– Неси ее туда и скрой поскорее наши следы!
Хотя отверстие было небольшим, оно поглотило Бронуин, как ужасающее чудовище из ее кошмаров. Это был он – проход, по которому ее нес Дэвид, и этот проход вел в пещеру, где у нее под одеждой протаскивали ребенка. При мысли об опасности, грозящей дитю, Бронуин отбросила страх. Она укусила ладонь, зажимавшую ей рот, заставив похитителя на мгновенье отдернуть руку. Однако ее крик с призывом о помощи был сразу же заглушен: Дэвид заткнул ей рот куском своей запятнанной кровью рубахи. В отчаянии выхватила Бронуин кинжал, висевший на поясе, но оружие немедленно оказалось выбитым из рук.
Звон упавшего кинжала заглушило шарканье ног тех, кто шел следом. Темнота сомкнулась над их головами. Они устремились куда-то вниз, и Бронуин перестала вырываться, опасаясь, что ее выронят. Она услышала скрежет камня о камень, и тонкий лучик света придавила черная, душная волна. Наступила тишина.
Ульрик Карадокский стоял у зубцов башни, когда лорд Гундольф подъехал к воротам в сопровождении шести вооруженных рыцарей. Судя по обвисшей шкуре гнедого коня, на котором восседал островной лорд, год на Англси выдался голодным. Черт побери, Ульрику совсем не хотелось уничтожать запасы зерна уэльсцев и забирать их прочие припасы, но необходимо было прибегнуть к этому, чтобы положить конец восстанию.
Теперь наступило мирное время. Он был воином, но даже ему надоело сражаться. Слишком долго забавляли его кровавые битвы и рискованные приключения. Нежная, гибкая, стройная жена с обворожительными голубыми глазами, одарявшая его ночами сладостными поцелуями, завладела мыслями совершенно и заставила сильнее, чем в сражениях, биться его сердце. Он хотел провести всю жизнь вместе с нею и растить своих детей на этом скалистом берегу, столь его очаровавшем. Но чтобы так оно и было, сейчас он должен проявить силу и стойкость, иначе все будет потеряно. Ульрик подал кивком головы знак своим воинам у катапульты.
Веревка щелкнула, отпуская пружину. Бочонок с зажженным шипящим фитилем взвился в воздух и приземлился на некотором расстоянии от приближавшихся всадников. Лошади шарахнулись и попятились, прежде чем их успокоили седоки.
– Я сказал, без сопровождающих! Отошлите своих людей, лорд Гундольф, или я за последствия не отвечаю! – предупредил Ульрик.
– Откуда мне знать, могу ли я доверять вам, Ульрик Карадокский?
– В таком случае вы можете доверять мне, если хотите, но в любом случае постарайтесь отойти от бочонка, пока я не досчитал до десяти! – лорд Жиль, стоявший рядом с Ульриком, начал считать. – Один, два…
Его голос усиливался отзвуками громкого шепота: вместе с ним все вокруг отсчитывали время.
«Раз порох не загорелся в момент падения бочонка, значит, загорится, стоит только догореть фитилю, пропущенному в отверстие на боковой стороне», – думал Ульрик, делая знак лучникам, чтобы те приготовились силой заставить всадников отступить, если они не прислушаются к предупреждению. Он не хотел кровопролития и надеялся, что окажется достаточным продемонстрировать свою силу.
– Семь, восемь, девять…
На слове «десять» раздался грохот. Лошади и всадники отшатнулись и понеслись прочь от стен Карадока, спасаясь от падающих дождем горящих обломков, а в это время народ на башнях крепости испускал радостные крики. Глаза Ульрика удовлетворенно блеснули. Он бросил взгляд на лорда Гундольфа, беспорядочно махавшего руками в попытке привлечь внимание к себе.
– Я войду в крепость один, милорд! Не бросайте больше ваши огненные бочонки!
Обменявшись веселыми улыбками с лордом Жилем, Ульрик ответил:
– Входите же, сэр! Вы увидите, я человек слова.
Чтобы успокоить дрожащего лорда, Ульрик сам встретил его у ворот. Лорд Гундольф с достоинством сошел с коня и отдал поводья одному из конюхов Карадока, а затем обратился к светловолосому лорду, о котором уже давно был наслышан.
– Вы держите в тюрьме моего сына, сэр! Я хотел бы знать, какова причина.
– Дэвид Эльвайдский был осуждён мною и моим судом за убийства и грабежи.
– Какие у вас доказательства? Еще несколько дней тому назад он находился на Англси, выполняя ваше поручение.
