Она в гневе отвернулась от окна…
И замерла в ужасе.
Ручка двери медленно поворачивалась. Дверь приоткрылась. За ней стоял кромешный мрак.
Потом из мрака раздался тихий и очень знакомый голос.
— Вот мы и встретились, рыжая. Теперь нам не помешают, не так ли?
Она отступила назад, машинально встав так, чтобы от двери ее отделял стол. Мрак за дверью сгустился в темную фигуру, медленно ступившую в комнату. На голове у человека был черный капюшон.
— Кто вы! Что вам нужно!
— Я же сказал — удовлетворения. Прошлый раз я его не получил. Нам помешали, насколько я помню.
В этот момент в руках человека — или призрака? — сверкнула сталь ножа. Одновременно он откинул капюшон.
На Саманту смотрело очень странное лицо.
Многие женщины считали его красивым. Почти все мужчины — смазливым до безобразия. Оно и сейчас было красиво, это бледное лицо с горящими глазами.
Однако оно внушало ужас.
Потому что это не было человеческое лицо. Это было лицо Зверя.
— Я ведь знаю вас? Как вас зовут?
— Друзья зовут Джимом. Иногда Джимми-боем. Девчонки обычно называют лапочкой, киской и сладким.
— До тех пор, пока ты их не убиваешь?
— Точно, красотка. Правда, сначала я их ублажаю. Им нравится, мне тоже. После этого дела умирать приятнее. Убивать тоже. Жаль, у меня нет времени продемонстрировать это тебе. Да и желания тоже, как ни странно. Тебя ведь трахает этот ублюдок…
Она могла бы завизжать, заорать, позвать на помощь, но тогда он убьет ее немедленно. Надо выиграть время.
— Почему ты это делаешь?
— Я просто забочусь о жителях Бен Блейра. Представляешь, как они были разочарованы за эти двадцать лет? Ни одного трупа, ни одной девчонки в кустах. Старик МакБдейр покинул нас, говорили бедные горожане. Не будет больше туристов, не будет денежек… И тогда я решил дать им то, о чем они так тоскуют. Одну — на Дороге. Другую — на Холме. Все ближе и ближе к Черной Твари на Холме. Третья умрет в его собственном доме. Вот и славно. МакБлейр уберется в свою могилу еще на пять лет, а Черную Тварь запрут и вздернут. А не вздернут, так правят в психушку. Чем плохой план?
Саманта лихорадочно соображала. План и впрямь был прекрасен. Несмотря на то, что перед ней был безумец, спланировал он все очень четко. Но откуда такая ненависть к Рону…
— Так это все из-за доктора Гранта? Ты его знаешь?
— Нет, не из-за него, сладкая шлюшка, и даже не из-за тебя, хотя ты сама напросилась, чтобы я внес тебя в мой списочек.
— Когда же это я напросилась?
— А когда связалась с этим упырем. Я, видишь ли, встречал тебя с моим другом, Лесли Дойлом. Ты его бортанула. Это нехорошо. Я решил наказать тебя.
— Но ты и раньше убивал женщин…
— Да. Но ты превратила задание в сказку. Златокудрая красавица погибает от рук черного чудовища в стенах мрачного замка. Как в кино!
— Задание? Какое задание?
Он неожиданна пришел в смятение, разозлился, стал перебрасывать нож из руки в руку. На шее взбухли синие вены, изо рта показалась пена. Теперь никто не назвал бы Джима О'Рейли красавчиком.
— Не твое дело, девка! Мне сказал… мне приказал мой Голос! Он серебряный! Он большой! Он сказал мне, что будет хорошо, если их будет трое.
Они кружили вокруг стола, и в какой-то момент Саманта оказалась напротив окна. Серебряный диск луны осветил ее лицо.
Полнолуние! Оно началось вчера! А Нэнси Клейтон нашли три недели назад… он убил ее в прошлое полнолуние!
Но ему не больше тридцати лет, значит, он не мог совершить те убийства, двадцать лет назад…
В голове все быстрее крутятся картинки… образы… странные, нереальные, и в то же время самые настоящие кружева… жемчуг… море вокруг… лицо Рона… они танцуют с Роном на палубе… у него на лице нет шрама… и она совершенно точно знает… как Рон выглядит без шрама…
Она никогда не была в этом городе?
Она никогда не слышала про доктора Лиланда?
Она ни разу не заблудилась в коридорах Зам-ка-на-Холме?
Джим О'Рейли прыгнул на Саманту. Нож сверкнул в воздухе. В последний момент она успела загородиться стулом и отчаянно закричала. Убийца выбил стул у нее из рук, навалился сверху…
Рычание человека, превратившегося в зверя. Холодная сталь перед глазами. Острая боль в шее.
