Дарья Лаврова - Закон случайностей

– Потому что я хочу работать с людьми, – ответил я. – Да. Я хочу работать с людьми. Мне нравится работать с людьми, нравится общаться с ними и все такое. Это очень интересно и непредсказуемо. Именно поэтому я и выбрал сферу управления персоналом.

– Еще это очень трудная и нервная работа, – сказала она. – Вы курите?

– Нет, – соврал я.

– Это хорошо. Отсутствие вредных привычек – одно из главных требований при приеме на работу в наше агентство. У нас никто не курит. Кстати, когда вы готовы начать работать?

– Да хоть с завтрашнего дня.

– Хорошо, Никита, приходите тогда завтра к десяти. Не хотите посмотреть свое рабочее место?

– Хочу… – неуверенно ответил я.

У стены в ряд стояло пять компьютеров. Мой был напротив прохода. Черное кожаное кресло, собственный телефон, тумбочка с выдвижными ящиками.

Наверное, неплохо. Если бы не странное ощущение легкого разочарования. То ли мне не нравится это место, то ли я просто не хочу работать. Не могу себя понять. Не могу вытащить наружу ответ на этот вопрос.

– Знакомьтесь, девочки, это наш новый консультант Никита, – представила меня брюнетка. – Это Юля.

Юлия, которая встречала меня внизу, улыбнулась едва заметно.

– А это Марина.

Девушка едва подняла на меня глаза, сквозь зубы прошептав: «Привет».

– Меня зовут Арина Николаевна, – представилась в конце брюнетка с челкой.

– Очень приятно, – ответил я. – Я пойду. До завтра.

Все три девушки оказались лет на десять старше меня. Вот, блин, попал. Ни одного парня. Ну ничего. Ребята, что тусовались во внутреннем дворике, вроде нормальные. Надо будет подружиться с ними.

Я медленно шел по раздолбанной дороге, обходя грязные лужи, чувствуя камни под ботинками.

Я не знал точно, кем хочу стать через пять лет, но я точно знал одно – на ближайшее время я хотел бы стать обычным студентом, как все мои одноклассники. Чтобы ехать утром в универ на метро, спать на первых парах, учиться иногда, встречаться с девчонками, а вечера проводить с друзьями, как раньше.

Я не хотел работать.

* * *

Домой приехал к вечеру. Из почтового ящика торчал большой тяжелый конверт на мое имя. Обратного адреса не было. Распечатал его, пока поднимался на пятый этаж. Внутри оказался толстый журнал о яхтах и небольшая записка:

«Надеюсь, тут есть яхта твоей мечты».

У нас в городе есть яхт-клуб. Мы с Олей и Славкой умудрились пробраться на его открытие два года назад. Одна женщина, лет за тридцать, наверное, даже пыталась познакомиться со Славкой. Понравился он ей.

Красивая – офигеть просто! Белое платье, бокал шампанского в руке, искры в глазах. Она тогда подошла и спросила, которая из яхт принадлежит Славке. Он, конечно, показал на самую крутую, что там была. Искры в глазах женщины превратились в настоящий пожар!

Потом нам пришлось от нее прятаться.

Я листал журнал, вспоминал обо всем этом и улыбался. С недавних пор улыбка – редкий гость на моем лице. Кем бы ни был этот «тайный друг» или «добрая фея», но со своей задачей – делать меня счастливее – он справляется на отлично.

Только я об этом подумал, как зазвонил мобильник. На экране светилось Лерино имя. Я ответил.

– Привет, – сказала она грустным голосом.

– Привет, Лер, – ответил я. – Что-то случилось?

– Я час назад бросила своего парня. Наверное, это была ошибка променять тебя на него. Ты… простишь меня?

– Я тебя уже простил, Лер.

– Значит, мы снова вместе?

– Ну, наверное! – засмеялся я.

Первый раз я увидела Никиту Михайлова, когда мне было восемь лет. Он учился в нашей школе, только на класс старше. Его легко было заметить. Он участвовал во всех концертах, которые проходили в школе накануне праздников. День учителя, Новый год, 23 февраля и 8 Марта – все это невозможно представить без Никиты!

Я была в третьем классе – Никита в четвертом. Он играл на губной гармошке какую-то грустную мелодию, а я сидела в десятом ряду и все тянулась вверх, чтобы увидеть его за головами школьников.

Худенький мальчик в мешковатых джинсах и длинной сиреневой футболке. У него острые плечи, лохматая густая челка и улыбка, за которую многое прощаешь.

Нет, я не влюбилась в него. Просто в тот день я увидела его и запомнила. С тех пор при желании легко могла найти его в школьной толпе, выцепить глазами на пару секунд и угадать слова по губам.

