— Как же я стану не первым встречным, если ты мне и шанса дать не хочешь?
— Не хочу. Твои проделки похожи на аферу. Я тебя понимаю, ты хочешь получше устроиться. Но в свою жизнь я тебя не пущу.
— Я и так в твоей жизни. Так что не ворчи. Говорил же, что вместе согреемся.
— Заболеть не боишься? — отворачиваясь к стене, спросила я. Он же крепко обнял меня.
— Нет. Чему быть — тому не миновать. Чего лишний раз переживать?
— Зачем так меня оплетать. Ноги хоть холодные убери.
— Я греюсь, — пробормотал он мне в шею. — Спи.
— Вот ты не любишь, когда что-то сковывает движения, а я не люблю, когда меня так обнимают.
— Почему?
— И одна спать люблю. И…
— Я приму это к сведенью. Спи, — сонно прошептал он.
Хотелось его столкнуть, но почему-то я этого делать не стала. Вместо этого почувствовала, как начинаю согреваться. Закрыла глаза. И как все это понять? Мысли разбегались из-за температуры, поэтому я решила подумать обо всем, когда приду в себя.
— Мам! Мне деньги на экскурсию нужно, — голос Сережи ворвался в мой сон. Вначале он был звонким, а потом резко снизился. Что-то случилось. Надо было проснуться, чтоб понять. Но я не успела. Только попыталась что-то ответить, как услышала хлопок закрывающейся входной двери. И какая его муха укусила? Попыталась повернуться и уперлась в Данко, который продолжал дрыхнуть у меня под боком.
Картина начала вырисовываться. Сережка привык входить в комнату без стука. Да и чего стучаться? Переодевалась я всегда после работы или утром, еще до того как он просыпался. Да и когда Света жила с нами, то то же такой политике придерживалась. И тут Сережка заходит в комнату, а тут я в кровати с Данко «греюсь». Если появление этого новоявленного мастера Сережа еще воспринял спокойно, то сейчас картинка вырисовывалась совсем другая. Неприятно. И ведь ничего такого не было.
Толкнула в бок Данко. Тот пробормотал что-то нечленораздельное. Пришлось толкнуть сильнее.
— Чего дерешься? — открывая глаза, спросил он.
— Дай встать.
— Вставай, — милостиво разрешил он.
— Я через тебя перелезать не буду.
— Боишься застрять? — колдовские глаза смотрели прямо на меня. Губы растянуты в слащавой улыбки.
— В смысле?
— Как в анекдоте. Мужик на работу опоздал. Когда его спросили почему он опоздал, то мужик ответил. Через жену перелезал. Больно соблазнительно она выглядела. Так он решил задержаться и провести утро в приятной зарядке.
— Хам.
— Не, я хороший, — закинув руку за голову, ответил он. Когда его глаза смотрели на меня так близко, становилось неуютно. — Как самочувствие?
— Не знаю. Мне надо сыну позвонить. Представляешь, что он мог подумать?
— Правильно он все подумал. А заодно поймет, что не надо так в комнату ломиться.
— Знаешь, что мне сейчас хочется сделать?
— Что?
— Послать тебя.
— Смотря куда. Если пункт назначения понравится, то я обязательно туда загляну, — внимательно разглядывая мое лицо, ответил Данко.
— Тебе не говорили, что с тобой разговаривать трудно?
— Может быть. Не помню, — улыбка скользнула у него по губам и тут же исчезла.
— Иди делай свою зарядку, а то опоздаешь.
— Мне сегодня к трем часам только в институт. Но за беспокойство спасибо.
Все-таки встал. Я пошла искать телефон. Рюкзак Сережка брать не стал. Просто ушел. Я посмотрела на время. Восемь утра. Набрала Сережку. Он сбросил звонок. И что теперь делать? Голова раскалывалась. Надо выпить таблеток. После этого смогу соображать.
— Что грустишь? Чего у нас на завтрак?
— Ты издеваешься? У меня сын сбежал.
— Как ушел, так и вернется. Мозги проветрит и придет. Тем более погода отвратительная.
— Ты…
— Хватит. Прекрати паниковать. Приготовь лучше чего-нибудь поесть. Если я начну готовить, то тебе придется потом долго сковороду отмывать. У меня все пригорает хронически.
— Ты тут командовать еще будешь?
— Если понадобится, то буду. Истерики твои на пустом месте слушать не хочу. Чего на меня так смотришь? Опять на дверь укажешь? Вот и правильно. Когда сказать нечего, то лучше промолчать, — он сел за стол. Стащил резинку для волос. Стал виски массировать. — Дай чего-нибудь от головы. Раскалывается сил нет.
