Кастиэль вошел в замок, и они очутились под прозрачно–чистыми сводами длинных коридоров, вдоль которых стояли суровые крылатые стражники. Все они, как на подбор, были светловолосыми и голубоглазыми, такими, какими и должны быть настоящие ангелы. Облаченные в белоснежные туники, они держали в руках золотые копья, и головы их были украшены золотыми шлемами–обручами.
Кира спешила дальше, за Кастиэлем. Они миновали коридоры, большую залу с фонтаном и золотыми рыбками, просторный холл, комнату со статуями олимпийских богов, еще несколько галерей, и очутились перед арочной серебристой дверью.
– Тебе сюда, – кивнул Кас.
Она толкнула дверь дрожащей рукой.
Внутри было чисто и светло, из арочных окон лился нежный золотистый свет, рисующий на полу солнечную шахматную доску. Здесь было много цветов и свитков, аккуратно разложенных на книжных полках.
На резном светлом столе стояла – у Киры екнуло сердце – рамка с фотографией. Летний день. Пикник. Она, Даррен и Лианна.
Он стоял у окна. Первое, что бросилось Лианне в глаза, он не был похож на других ангелов.
Крылья его были сложены, и висели они как–то понуро.
Он держался руками за подоконник и всматривался в дали.
Черная голова была чуть склонена, отчего отросшие черные волосы рассыпались в разные стороны. На лбу они были схвачены золотым обручем.
Одет он был в белоснежную тунику, подпоясанную золотым пояском.
– Знаешь, – сказала Кира. – Черная кожа тебе шла больше…
Вампир резко обернулся, посмотрел на нее, будто не узнал, затем сказал, и в голосе его зазвучал страх:
– Кира? Ты… ты умерла?..
– Нет, я жива… – сказала девушка.
Силы оставили и ее, и его. Они стояли и смотрели друг на друга, не в силах поверить в свое счастье.
– Я ждал этого так долго, что уже и не помню, что такое радость встречи…
Он сжимал и разжимал кулаки, взгляд его рассеяно блуждал по лицу Киры.
– Папа…
От этого слова он вздрогнул, словно проснулся от долгого сна, посмотрел на нее по–новому, как–то более осмысленно, с надеждой, восторгом, изумлением…
– Кира! Это действительно ты?!
– Я, я!
На глазах девушки выступили слезы. Она нерешительно шагнула к нему.
– Но как такое возможно?!
– Пандора. Это она отправила меня за… за тобой.
– Тебе не удастся…
– Она сказала, все получиться! Доверься мне!
В лице вампира было недоверие.
– Тебе лучше уйти.
Кира отшатнулась в ужасе.
– Ты меня прогоняешь?!
– У тебя впереди жизнь. Я же навеки останусь здесь.
– Но как же я! И мама! Лианна! Та, которую ты любил больше жизни!
– Я и сейчас ее люблю…
Он повернул к ней усталое лицо, которое было таким знакомым и таким чужим.
Киру душили слезы.
– Тебе все равно… ты предал нас. Забыл. Бросил!
– Не говори так…
– Но так и есть! Ты забыл, забыл все! Забыл про меня, про маму, про Джейми! Как ты мог?! Мы ведь через столько прошли! Мы убили Каина, мы спасли… мы… – девушка задыхалась от слез. – Ты забыл про наше место?! Про озеро, которое украшал вручную! Забыл, как мы отделали Майка, моего бывшего парня… – она глубоко вдохнула. – Нет, я просто не дам тебе здесь остаться.
Она быстро шагнула к нему, схватила за руку.
Тут–то все и случилось.
Силы Пандоры иссякали. Она чувствовала, как слабеет, с каждой секундой. Ее сознание видело все, что происходило на небе.
Она не могла допустить того, что Кира пожертвует своей жизнью! Ведь не она одна так сильно любит Даррена!
«Ведь я тоже его люблю – думала Пандора. – И какая моя любовь? Я иду на все, чтобы заполучить его, или на все, чтобы он был счастлив?»
Пандора закусила губу. Она была сильной ламией. Она могла делать многое, почти невероятное, ведь на этой земле она жила уже три тысячи лет, и ее силы шли от самого первого колдуна, ходившего по этой земле. Ей было под силу самое невероятное заклинание, такое, как воскрешение умершего… подумаешь, что для этого потребуется всего лишь чья–то другая жизнь.
Но чья?!
Ее глаза заблестели от слез.
«Я люблю тебя, Даррен… и это… это для тебя!»
Руки Пандоры окутало сияние. Значит, Кира коснулась его… сейчас они вернутся. Пандора заметалась. Она чувствовала, как жизнь покидает ее.
