуями. Не в состоянии больше ждать, она попыталась стянуть с него джинсы, и он со стоном помог ей сделать это. А потом… потом они соединились.

Сэм прижался лицом к ее шее. Его губы нежно касались мочки ее уха.

– Даллас! Как тебе нравится моя квартира?

– Мне нравится гостиная. Особенно ковер. Мягкий, удобный.

Он поцеловал ее в улыбающиеся, нежные губы.

– Ты еще не познакомилась с моей кроватью.

– У меня все впереди.

– Да. Скоро.

– Очень скоро, – прошептала Даллас и, поцеловав его в шею, опять прижалась губами к его губам.

Сэм застонал и поднял голову.

– Тебе скоро возвращаться. А ты еще не рассказала, что узнала за эту неделю.

– Точнее, ты не дал мне такой возможности.

– Ага. Похоже, не дал. – Сэм усмехнулся. – Будут жалобы?

– Ни одной, – уверила она.

– Отлично. – Он поцеловал ее еще раз и неохотно высвободился из ее объятий. – Вон та дверь ведет в ванную, если хочешь освежиться.

– Спасибо. Хочу, – улыбнулась Даллас.

– Может, теперь налить тебе содовой? Или приготовить кофе?

– Содовой. Я мигом вернусь.

Ванная комната была отделана в тех же зеленых и бордовых тонах, что и гостиная. Разглядывая изысканные обои, Даллас размышляла о том, кто занимался убранством квартиры. Сэм? В поисках расчески она открыла один из ящичков и затаила дыхание, обнаружив тюбик губной помады, пластмассовую одноразовую бритву и полупустой тюбик жасминового геля для ванной. Паула, подумала она, быстро захлопывая ящик.

Неужели Сэм занимался любовью с Паулой на том же ковре в гостиной?

Хмуро глядя в зеркало, Даллас расчесала волосы пальцами и отправилась в кухню.

Сэм, в одних джинсах, наливал содовую в стаканы со льдом. Рядом стояла тарелка с печеньем. Интересно, он купил печенье для нее?

Сэм, улыбаясь, посмотрел на Даллас и ответил на невысказанный вопрос:

– Думал, может, тебе захочется перекусить.

– Ты знаешь, я люблю сладкое.

– Да, помню.

Он обошел ее и обвил руками талию под просторной блузой, поцеловал в шею за ухом.

– Ты очаровательна с Бобом, но без него гораздо удобнее обниматься, – прошептал он.

– Перри, мы не назовем ребенка Бобом, – возразила Даллас, с готовностью подхватывая шутку. – Понял?

– Конечно, если это девочка, – согласился он. – Думаю, для девочки больше подойдет Бобби.

Даллас со стоном закатила глаза. Посмеиваясь, Сэм разжал объятия и подтолкнул ее к столу.

– Пора закончить с работой. Марти ждет мой рапорт.

Даллас села, взяла стакан с содовой, придвинула к себе тарелку с печеньем и рассказала Сэму все, что узнала накануне из откровенного разговора с Полли.

– Ну, Даллас, ты получишь пятерку за свой рапорт. Только она еще не вывела нас на покупателей.

– Думаю, здесь замешана Блайвенс.

– Вряд ли Блайвенс – мозговой центр. Даллас улыбнулась, но не стала комментировать его замечание.

– Я сказала Полли, что обдумаю ее совет. Попрошу о встрече с посредниками, будто хочу удостовериться во всем сама, но не буду слишком сильно давить на нее.

– Обязательно дай мне знать, когда договоришься об этой встрече, – сказал Сэм тоном, не терпящим никаких возражений. – Не хочу, чтобы ты встречалась с ними без поддержки. Никогда не знаешь, что может случиться. – Сэм вдруг улыбнулся. – Значит, Полли думает, что ты ужасно хочешь вернуть меня? – Да.

– Сандерс, ведь ничего не кончилось, правда? – беспечно спросил Сэм, и Даллас поняла, что он говорит не о задании.

Она улыбнулась, услышав нотки страха в его голосе. Слишком хорошо она знала это чувство.

– Да, не кончилось. До конца далеко. Сначала закончим задание, – решительно произнесла она.

Сэм ответил не сразу:

– Да. Ты права, конечно.

Даллас развела руками, будто признавая то, что всем и так должно быть ясно.

Они поговорили о деле еще минут пятнадцать, и Даллас взглянула на часы.

– Мне пора, а то Полли начнет удивляться моему отсутствию.

– Да. Черт побери, даже думать не хочется о твоем возвращении на эту свалку.

– Я сама не горю желанием, – уверила Даллас, скривившись от контраста между его уютной чистой кухней и помойкой, на которой ей придется ужинать. Затем порывисто спросила:

– Не возражаешь, если я сначала осмотрю твою квартиру? Мне очень любопытно.

– Пожалуйста. Могу устроить экскурсию. Даллас сразу же убедилась, что Сэм очень аккуратен, и, вспомнив его жалобы на уборку, спросила об этом.

– Просто не видел необходимости тратить время на ту трущобу, – объяснил он. – Ведь это временное жилье, и никакая чистка его не улучшит. Зачем же зря тратить силы?

– Не люблю грязь.

– Значит, и это у нас общее. Мы любим жить в чистоте.

– На самом деле у нас немало общего, – серьезно заметила Даллас. – Мы любим рок-музыку и боевики, хорошую еду и хорошие книги. Мы оба отлично выполняем свою работу.

– И это говорит та самая женщина, которая недавно перечисляла причины, по которым мы не можем быть вместе? Ты что-то сказала о моей мрачности и своем оптимизме…

– И еще сказала, что ты считаешь меня гвоздем в заднице, – с усмешкой добавила Даллас. – Насколько я помню, ты согласился.

– Согласился. – Он обнял ее за плечи. – Я и сейчас думаю, что ты гвоздь в заднице. Но все равно ты мне нравишься.

Даллас решила, что, возможно, настоящая проблема в том, что она до сих пор не все знает о Сэме. В нем чувствовалась затаенная боль, и ей хотелось понять ее причину, прежде чем развивать их отношения. И с каждым мгновением это желание понять его становилось все сильнее. Невозможно было отрицать, что она его любит. И это пугало ее. Чтобы их отношения не закончились жестоким разочарованием, она должна была узнать все тайны Сэма Перри.

Понимая, что времени у нее в обрез, Даллас быстро прошлась по квартире Сэма.

– А там что? – спросила она, указывая на закрытую дверь.

– Вторая спальня. Я использую ее под кладовку.

Даллас направилась туда.

– Там нет ничего, кроме рухляди, – запротестовал Сэм.

– Можно многое узнать о человеке по его кладовке, – сказала Даллас, открывая дверь. – Какие секреты ты здесь прячешь?

– Никаких секретов, только рухлядь. – Сэм улыбнулся.

Даллас хихикнула и вошла.