И глухой страшный рев, сильный удар, а потом визг…
Визг человека, которого заживо рвут чьи-то клыки.
Комнату залил яркий свет, и Саманта услышала спокойный голос Дика Мортона:
— Молодчина, Шарп. Держи его, хороший мальчик. Нет, нет, не надо его кушать, ещё отравишься. Славный песик!
Славный песик, умиленно подумала и Саманта. И потеряла сознание.
12
В следующие два часа событий было так много, что даже у Дика Мортона голова пошла кругом.
Приехала полиция, за ней — «скорая», а потом по тропинке в Замок повалил народ. Нет, не честные обыватели, обитавшие на центральных улицах Бен Блейра, хотя и такие попадались, а рыбаки — народ простой, прямолинейный и даже, можно сказать, грубый.
Вели их всех два человека. Ну, Фергюс МакДермот Дика Мортона совершенно не удивил. С этим старым пиратом они в свое время поплавали вместе, и Дик отлично знал, что Фергюс медленно запрягает, да быстро ездит.
Но вот личность второго предводителя повергла Дика в некоторое смятение. Это был доктор Рональд Грант.
Когда улеглась первая суматоха — то есть когда Дик смог запереть в загон разъяренного до предела Шарпа, полицейские нацепили на бесчувственного О'Рейли стальные браслеты, а доктор Грант вдоволь нацеловался со своей бесчувственной возлюбленной, одновременно приводя ее в чувство при помощи коллег из «скорой», — кое-что начало проясняться.
Оказывается, старый Фергюс МакДермот давно заподозрил неладное в отношении красавчика О'Рейли. Нет, ходоки по дамскому делу в здешних местах встречались довольно часто, а Джиму с его внешностью сам Бог велел заниматься разбиванием сердец, но только с некоторых пор Фергюс стал за ним приглядывать. Все началось с того, что сразу три девчонки были избиты Джимом в кровь. Все они в разное время бьши его подружками, всех он благополучно бросил, но потом за что-то избил. Фергюс поговорил с одной из пострадавших, и та сказала, что Джимми был не иначе как под градусом, потому что все кричал что-то про голоса и про то, что он прославится, а портовые шлюхи ему больше не нужны.
Потом Фергюс узнал, что первая убитая, Нэнси Клейтон, оказывается, успела за время, своего недолгого пребывания в Бен Блейре свести знакомство с некоторыми из местных парней. В том числе и с Джимом. Он помогал ей менять колесо, и было это у поворота на Старую Дорогу. Нэнси собиралась посмотреть закат над морем. Смутило полицию то, что вроде бы в тот вечер она еще была жива — ее машину видели позже у одного из баров на Мейстрит, да и сама Нэнси, опять-таки вроде бы, заходила в сувенирные лавки, покупала какую-то ерунду… После того вечера ее никто живой не видел, но у Джима О'Рейли было железное алиби. Он был здесь, в «Акульих плавниках».
Вторая девица, звали ее Рейчел, а фамилию никто не знал, приехала в Бен Блейр изучать старинный фольклор. По этому поводу она проторчала целый день в «Акульих плавниках», слушая вполне старинные и не вполне пристойные матросские песни, а потом Джим О'Рейли вызвался показать ей старинные менгиры на Холме. Проводили их понимающим хмыканьем — мол, знаем мы эти старые менгиры, но потом Джим вернулся сердитый, тут же склеил кого-то из портовых девчонок и отбыл к себе домой, благо дом стоял совсем недалеко от «Акульих плавников». Загвоздка опять заключалась в том, что, когда Джим уже явно и несомненно кувыркался на ложе любви, ту девчонку Рейчел видели живой и здоровой возле менгиров. Она бродила вокруг камней и срисовывала их в тетрадочку. Видевшая ее старуха Гори даже не стала подходить — зачем попусту отвлекать ученого человека из столицы?
И тогда старый Фергюс решился на отчаянный шаг. Очень кстати ему подвернулся доктор Грант. Возможно, с точки зрения юриспруденции они были не правы, но зато личность убийцы была установлена. Фергюс и Рональд влмились в дом О'Рейли и обыскали его. Найденный светлый парик и женская верхняя одежда подтвердили догадку Фергюса.
Джим О'Рейли убивал девушек, потом надевал парик и что-нибудь из их верхней одежды — куртку, яркий платок, плащ — и показывался на глаза горожанам. Не слишком близко. Не вступая в разговоры. Но так, чтобы кто-нибудь мог вспомнить это появление. Не зря девушек находили почти обнаженными.