— Сразу противовирусное пей. А то свалишься, как я, — кладя перед ним таблетки, сказала я.
— Будешь тогда за мной ухаживать. Молоком теплым поить. Красота, — он хитро посмотрел на меня.
— Ты и так на полном довольствие.
— Угу. Каждым куском хлеба попрекать будешь? Тем более у нас с тобой договоренность, что я тебе помогаю с ремонтом. Так какие претензии?
Спор пошел по кругу. Я поставила вариться кашу, заодно попыталась дозвониться до сына. Бесполезно.
— Прекрати ты ему названивать. Хотя бы полчаса помолчи. Я знаю, как его вернуть.
— Как?
— Подожди. Терпения, mon ami (фр. мой друг). Терпение, — пробормотал Данко. — Он всегда так остро реагирует на твоих кавалеров?
— Не было никаких кавалеров.
— В смысле? Никого в дом не приводила?
— Нет. Я же тебе говорила, что мне попыток подруги личную жизнь построить хватило. Да и некогда было всем этим заниматься.
— Чем «этим»? — повернулся в мою сторону, запрокинул голову так, что она упиралась в стену.
— Поисками кавалеров.
— Ясно. Мужчин в вашем доме не было отродясь. Не хотела травмировать детскую психику? Или ждала того принца на большой машине?
— Ничего я давно не жду. Просто не нужно было.
— Одной проще? Не надо с кем-то отношения выяснять? Я понять хочу твое поведение.
— Зачем?
— Надо же мне понять что в голове у тебя и пацана. Как отношения выстраивать. И не делай такие большие глаза. Я здесь задержусь, значит надо учиться существовать вместе. Так почему ты одна?
— Так получилось. Вначале одни трудности, потом другие. Ребенок маленький, мысли как денег добыть. Светка с проблемами. Ей помочь надо. А сейчас оглянулась и жизнь пролетела.
— Ну не пролетела. Так, лишь малая часть мимо проскочила, — он закрыл глаза.
— Держи кашу, — я поставила перед ним тарелку. Себе же сделала кофе. Данко собрал назад волосы. Поморщился, а потом перевел взгляд на меня.
— Ладно, домой не приводила. Но были же хоть на стороне романы? Или ты только с тем принцем две ночи и все?
— Это тебе знать точно необязательно.
— Интересно. Так как? И в чем тут секрет? Я точно могу сказать, что у меня год отношений не было. Не до этого. Да и девчонки все какие-то с запросами попадались не по моему карману. Так что у тебя? Был кто-то?
— Не было времени на амурные дела. И давай эту тему закроем.
— Не найти времени, чтоб перепихнуться?
— Закрыли тему! — одернула я.
— Ладно, не вопрос, — как-то легко сдался Данко. — Дай телефон. Только не спрашивай зачем.
— Это мои вещи. Может ты в Америку решил позвонить за мой счет.
— Не, парню смску скину, чтоб возвращался, — ответил Данко.
— И что напишешь?
— А это мое дело, что напишу. Сочинение на вольную тему, — пробормотал он. — Или все не доверяешь? Если честно, то мне все равно, где его носит…
— Пиши, — я протянула ему телефон. Он быстро набрал смску.
— Не боись. Прилетит. Только давай так, как прилетит, то я с ним сам поговорю.
— Это еще почему?
— Потому. Я знаю, что сказать, а ты нет. Поэтому отходишь и сидишь в сторонке.
— Данко, ты много на себя берешь.
— Только то, с чем могу справиться. А каша вкусная получилась. Давай добавку, — он протянул пустую тарелку. Как будто так должно быть. Пока я накладывала ему кашу, зазвенел телефон. Я не успела взять телефон. Ответил Данко.
— Я тебе сказал, бегом домой. Без понятия, где у вас чего лежит. Ладно, жду? — Данко довольно посмотрел на меня. — Через десять минут подойдет.
Кофе выпито. Нервы на пределе. Желание забраться под одеяло было подавлено. Надо было дождаться Сережу. Он влетел как вихрь.
— Что с мамой? Ты сказал, что пришлось скорую вызывать? — наткнувшись в коридоре на Данко, спросил Сережа. Я только успела выйти из кухне, как увидела, что Данко приобнял его за плечи и подтолкнул к комнате. Сережка увидел меня. — Вы меня обманули!