— Ну, ладно, парень.
Человек поцеловал руку сэра Ричарда.
— Да благословит вас Бог на вечные времена, милорд. За последние три дня ни крошки не попадало в мой бедный желудок.
И с этими словами он с жадностью набросился на пищу и питье, усевшись чуть поодаль, радом со слугами, изредка кланяясь своим благодетелям. Он выглядел так странно, жуя и кланяясь, что Кэтрин и Маргарет начали смеяться. А вскоре улыбка появилась и на лице Фрэнсиса. Благодаря Бога за разрядившуюся атмосферу, сэр Ричард воскликнул:
— Получишь несколько шиллингов, если сможешь хорошенько развеселить нас. Ты готов?
— Готов, да, милорд, готов. — И, бросив в рот огромный кусок сыра, приблизился к ним.
Судорожно заглотнув остатки еды, он обратился к леди Вестон.
— Если госпожа простит меня, я покажу акробатические трюки попозже. При таком полном желудке, совсем недавно бывшем абсолютно пустым, я боюсь осквернить воздух.
Фрэнсис был как раз в том возрасте, когда любое такое упоминание или намек вызывали у него безудержный смех. На сей раз к нему присоединилась и Кэтрин. Леди Вестон и старшая дочь Маргарет выглядели шокированными. Сэр Ричард поторопился перебить его:
— Тогда расскажи нам сказку, только без всяких грубостей, слышишь?
— Прошу прощения у вашей светлости — я вовсе не хотел вас оскорбить. Я только подумал, что могу осквернить воздух.
Фрэнсис опять весело залился.
— Ну, хватит об этом, — нетерпеливо произнес сэр Ричард.
— Моя цыганская кровь подсказывает мне, что передо мной новый владелец поместья и его госпожа.
— Откуда ты это узнал? — прервала его Анна.
— Я общаюсь с силами за пределами вашего кругозора, госпожа.
«И с хозяином постоялого двора в Гилдфорде», — подумал сэр Ричард, но ничего не сказал, так как у жены заблестели глаза. Ее возбуждали странные явления, и она советовалась с астрологами перед рождением каждого из троих детей. Ричард подозревал, что время от времени она посещает предсказателей судьбы.
— Мне бы очень хотелось услышать историю поместья Саттон, — сказала она. — Я только знаю, что когда-то у короля Эдуарда Святого был здесь охотничий домик и многие века эта земля использовалась для королевской охоты.
Весьма необычное выражение мелькнуло на лице Жиля.
— Тут почти не о чем рассказывать, госпожа, — поспешно произнес он. — Как вы изволили сказать, она так давно принадлежала королю Эдуарду, что все это уже позабыто.
— Как жаль, — произнесла Анна. — Мне бы доставило большое удовольствие услышать рассказ о нашем поместье. Жиль, если тебе встретится в Гилдфорде кто-нибудь, знающий эту историю, скажи этому человеку, что леди Вестон щедро вознаградит его за рассказ.
Выражение лица Жиля снова изменилось. Ричард Вестон подумал: «Черт подери этого плута. Он что-то скрывает, хотя не могу понять, что именно, и в то же время его жадность так и играет на его лице».
Жиль же думал: «Как я могу сказать им, что их поместье проклято? Сэр Ричард не поверит мне; госпожа-то поверит, но дети испугаются. Но в то же время какой-нибудь фартинг поможет мне не умереть с голода».
И, подумав, он решился: они получат историю, основанную на фактах, но без единого намека на дьявольские силы. Вслух он произнес:
— Ладно, госпожа, я правда немного знаю эту историю. Вы заплатите мне, если мой рассказ будет интересен?
— Это буду решать я, — сказал Ричард.
«Во все-то этот проныра вмешивается, — подумал Жиль. — Если проклятие поместья падет на него, то будет Божья справедливость».
Он подобострастно улыбнулся:
— Так с чего мне начать? — спросил он. «Но, с чего бы ни начинать, говорить придется очень осторожно».
— Начните с того, что было до короля Эдуарда, — придвигаясь поближе к Жилю, сказала Кэтрин Вестон — двенадцатилетняя девочка с широко раскрытыми от нетерпения круглыми голубыми глазами.
— Ну, до короля Эдуарда, — неторопливо начал цыган, — эти земли были такими, как теперь: огромные леса, любимые королями Саксонии. Король Эдуард был большим любителем охоты. Ему очень нравилось это место, и он построил себе охотничий домик, следы которого и сейчас вон там.
— А потом эта земля досталась его сыну? — спросил Фрэнсис.
— У него не было сына, — ответил Жиль. — У него вообще не было детей.
