– Мне тридцать пять, и считают, что я привык делать все по-своему.
– Как большинство мужчин, начиная с двухлетнего возраста, – улыбнулась Анабелла.
Он громко рассмеялся.
– У вас острый язык, мадам.
«Да, она некрасива, – подумал Ангус, – но не уродлива, а это совсем неплохо».
И он уже находил ее интересной.
– Многие считают, что я слишком пряма и откровенна, – призналась Анабелла. С ним легко говорить, и это стало некоторым утешением.
– Вы любите другого? – требовательно спросил он.
– Нет! – воскликнула она с искренним негодованием. – В противном случае мой отец не устроил бы этот брак.
– У вашего отца было то, чего хотел я, – искренне пояснил граф. – А ему был нужен муж для старшей дочери. Для вашей семьи большая честь иметь в зятьях графа.
– Будь мое сердце занято другим, милорд, уверяю, окажись вы даже королем, мой отец не согласился бы на брак. Мои родители никогда не заставили бы меня идти к алтарю, если бы я этого не захотела.
– Вы были когда-нибудь влюблены, мадам? – спросил он, помолчав.
– Нет. Никто и никогда не привлекал моего внимания. Будь я приверженкой старой церкви, меня отдали бы в монастырь. Я всегда считала, что меня ждет участь тех женщин, которые остаются дома и ухаживают за престарелыми родителями. Из-за англичан, развязавших приграничные войны, было трудно общаться с другими семьями на восточной границе. Кроме того, многие молодые люди убиты.
– В этих западных районах было меньше стычек, – заметил граф. – У нас не так много того, что нужно англичанам.
– И все же говорят, что вы богаты. Каким образом человек делает богатство из ничего?
– Кроме того, Фергюссоны еще считаются колдунами, – усмехнулся он.
– Моя сестра так и сказала. И заверила, что ваше волшебство сделает меня красивой. Разве мы не должны подойти друг другу хотя бы внешне? – вызывающе бросила Анабелла.
Он остановился, но не отпустил ее руку. Только повернул Анабеллу лицом к себе.
– Вы не уродливы, – спокойно ответил он. – И мне не нужна красивая жена. Я хотел жену, которая уважала бы меня и была верной. Я был когда-то влюблен. И понял, что красивые женщины тщеславны, эгоистичны и вероломны. Мне такая жена ни к чему. Вы идеально мне подходите.
– Вас называют самым красивым мужчиной на границе, милорд. Однако ваша репутация безупречна. Никто не считает вас тщеславным или эгоистичным. Мои сестры прекрасны, но хотя могут быть глупенькими, а иногда и просто дурами, все же станут хорошими женами своим мужьям, потому что их растила порядочна, добрая мать. Что же до уважения и верности… такие дары не просто даются. Их заслуживают, и они должны идти от самого сердца.
– Вы будете мне хорошей женой, мадам? – спросил он.
– В соответствии с вашими резонами, милорд, буду, конечно. Поскольку я некрасива, – резко ответила она.
– Кости Господни! – выругался явно удивленный граф. – По-моему, я разочаровал вас.
– Нет, милорд, только удивили. Очевидно, вы не верите красивым девушкам. Я некрасива, но даже будь ослепительной красавицей, постаралась бы стать вам хорошей женой.
Он поднес ее маленькую руку к губам и поцеловал.
– Мадам, прошу извинить меня за то, что оскорбил вас. Не так следует начинать супружескую жизнь. Вы простите меня?
Он слегка улыбнулся.
Анабелла, не в силах сдержаться, улыбнулась в ответ, показывая превосходные белые зубки. Интересно, сколько женщин таяло от этой его улыбки?
– Вы прощены, милорд. И мудро решили, что нам следует прогуляться и поговорить. Теперь скажите, что вы собираетесь делать сегодня. Мне не терпится покончить с формальностями и поскорее принять ванну. От меня несет дорогой и лошадиным потом. Больше всего на свете я хочу горячую ванну.
– Я намеревался немедленно провести церемонию, но вы не можете выйти за меня в этом платье. Тот, кто выбрал для вас этот цвет, лишен доброты. Ваша бледная кожа нуждается в ярких тонах, не в этом унылом сером бархате. В Дуне есть своя церковь, и мои люди соберутся там, чтобы впервые увидеть новую госпожу. Они должны узреть вас во всем блеске.
– Боюсь, два остальных платья просто убоги, – сообщила Анабелла. – Одно коричневое, другое – черное.