– А что же случилось с рыцарем, которого я послал с ним, сэром Хаммондом? – спросил Ульрик.
Хоть и хранил Ульрик в глубине души слабую надежду, он не был удивлен появившимся на лице сэра Гундольфа смущением.
– С Дэвидом на Англси не было никакого рыцаря!
– Все доказательства состоят в том, – вмешался лорд Жиль, – что мы застали вашего сына на месте преступления! Он напал на лорда Ульрика и вонзил меч ему в плечо, прежде чем его отмыли от языческой раскраски.
– Языческой раскраски? – лорд Гундольф произнес проклятие и возвел глаза к небу. – Это все та южно-уэльская колдунья, которую он встретил, когда служил у принца! Она его околдовала, вот в чем дело! – он протянул руку Ульрику. – Прошу принять мои нижайшие извинения, милорд. Мне сказали, что Дэвида держат в застенке безвинно, и я приготовился сражаться до последнего вздоха, чтобы его спасти. Но вместо этого претерпел такое унижение!
Глубоко опечаленный поведением сына отец преступника обернулся, чтобы бросить взгляд на равнину, где его ждало войско.
– Дэвид приложил руку к этому грязному делу? – спросил он, глядя на следы пожарища на месте разрушенной деревни, размещавшейся некогда между берегом и поросшими лесом холмами.
– Его задержали только во время нападения на Биконовское аббатство, милорд, – угрюмо сообщил Ульрик.
– Один Господь теперь может спасти его душу! – добавил епископ, осеняя себя крестом. – Если бы он раскаялся, то не страдал бы от вечного проклятия, а пережил бы муки только на земле. Может быть, вы, милорд, могли бы поговорить с сыном? На меня он лишь плюет с презрением.
Гордая осанка лорда с Англси исчезла, плечи поникли. Он задумчиво кивнул.
– Я попытаюсь.
В молчании прошли они по темному проходу во внутренний двор. Лорд Гундольф с любопытством взглянул на запас бочонков, приготовленный для битвы, но ничего не сказал. Однако его молчания было достаточно, чтобы догадаться: уэльский лорд понял значение этого мощного оружия, как понимал это и он сам.
Лорд Карадока уже знал также, что нападения на его замок не будет, и не только потому, что в его стенах находился сейчас Гундольф, но и потому, что суеверные уэльсцы до сих пор еще наверняка шептались, обсуждая увиденное.
– Милорд! – панический вопль стражника прервал его раздумья. – Пленники сбежали!
С ругательством, которое заставило бы покраснеть самого дьявола, Ульрик рванулся, опустив руку на рукоять меча.
– Каким путем они ушли?
Стражник, запинаясь, попробовал ответить. Его лицо исказилось, словно ему трудно было говорить.
– Не знаю, милорд. Они… они просто исчезли, словно растворились!
Крики, вырвавшиеся у всех, кто столпился вокруг, слились в единый возглас, когда Ульрик схватил стражника и встряхнул его.
– Черт тебя побери, я спрашиваю, куда они делись?
– П… помилуйте, милорд, они просто исчезли! Никто из нас ничего не видел и не слышал!
– Невозможно!
Отшвырнув от себя стражника, лорд Карадока вытащил меч из ножен и помчался к подножию замка. Чтобы поспевать за ним, остальным приходилось бежать. Внизу, у донжона, их встретил главный страж. Он упал перед лордом на колени.
– Клянусь, милорд, они растаяли, оставив свои цепи! Все пленники были на месте, когда я пошел за веревками для повешения, а, вернувшись, никого не нашел!
Осмотрев цепь, которой Дэвид был прикован к стене, Ульрик отбросил ее. Цепь не была сломана. Каким-то образом кто-то проскользнул мимо стражников и освободил пленников. Он не допускал мысли, что люди могли просто исчезнуть. Плоть не исчезает так просто.
– Во имя всего святого, они должны быть где-то здесь! ~ Ульрик оглядел воззрившихся на него людей.
Все готовы были последовать за лордом, несмотря на испуг и неуверенность, сквозившие в их взглядах.
– Надо обыскать замок, углы, закоулки, трещинки… И немедленно собрать всех женщин в зале под охраной стражников. Если бежавшие раздобудут оружие…
– Оружейная комната закрыта, милорд! Ее не открывали, – успокоил его стражник. – Это я проверил первым делом.
– Тогда за мной!
Ульрик пробрался сквозь ряды воинов и начал подниматься по ступенькам, но, заметив лорда Гундольфа, последовавшего за ним, остановился.