Симона Элькелес - Закон притяжения

— Вы оставляете нас после уроков за смех? Ну же, мистер Фурье. Это нечестно.

— Скажете директору Хаусу, что не согласны с моим наказанием.

Мистер Фурье открывает ящик стола и достает оттуда два голубых талона на задержание после уроков. Он заполняет их и жестом показывает Мэдисон и Лейси забрать их. Обе смеряют меня яростным взглядом. О нет, это ужасно. Теперь я под прицелом у Мэдисон, и я не знаю, смогу ли от нее отделаться.

Мэдисон берет свой талон и засовывает его в сумку.

— Я не могу оставаться после уроков. Мне нужно работать в мамином бутике.

— Тебе следовало об этом подумать прежде, чем прерывать урок. А теперь, вы обе, извинитесь перед Киарой, — велит им учитель.

— Все в порядке, — бормочу я. — Н-н-не нужно.

— О нет, я настаиваю. Нам так ж-ж-жаль, — говорит Мэдисон, и они с Лэйси снова начинают хихикать. Даже когда они скрываются за дверью, я продолжаю слышать отголоски их смеха, разносящиеся по коридору.

— Я прошу прощения за их недостойное поведение, Киара, — говорит мистер Фурье. — Ты бы хотела продолжить свой рассказ?

Я качаю головой, и он вздыхает, но не препятствует мне, когда я возвращаюсь на свое место. Я бы хотела, чтобы звонок прозвонил в ту же секунду, чтобы я могла спрятаться от всех в женском туалете. Я так зла на себя за то, что позволила им себя задеть.

В течение следующих двадцати пяти минут мистер Фурье вызывает к доске других студентов. Я все поглядываю на часы, молясь, чтобы минуты шли поскорее. Мне сложно сдерживать слезы, которые в любую минуту грозят политься рекой. Как только звенит звонок, я хватаю свои принадлежности и буквально пулей вылетаю из кабинета. Мистер Фурье зовет меня по имени, но я притворяюсь, что не слышу.

— Киара! — окликает меня Так, хватая за локоть и разворачивая к себе.

По моей щеке скатывается глупая непрошеная слеза.

— Мне нужно побыть одной, — выдавливаю я из себя и убегаю прочь по коридору.

В конце коридора есть лестница, ведущая в раздевалку для команд, которые приезжают в школу на матчи и соревнования. Днем там никого не бывает, и возможность остаться одной в месте, где мне не нужно будет изображать фальшивую улыбку, слишком заманчива. Я понимаю, что, скорее всего, опоздаю на классный час, но миссис Хадденс обычно не проверяет посещаемость, а даже если в этот раз и проверит, мне все равно. Я не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии.

Я толкаю дверь в раздевалку и опускаюсь на одну из лавочек. Вся энергия, которую я использовала для того, чтобы удержаться от срыва вторую половину урока английского, покидает меня. Хотелось бы мне быть сильнее и не заботиться о том, что люди думают обо мне, но это не так. Я не такая сильная, как Так. И уж точно не такая, как Мэдисон. Хотелось бы мне быть уверенной в себе.

Проходит минут пятнадцать, прежде чем я подхожу к раковине и смотрю на свое отражение в зеркале. Я выгляжу так, словно долго рыдала. Или словно у меня ужасная простуда. Я смачиваю несколько бумажных салфеток и промокаю ими глаза, надеясь, что это поможет уменьшить отек. Спустя несколько минут я более-менее привожу себя в порядок. Никто не поймет, что я только что плакала. По крайней мере, я на это надеюсь.

Дверь раздевалки открывается, пугая меня.

— Здесь кто-нибудь есть? — выкрикивает уборщик.

— Да.

— Тебе лучше вернуться в класс, потому что здесь полиция. Ищут наркотики.

НА БИОЛОГИИ ШЕВЕЛЕНКО подводит к концу свою лекцию о доминантных и рецессивных генах. Она заставила нас нарисовать квадратные ячейки и записать в них разные сценарии наследования цвета глаз у людей.

— Я позвал пару ребят сегодня вечером к себе домой, — говорит Рэм, пока мы выполняем задание. — Хочешь присоединиться?

Хоть Рэм и из богатой семьи, он классный. На прошлой неделе он дал мне переписать все конспекты с начала учебного года, а его истории о том, как зимой ездил кататься на лыжах, просто уморительны.

— A qué hora?[34] — спрашиваю я его.

— Часов в шесть. — Он вырывает из своей тетради листок и пишет на нем. — Вот мой адрес.