Вот он бежит куда-то с гитарой, вот учит новую песню, вот прошмыгнул в столовую в образе судовладельца Паратова из «Бесприданницы», вот кривляется у зеркала с друзьями перед очередным концертом.

Несколько лет Никита мелькал перед глазами. Пел на сцене, играл в школьных постановках, устраивал дискотеки.

За это время мы так и не познакомились. Вернее, у меня даже цели такой не было – познакомиться с ним. Есть Никита, и пусть. Я видела его каждый день, как и большинство других учащихся школы. Это не было поводом для знакомства.

Так я думала, пока однажды не поймала себя на мысли, что весь день улыбаюсь после того, как увидела его с утра. Как дура улыбаюсь, а причину объяснить не могу.

Никита был как «двадцать пятый кадр».

Больше пяти лет я, можно сказать, не замечала его. Не видела в нем парня, в которого можно влюбиться. А потом вдруг ррраз – и что-то щелкнуло. Переключилось. И все стало по-другому. Я тогда встречалась с Номером Два.

– У меня только один вопрос, – строго сказала Маша. – Ань, почему за эти два года ты с ним так и не познакомилась?

Я вздохнула и опустила глаза.

– Ах, да, мы же принципиальные и первыми к мальчикам не подходим, – ответила Машка за меня. – Нет, ну правда, не понимаю. Я сама видела, как парни на тебя ведутся, стоит только уронить книжку или сделать вид, что подвернула ногу! А на тебя западали, и покруче, чем этот Никита. Тебе же пальцем только поманить, и он рядом будет.

– Да не в этом дело, – сказала я, рассматривая золотистый якорь на фуражке. – Никита особенный.

– Чем он особенный? – рассмеялась Маша. – Они все особенные сначала. А потом тебе не будет хватать его внимания, ты будешь ревновать, выносить мозг, ссориться с ним из-за фигни, проверять SMS в его телефоне, угадывать пароль от почты и все такое.

– Да, – согласилась я. – Никита особенный именно тем, что я не хочу с ним всей этой фигни. Я не хочу, чтобы с ним было, как со всеми остальными. И я боюсь. Я очень боюсь, что мы познакомимся, и все будет так, как ты сказала. А я не хочу так…

– Я что-то туплю сегодня, – сказала Маша. – Ты боишься, что не понравишься ему или что он не понравится тебе?

– Второй вариант правильный, – ответила я. – Я боюсь разочароваться в нем. Поэтому и не провоцирую наше знакомство.

– Поняла, – кивнула Маша. – И самый главный вопрос. При чем здесь капитанская кепка?

– Я купила ее два года назад ко Дню всех влюбленных. Никита обожает вещи, связанные с морем.

– Остановите землю, я сойду. Я вообще ничего не понимаю. Зачем?

Я никому об этом не рассказывала. Наверное, мне самой будет стыдно за все это через несколько лет. Узнают – подумают: шизанутая.

Вот уже два года я покупаю Никите подарки на каждый праздник. Я все время думаю: вдруг я справлюсь со своим глупым страхом и познакомлюсь с ним? Тогда и подарок может пригодиться.

Вижу что-то интересное и сразу покупаю. У меня уже целая коробка этих подарков. Боюсь представить, что подумали бы обо мне бывшие парни, узнай они о моей страшной тайне.

Капитанская фуражка, брелок с якорем на цепочке, небольшая подзорная труба, радио в виде желтой резиновой утки для ванной и еще много всяких симпатичных мелочей – из того, что могло бы понравиться Никите.

Я знала о нем почти все. Узнать было несложно. О чем-то рассказывали мои подруги, обсуждая очередной концерт, что-то говорили наши общие знакомые. Обрывки фраз, слухи, разговоры… Этого оказалось достаточно, чтобы понять Никиту.

– Ты слишком романтичная, Синичкина, – сказала Маша. – Я тебя вообще не узнаю. Надеюсь, ты больше никому об этом не говорила?

– Нет. Я бы и тебе, наверное, не сказала, если бы ты не вытащила эту кепку из шкафа.

– Тебе не кажется, что надо уже действовать?

– А точно надо? – сомневалась я.

– Есть всего три варианта развития событий, – начала Маша, снова забрав у меня кепку. – Ты оставляешь все, как есть, продолжаешь молча вздыхать по нему, покупать подарки, встречаться с другими, давать им надежду и портить себе карму. Или забиваешь на свой главный принцип, сводишь с ума Никиту, разочаровываешься в нем и влюбляешься в кого-нибудь другого.