Мария Акулова - Залечишь мои раны?

Сергей пришел к Диме еще вечером. Дал последние указания к действиям, нацепил за шиворот микрофон, убедился, что Ермолов не взбрыкнет…

Не взбрыкнет. Теперь Дима ясно видел цель — сделать все так, как сказал Серый, а потом спасать свою шкуру. Сам, с помощью Снежи, родителей. Они найдут деньги на лучших адвокатов, если нужно будет — заплатят столько, сколько скажут, но в тюрьму он не попадет. Цепляясь за это, он собирался сделать все идеально. Идеально подставить Ждана.

Сам Ждан появился утром. Злой, колючий, жаждущий его крови. Бить не стал — сегодня Дима должен был выглядеть нормально. Просто в очередной раз пригрозил тем, что с ним сделают, стоит только попытаться что‑то провернуть за его спиной.

Дима сделал все, чтоб убедить — он все понимает и ни за что, никогда…

Встреча с клиентами была назначена в людном месте, днем, при огромном количестве свидетелей. Специально, чтоб вызвать как можно меньше подозрений. В руки Димы всучили кейс с товаром, напутствуя напоследок, что будут следить за ним из машины, оставленной напротив кафе, в котором предстояло совершить сделку, а потом ткнули в спину, посчитав это более действенным, чем проводы добрым словом.

В машине остались трое — Ждан, Серый и один из охранников. Переходя дорогу, Дима жалел только о том, что не увидит лица Жданова, когда того повяжут. Вот это жалко.

— С каким удовольствием я его порешу… — Ждан смотрел вслед удаляющегося Димы, не отрывая взгляд.

— Ты же собирался его на что‑то обменять… — Сергей оглянулся, улавливая брезгливость на лице Ждана. Даже он брезгует Ермоловым.

Проследив за тем, как Дима заходит в здание, Жданов перевел взгляд на Сергея, улыбнулся.

— Если бы я держал слово всегда, когда его даю, ни за что не стал бы тем, кем стал. Я убью Кубу. Даже ждать, когда долг отработает не стану. Сегодня поедем на гаражи. Отпразднуем удачную сделку.

По спине Сергея прошел холодок. Как именно Ждан собирался праздновать, он понял очень хорошо. Слышь этот разговор Ермолов, точно обделался бы от страха. Но ему чертовски повезло. Слишком сильно повезло с учетом того, сколько дерьма он сам наворотил.

Достаточно долго они сидели молча, пытаясь разглядеть за окном витрины, что именно сейчас происходит в кафе. Жданов ждал, когда на пороге появится Дима, а Сергей ждал отмашки…

Первым дождался именно он.

Резко развернувшись, мужчина достал из кобуры оружие, направил его в лоб когда‑то шефу.

Жданов дернулся, стукнулся затылком о стекло окна, потом бросил непонимающий взгляд на Серого, застывшего на переднем сиденье охранника.

— Ты…

— Ты задержан, — договорить Сергей не дал. — По подозрению в создании преступной организации, а также торговле наркотиками в особо крупных размерах, могу продолжить, стоит?

Во взгляде Ждана непонимание сменилось гневом. Ноздри раздулись, глаза практически полыхали.

— Ты…

— Капитан Кононов к вашим услугам… Ты попал, ублюдок. На этот раз окончательно попал.

Предупреждая вероятную попытку Жданова выбить пистолет из его рук, Сергей взвел курок, продолжая направлять оружие на задержанного. Этого момента он ждал очень долго. Предвкушал, как сделает именно так, как глаза самоуверенного ублюдка поползут на лоб, как он откроет рот, чтобы сказать, что из этого ничего не выгорит.

Выгорит. Обязательно выгорит. Лет пятнадцать с конфискацией, а то и пожизненное.

— Сука ты… Серый, — кажется, Ждан это понял.

— Это ты сука, Ждан. Сука, которая доигралась.

Задержание произошло не пыльно, быстро и качественно. В то же время, на другом конце города, накрыли весь его притон. Обыскали дом, обнаружили оружейный склад, фальшивые бабки, наркоту, документы.

Ждан упирался. Требовал адвоката, сам же посвящал работников органов в положенные ему права, на что‑то надеялся… Зря.

Дима свою часть уговора исполнил — сдал всех с потрохами. Как и в любом карточном домике — стоит сдаться одному, остальные тут же посыплются.

Работы как‑то резко поприбавилось, а вот надежды у Жданова не осталось. Адвокат ему предоставлен был, но то, что толку от этого будет целый ноль, понимали все, даже Ждан.

