Алекса Райли - Заарканить невесту-девственницу по каталогу

Когда я бросаю ее на середину нашей кровати и забираюсь поверх, она продолжает посмеиваться. Я стягиваю одежду с ее тела, и она повторяет то же самое со мной, и в мгновение ока мы оба обнажены и улыбаемся, как идиоты.

— Я люблю тебя, — говорю сквозь улыбку, и она прикасается рукой к моему лицу.

— Я тоже тебя люблю, Кэш.

Устроившись между ее ног, я не дразню нас больше и прижимаюсь своим членом к ее входу. Наши взгляды остаются соединены, и мы держимся друг за друга, когда я медленно устраиваюсь внутри нее. Я отдаю ей всего себя, пока не остается ни дюйма, основание моего члена вжимается в ее киску.

Когда оказываюсь внутри ее узости, я просто задерживаюсь там, желая ощутить ее тепло, окружающее меня. Я вжимаюсь своим лбом в ее, и чувствую, как ее ногти легонько царапают мою спину. Ее бедра приходят в движение подо мной, и я понимаю, что ее потребность во мне растет.

Пока я раскачиваюсь внутри, ее киска сжимает меня, и я стону от этого ощущения.

— Такая чертовски узкая. Идеально, детка.

— Кэш, сильнее, — стонет она, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть, как она закрывает свои глаза и запрокидывает голову назад.

Я прикладываюсь губами к ее шее и продвигаюсь вниз по горлу, облизывая и покусывая ее. Она цепляется за меня, пока я занимаюсь любовью с ее телом, даря ей все, чего она желает. Ее скользкая влажность покрывает мой член, и этого гладкого скольжения слишком для того, чтобы сдержаться. Тугие тиски ее киски начинают сокращаться, и я благодарю Бога за то, что она так же близка, как и я.

— Вот так, Клэр. Кончай, детка. Кончай на моем члене. Сделай это приятно и влажно.

Я чувствую зарождающуюся пульсацию, и следую за ней за грань. Она кричит от удовольствия на всю комнату, и я крепко прижимаю ее к себе, опустошая свою сперму в ее жаждущее лоно. Я надеюсь, что мы зачали ребенка в тот первый раз, когда я взял ее, но я продолжу отдавать ей так много себя, сколько она сможет принять, пока ребенок не закрепится внутри нее. Я хочу вкладывать в нее жизнь и рожать множество детишек, которые будут бегать по всей ферме. Я хочу привязать ее к себе каждым возможным способом, и хочу, чтобы она ходила беременная моим ребенком.

Только мысли о ее беременности заставляют еще немного спермы просочиться из моего члена.

Я стараюсь не рухнуть на нее, когда мы оба возвращаемся с небес, но небольшая часть моего веса опускается на нее, и я слышу, как она крякает подо мной. Она снова смеется, и я перекатываю нас, чтобы она оказалась сверху, а я мог оставаться глубоко зарытым внутри нее, пока держу в своих объятьях.

— Тебе больно? — спрашиваю я, проводя кончиками пальцев вверх и вниз вдоль ее обнаженной спины. Ее голова лежит на моей груди, ее дыхание ровное. Интересно, она уже уснула?

— Определенно нет.

Я улыбаюсь из — за ее слов и из — за того, как они сонно звучат. Я жду, что она отключится, но спустя несколько минут, она начинает смещаться по мне. Ее киска трется по моему все еще налитому члену, и я автоматически толкаюсь внутрь, пытаясь дать ей то, что она хочет.

Вскоре она полностью седлает меня и объезжает получше, чем на любом родео, которое я видел. Ей нравится быть сверху и вести, а я люблю держать ее за бедра, пока она трудится своей киской. Клэр — богиня, когда теряется в своей страсти, а я — раб, выполняющий любое ее желание. Надеюсь, мы проведем остаток наших жизней, занимаясь тем же до скончания времен.

Кэш.

Десять лет спустя…

— Дедушка Эрл, почитай нам еще. Пожалуйста!

Наш старший мальчик, Джозеф, подпрыгивает вверх и вниз на месте, умоляя об еще одной сказке. Я вхожу в дом и заключаю в объятия Клэр, стоящую на кухне и закрывающую торт, который испекла сегодня. Осталось совсем немного, и у меня такое ощущение, что она прошмыгнет за ним сегодня, когда дети разойдутся по кроватям.

— Ладно. Еще одну. И это окончательно.

Клэр смеется и качает головой.

— Дети вытянут, по меньшей мере, еще пять сказок, пока он, действительно, сдастся.

— Они уже обвели его вокруг пальца, и понимают это, — целую местечко на ее шее, прямо под ухом, и прижимаю ее тело плотнее к себе.

Она стала намного соблазнительней за эти годы, и я с радостью наблюдал за ее расцветом в полноценную женщину. Она подарила мне пятерых детей, и после каждого она выглядела все красивее, чем до этого. У нее возникли некоторые сложности с нашей младшенькой, Лили, поэтому мы решили, что пришло время остановиться. Мы были благословлены на троих мальчиков и двух девочек, так что у нас полный дом.

Я завершил покупку фермы Джонсонов, и Брэндон все еще руководит ею. Он превратил ее в овцеферму, и она почти такая же большая, как моя с крупным рогатым скотом. У меня больше нет такой большой команды здесь, поскольку с этой стороной дела все очень хорошо. У меня по — прежнему есть шесть парней в команде, включая Эрла, который стал дедушкой для нашей маленькой банды.

Дети обожают его, и он всегда был частью нашей семьей, так что это стало естественным, когда мы начали звать его дедом. Старик любит это так же сильно, судя по улыбке, постоянно приклееной к его лицу.

— Пойдём, посидишь со мной на крыльце недолго, миссис МакКалистер, — говорю в ее кожу.

Клэр вздрагивает от моего прикосновения и оглядывается на детей. Они все сидят со скрещенными ногами на полу, вслушиваясь в каждое слово из книги. Она кивает, и я беру ее за руку, уводя в сторону двери, покачаться со мной на качелях.

Она тихо напевает песенку, пока я обнимаю ее, целуя в лоб, и наблюдаю за закатом. Здесь у нас простая жизнь, но она самая идеальная, какую бы я мог себе вообразить. Клэр все делает с легкостью, и наша жизнь просто течет. Как будто волна за волной любовь продолжает двигаться вокруг нас, и это все дело ее рук.

Клэр — это клей, который удерживает меня цельным и ритм, который заставляет это место двигаться. Она та, к кому бегут мальчишки, когда сдирают свои коленки, и та, которой девочки подражают, притворяясь будто они такие же, как она. Все, к чему на прикасается наполненно любовью, так что я слежу, чтобы все ее прикосновения были только моими. Даже спустя столько лет. Я все еще ревнивый придурок, когда дело касается ее внимания. Слава Богу, она понимает это и игнорирует меня, когда я неразумно себя веду.

Она — вторая половинка моей души и подарила мне жизнь, о которой я мечтал многие годы. И когда я держу ее в своих объятиях, а наши дети выходят один за другим, чтобы усесться к нам на колени, я только улыбаюсь и думаю о том, какой же я счастливчик, потому что она выбрала меня.