– В ваших покоях ждет новый гардероб, мадам. Ваша мать была так любезна, что отослала мне ваши мерки. Возможно, потребуются небольшие переделки, но на нашей свадебной церемонии вы будете в прекрасном платье. Сначала, конечно, примете ванну, а потом Джин оденет вас в новый наряд.
– Но откуда вы знали, какие цвета мне пойдут? – изумилась Анабелла.
– Мне сказали, что вы бледны, как луна, с волосами цвета черного дерева. Этого было достаточно. Попросите Джин выбрать что-нибудь праздничное.
Он снова улыбнулся ей, и она ощутила, как подгибаются колени.
– Мы почти дома, мадам, так что давайте поспешим.
Они продолжали идти по дороге к замку и наконец пересекли широкий дубовый подъемный мост. Рва не было, но под мостом зиял обрыв, уходивший в море. Теперь Анабелла поняла, что замок стоит на огромной скале, отделенной от земли.
– Где ваша деревня? – полюбопытствовала она.
– Взгляните налево. Отсюда виден церковный шпиль. Деревня была выстроена вокруг церкви Святого Эндрю. Через несколько дней сможете все осмотреть. Наши люди рыбачат и занимаются земледелием.
Он провел Анабеллу под огромной железной решеткой, и они оказались на большом дворе.
– Добро пожаловать домой, мадам. Добро пожаловать в Дун.
Анабелла огляделась и увидела очертания первого дома, из которого вырос небольшой замок.
– Спасибо, милорд, – ответила она.
Ей не терпелось поскорее рассмотреть все как следует.
Из дома вышла улыбавшаяся Джин.
– Графиня вымоется и переоденется во что-нибудь более подходящее, – сообщил лорд сестре. – Помоги ей выбрать что-то праздничное, Джинни. Когда она будет готова, проведем церемонию в церкви.
– Да, милорд, – кивнула Джин. – И моя мать тоже пришла, чтобы познакомиться с невестой. Она хочет помочь.
– Вам понравится старая Жанна, – заверил граф. – Она все равно что вторая мать для меня.
Он снова поцеловал невесте руку и отпустил.
Анабелла ощутила странное одиночество, лишившись тепла сильных пальцев, в плену которых была все это время.
– Постараюсь не заставлять вас слишком долго ждать, милорд, – пообещала она, приседая перед ним.
Он улыбнулся ослепительной улыбкой, осветившей его лицо.
– Нельзя осуждать женщину за то, что она тщательно готовится к собственной свадьбе.
– В зале ждет Босуэлл, и он ужасно зол, – сообщила Джин, прежде чем увести Анабеллу.
Граф кивнул и поспешно ушел.
– Граф Босуэлл? – спросила Анабелла, когда они поднимались по лестнице в ее покои. – Джеймс Хепберн?
– Да, – кивнула Джин. – Он и Ангус дружат с юности. Его па, прекрасный граф, влюбился в Марию Гиз и развелся с женой, чтобы ухаживать за вдовствующей королевой. Конечно, это было напрасно, потому что Мария жила только ради дочери. Но потом Патрик Хепберн предал Шотландию. Думаю, именно потому его сын так верен стране. Джеймс Хепберн словно старается загладить измену отца. Его сестра Дженетт замужем за Джоном Стюартом, еще одним побочным сыном короля Якова V. Он управляет и получает доходы с монастыря в Колдингеме.
Они шли по коридору, в одной стене которого были прорезаны окна. Наконец Джин остановилась перед двойными дверями, открыла и проводила хозяйку в новые покои. Анабелла была очарована. Дневная комната была облицована панелями из дерева теплого цвета. У дальней стены находился каменный камин, по обе стороны которого стояли каменные борзые. В камине ярко горел огонь. Окна со свинцовыми переплетами выходили на море и были полузакрыты темно-красными бархатными шторами. Вся мебель была из золотистого дуба. На диване и стульях с высокими спинками лежали подушки. На деревянном полу раскинулся красный с синим ковер.
У матери не было дневной комнаты, хотя они слышали о таких, и Анабелла всегда считала, что дневные комнаты – только для богатых. Но она тут же вспомнила, что ее муж богат. А она, как его жена, тоже имела дневную комнату. И сейчас не могла не думать, что Мирра ужасно позавидовала бы.
Вперед выступила пожилая, похожая на Джин женщина и учтиво присела перед Анабеллой.
– Я Жанна, миледи. Служила матушке графа до ее смерти. Она скончалась несколько лет назад. Если я могу чем-то быть вам полезной, только прикажите. Я живу в деревенском коттедже, присматриваю за внуками.