Он скользнул невинным взглядом по лицу сэра Ричарда, но тот молча слушал.
— Поэтому он оставил эту землю своему другу — человеку, который верно служил королю до самой смерти. У него было такое странное имя. Винис… Ванит… — не могу припомнить, хотя погодите, его звали Венеси.
— А что случилось с ним?
— Ну, это было в 1066 году, госпожа, и его призвали на битву возле Гастингса.
— И?..
— Он отдал жизнь, защищая Англию от нормандского ублюдка.
Анна Вестон могла представить эту сцену. Две армии расположились на ночлег перед битвой: Гарольд, сын графа Годвина, твердо вознамерившийся остановить вторгнувшегося нормандца, и герцог Вильгельм Сильный, поклявшийся завоевать Англию. И где-то в английском лагере был простой человек по имени Венеси, владелец поместья Саттон, которому оставалось жить всего менее суток. Анна отрешилась от своих мыслей, заметив прищуренный взгляд Жиля.
— Это хорошая легенда, — сказала она.
— Мне кажется, герцог Вильгельм затем подарил поместье Саттон семье Малета. Уильям Малет был другом короля Гарольда, и ему пришлось совершить ужасное дело.
— Какое? — спросил Фрэнсис.
— Герцог Вильгельм приказал убрать с того ужасного поля боя, заваленного обнаженными трупами, расчлененные останки тела Гарольда. Завернув их в пурпурную ткань, Уильям Малет похоронил их на вершине Гастингского утеса под грудой камней. Над могильным холмом он установил плиту с надписью: «По велению герцога покоится здесь король Гарольд: отсюда ты можешь продолжать охранять берег и море».
— Мне не очень нравится эта история, — сказал Фрэнсис. Ричард Вестон колебался. Ему действительно было интересно услышать хронику минувших лет своей земли, узнать о мужчинах и женщинах, когда-то живших в поместье, которое стало теперь его собственностью, а потом перейдет к его наследникам. С другой стороны, он видел, что случай у родника так взволновал сына, что любое упоминание о битве или крови — в летописях разве существует место, которое не имело бы ничего подобного? — могло довести ребенка до слез.
Глядя весьма сердито на Жиля, он проговорил:
— Анна, думаю, Тоби следует поехать покататься верхом с Фрэнсисом.
У Жиля был явно несчастный вид, и он думал: «Эта плата будет заработана самым тяжелым трудом в моей жизни».
Сэр Ричард, проводив глазами отъезжающих сына и слугу, сказал:
— Но король Гарольд погребен в Уолтемском аббатстве, парень.
— Говорят, что нет, милорд. Говорят, он был похоронен по обычаю викингов.
И, хотя ее муж фыркнул и усмехнулся, воображение Анны снова заработало. Она представила Уильяма Малета, уложившего последний камень в тот момент, когда солнце садилось за мрачные скалы. Она даже почувствовала соленый запах моря и услышала пронзительные крики парящих чаек, возносящих душу Гарольда в темнеющее небо.
— Конечно, сэр Ричард, может быть, вы и правы. Кто знает? На самом деле существует и другая легенда: что король Гарольд остался в живых. Теперь это просто красивая сказка…
Шутовское лицо было в ожидании, что его попросят рассказать и эту сказку. Но вновь вмешался сэр Ричард, которого Жиль считал совершенно досадной помехой.
— Значит, семейство Малета построило помещичий дом? А мне говорили, что его построили Бассеты.
— Да, именно семейство Бассета, милорд.
— Как же оно перешло в их руки?
— Э… я думаю, между Робертом Малетом и Генрихом I возникла ссора. Кто знает почему? — Он виновато улыбнулся.
Он смотрел на них, но они ни о чем не догадывались. Даже и не подозревали, что Роберт Малет, спасая свою жизнь, был вынужден бежать.
— Король Иоанн подарил поместье Саттон Гилберту Бассету.
— И это был его дом? — Это спросила Кэтрин, обратившая свои фарфоровые голубые глаза на руины справа от них.
— Да, юный Гилберт построил его, но ему недолго пришлось наслаждаться этим домом; упокой, Господь, его душу.
Жиль не смог удержаться от этого присловия. Он знал всю историю поместья до мельчайших подробностей. Его отец был актером и акробатом и, считая эту историю увлекательной, рассказывал ее не только в графстве Суррей, но и во всех местах, где бродяжил. И Жиль перенял ее от него слово в слово, а потом приукрасил еще и сам. Неудивительно, что он чаще выбирал вариант, припасенный для сельских жителей, всегда с разинутыми ртами слушавшие эту историю, особенно в зимние вечера, за кружкой эля и под запах вареных раков.