Последняя жертва во имя любви?! Да. Она отдаст свою жизнь за него!
Она почувствовала невероятное сопротивление небес, пытающихся удержать Даррена.
– Не отдам я вам его! – сквозь зубы проговорила ламия, создавая рядом с могилой временной портал. – Никогда!
Сияние вокруг ее рук разгоралось все сильнее, они вспыхнули огнем, всепожирающим, разъедающим кожу и плоть до кости.
Пандора закусила губу со всей силы и на платье закапала кровь.
Руки уже превратились в две обугленные головешки, но она успела! Успела!
Материализовавшиеся в воздухе Даррен и Кира приобретали все более четкие очертания.
Она увидела его. А он ее.
– Я люблю тебя, Дарр… – одними губами прошептала Пандора, последним усилием забрасывая его в портал. – Люблю…
Это было последнее, что она сделала.
Последние слова.
Ламию охватил огонь, вспыхнул рыжий ореол волос, красивое лицо, по которому из огромных изумрудных глаз текли слезы.
Так закончила свой земной путь великая ламия Пандора Делайн.
Во имя любви…
ЭПИЛОГ
Нью–Хэпленд. Солнечный день. Автостоянка. Городской шум, чьи–то громкие голоса, крики, смех.
Даррен сидел за рулем машины, абсолютно не понимая, как он здесь оказался. Да, это была его машина.
Но почему Нью–Хэпленд, а не Марокко?!
Вампир устало протер глаза. Память возвращалась к нему медленными точками.
Смерть… небо… архангелы… Кира!!!
Даррен подскочил, как ужаленный, ударился головой о крышу машины, потер макушку. Волосы были короткими, никакого идиотского золотого обруча. Одежда тоже самая нормальная – джинсы и кожаная куртка.
Вампир вышел из машины и хлопнул дверцей.
– Заставляешь себя ждать…
Даррен вздрогнул и обернулся. В горле его пересохло, глаза расширились от удивления и непонимания.
Перед ним стояла Пандора. Рыжие вьющиеся волосы красивыми волнами падали до ягодиц, подчеркивая стройную изящную фигуру. Прищур изумрудно–зеленых, подведенных малахитовым цветом, глаз обрамляли бархатные черные ресницы. Чуть треугольное лицо завершалось красиво очерченными губами и правильным подбородком. Одета она была в ярко–зеленое легкое платье, изумительно подчеркивающее ее фигуру.
Даррен нервно сглотнул, лихорадочно соображая: она что, закинула его назад во времени?!
– Даже не поздороваешься?! – прищурилась ламия. – Зачем вообще я тогда сюда ехала?! Ты просто очень умолял, говорил, что тебе нужна моя помощь… почему же сейчас я не вижу радости?!
– Пан… да… – выдохнул Дарр.
– Я знаю, как меня зовут… – раздраженно сказала ламия. – И раз уж ты не намерен меня никуда пригласить, скажу сразу: я в курсе, зачем ты меня позвал, и тебе придется очень постараться, чтобы уговорить меня наложить заклинание, влюбляющее в тебя твою «драгоценную» Лианну!
Вампир тряхнул головой. Не зря она это сделала. Она погибла, спасая его. И сейчас он улыбнулся, глядя на злой прищур ее изумрудных глаз. Радость переполняла его.
– Панда! – он радостно обнял растерявшуюся ламию и закружил. – Спасибо тебе… спасибо за все…
– За что?! – она так ничего и не поняла.
–Ты самая лучшая, и я обещаю загладить свою вину, остаться друзьями, но не сейчас! Я должен ехать!
– Куда?! Ты ведь только что приехал!
– Все должно закончиться там, где началось! – загадочно сказал вампир, поцеловал ламию в щеку и запрыгнул в машину, заводя мотор.
Кое–что все–таки вернулось с ним в прошлое. На соседнем сиденье лежала фотография: на зеленой лужайке, на пикнике, они обнимаются с Лианной, а сверху их обнимает Кира, все трое счастливы и улыбаются.
Я должен, должен заполучить ее так! У меня все получится!
Вампир гнал машину со скоростью света, но не выдержал, бросил на полдороги, прихватив с собой фотографию, вихрем понесся в Харлем.
Боже, он уже и забыл этот город… вампир шел по родным улицам с радостной улыбкой. Вот и его дом. Лианна была там, он чувствовал это. А Джеймс? Нет, Джеймса не было. На охоте…
Даррен шагнул к двери, борясь с какой–то странной внутренней робостью. В тот вечер она сама распахнула ему дверь, обняла, сказала, что ждала и любит…