— У меня нет машины. Это далеко?

Он переворачивает листок и дает мне свою ручку.

— Ничего страшного, я просто заеду за тобой. Где ты живешь?

Пока я записываю на листке адрес Алекса, к нашему столу подходит Шевеленко.

— Карлос, ты ведь переписал конспекты у Рамиро?

— Да.

— Хорошо, потому что на следующей неделе будет контрольная. — Она раздает листки с заданиями, когда из громкоговорителя разносится пять коротких сигналов.

Кажется, все в комнате одновременно затаили дыхание.

— Что это такое? — спрашиваю я.

Рэм напрягся.

— Черт возьми, чувак. Нас тут заперли.

— В каком смысле «заперли»?

— Если это какой-нибудь псих с пушкой, я прыгаю из окна, — говорит другой мой одноклассник по имени Джон. — Вы со мной, ребята?

Рэм закатывает глаза.

— Это не псих с пушкой, чувак. Тогда бы дали три долгих сигнала, а не пять коротких. Это обыск на наркотики. Должно быть, просто учения, потому что я ни о чем таком не слышал.

Джон явно заинтригован.

— Позвони своей маме, Рэм. Спроси, знает ли она что-нибудь об этом.

Обыск на наркотики? Я искренне надеюсь, что Ник Гласс не носит пу-пу ассорти дурь с собой в школу. Я бросаю взгляд на Мэдисон, которая опоздала на урок. Она достает из сумки телефон и начинает кому-то строчить эсэмэс под лабораторным столом.

— Всем успокоиться, — говорит Шевеленко. — Большинство из вас уже проходили через это. Если вы еще не догадались, школу закрывают для обыска. Ни один студент не может покинуть здание.

Мэдисон поднимает руку.

— Могу я выйти в уборную?

— Прости, Мэдисон.

— Но мне и правда нужно! Я быстро, обещаю.

— Пока обыск не закончится, никакого шатания по коридорам. — Шевеленко бросает взгляд на свой компьютер. — Начните пока готовиться к контроль ной в следующую среду.

Пятнадцать минут спустя в дверь нашего класса стучится коп.

— Как думаете, кого арестуют? — шепотом спрашивает парень по имени Фрэнк, когда наша учительница выходит в коридор, чтобы поговорить с полицейским.

Рэм разводит руками.

— Не смотри на меня, чувак. Я не рискну вылететь из футбольной команды. Кроме того, моя мать сама бы меня арестовала, узнай она, что я употребляю или приторговываю чем-то нелегальным.

Шевеленко заходит обратно в класс.

— Карлос Фуэнтес, — громко и четко говорит она.

Carajo![35] Почему она зовет меня?

— Да?

— Подойди сюда.

— Чувак, ну ты и влип, — говорит Фрэнк.

Я подхожу к Шевеленко, и все, на чем я могу фокусировать свои мысли, — это ее усики, двигающиеся вверх-вниз, пока она говорит.

— С тобой хотят поговорить. Пойдем.

Я знаю, что все, с кем я хожу на биологию, понимают, почему меня вызвали. Но ни в моих карманах, ни в моем шкафчике нет наркотиков. Может быть, они узнали, что я переехал из Мексики, и хотят меня депортировать, несмотря на то что я родился в Иллинойсе и у меня американское гражданство? В коридоре ко мне подступают два копа.

— Ты Карлос Фуэнтес? — спрашивает один из них.

— Да.

— Можешь показать нам свой шкафчик?

Мой шкафчик? Я пожимаю плечами.

— Конечно.

Я иду, policía[36] следуют за мной, держась так близко, что я чувствую их дыхание на своей шее. Я поворачиваю за угол нужного коридора и вижу собаку-ищейку, лающую на мой шкафчик. Раздается команда «сидеть», и пес усаживается возле своего дрессировщика. Рядом стоит мистер Хаус.

— Карлос, это твой шкафчик? — спрашивает меня он.

— Да.

Он выдерживает драматичную паузу, прежде чем продолжить:

— Я спрошу только один раз, Карлос. У тебя там есть наркотики?

— Нет.

— Тогда ты не будешь против открыть его, правда?

— Не-а. — Я ввожу комбинацию и открываю дверцу.

— Что это такое? — спрашивает один из копов, показывая на магнитные печенья Киары. Он подходит ближе, чтобы рассмотреть их, и служебная собака заходится лаем. Коп тычет пальцем в печенье. — Да это же печенье, — делает он поистине гениальный вывод.