Данилов позвонил Ярославу сразу же, как только узнал — операция прошла успешно.

— Ярослав Анатольевич? — он не знал, обрадует ли его старого знакомого новость или нет, но обещал, что сообщит, и слово свое собирался сдержать.

— Да.

— Их задержали.

Какое‑то время Яр молчал.

— Всех?

— Да. Ждана, Диму, всю их шайку.

— Хорошо, спасибо.

— Не за что.

— Что дальше?

— Суд, а потом срок, — Данилов ответил будничным тоном, для него‑то это очевидно и привычно, а вот для Яра… Он ждал этого момента три года. А теперь непонятно было даже то, действительно ли этого он ждал.

— Сколько ему дадут?

— Может десять, может чуть меньше. Он сотрудничает со следствием…

— Но его не отпустят?

— Нет. Он честно заработал свой срок. Да и если посадят… Он уже вряд ли выйдет, Ярослав Анатольевич.

Яр снова промолчал. Ему должно было стать легче. На долю секунды даже стало. В самом начале, после слов "их задержали", но эффект продлился не долго.

— Передавайте привет Александре Константиновне.

Данилов скинул, а Яр долго еще держал в руках телефон, погружаясь в свои мысли. Этого ли он хотел? В этом состоит его месть? Или это уже не месть? Наверное, нет. Не месть. Дима сделал все сам. Сам угробил себя.

— Алло, Сашка, — жена взяла трубку сразу же.

— Что случилось? — а услышав, что голос мужа звучит не так, как обычно тут же заволновалась.

— Его поймали.

— Сегодня?

— Только что.

— Ты уже видел его?

— Еще нет.

Это "еще" царапнуло слух Самарской. В глубине души она надеялась, что Ярослав не захочет его видеть. Что ему достаточно будет осознания, что он гипотетически пойман и заключен. Но с другой стороны Саша понимала — Ярославу нужно отпустить те воспоминания. А чтоб их отпустить, придется посмотреть в глаза Диме.

— Ты все сделал правильно, Слава.

— Думаешь?

— Уверена.

— Я люблю тебя, — Яр выдохнул, ее одобрение дорогого стоило. Среди многомиллионного населения города, мира, страны, значение имело только ее одобрение.

— Я тоже.

Положив трубку, Ярослав потянулся к одному из нижних ящиков стола, достал оттуда черную папку, открыл. С первой страницы личного дела Ермолова на него смотрел когда‑то друг, потом враг, а теперь… никто. Дима улыбался уголками губ, поблескивая лукавыми зелеными глазами. Этой фотографии очень много лет. Не меньше пяти. Сейчас‑то он наверное уже совсем не такой. Или он всегда был не таким, каким Яр хотел его видеть? Или он сам изменился?

Захлопнув папку, он бросил ее в мусорную корзину. Уже не важно. Теперь уже не важно. Осталась еще одна встреча, после которой последнее воспоминание о Дмитрии Ермолове останется далеко в прошлом. Еще всего лишь раз он посмотри в глаза когда‑то друга.

Когда Ярослав позвонил Марку, он как раз посвящал Снежану во все подробности того, в чем именно Диме могут помочь.

Она слушала, не перебивала, хмурилась, но кивала. Конечно, радости не испытывала, но Дима ведь сам виноват. Во всем виноват сам.

— Да, — Марк взял трубку сразу же — ждал звонка постоянно.

— Ждана поймали, Диму тоже арестовали…

Марк слушал Самарского, неотрывно следя за тем, как меняется лицо Снежки. Она все слышала. Сидела близко, а в комнате царила такая тишина, что не слышать Ярослава она не могла.

Сама все услышала, сама все поняла, и пережить это тоже явно планировала сама, в себе, наедине… Закрыла лицо руками, тяжело вздохнула.

— Он хотя бы жив, — даже попыталась пошутить или действительно найти плюс в ситуации…

Отвечать Марк не стал, просто притянул к себе, обнял, позволил положить отяжелевшую голову на плечо, чтоб не сомневалась — у нее есть поддержка.

— Это максимум, который можно сделать для него, Сжена.

— Я понимаю, спасибо.

— Не за что.

— Есть за что, Марк, — она подняла голову, находя его глаза. — Что Ждан требовал за то, чтоб не убивать Диму? Я ведь знаю, это как‑то связано с Катей. Из‑за меня вы снова могли пострадать.