Маргарита Южина - Замужество золотой рыбки

– Ну все, Элечка, мы пошли, а ты…

– Давайте я вам хоть такси вызову, – усовестилась наконец хозяйка.

– Ой, да что ты! Сейчас такая погода! Вот меня Шурик проводит, а Аленку, я так понимаю, Эдик, – тарахтела Дина, стреляя глазами в длинного Шурика.

Алена тут же поддержала подругу:

– Да-да, погода славная, а меня проводит Эдик, мы все никак не можем сойтись в одном мнении по поводу… По поводу симптомов перитонита.

– Никак, – горестно качнул головой Эдик и бережно подтолкнул Алену к двери.

К Эле подскочила Динка и силой затолкала ее в комнату, а потом горячо зашептала в самое ухо:

– Значит, так… Самых ненужных кавалеров мы берем с Аленкой на себя, она – Эдика, а я… – подруга тяжко вздохнула. – А я Шурика с его машинами… А ты давай, очаровывай этого толстенького! Ой, Эля, он так похож на Пьера Безухова! Ты прямо с ним как Анна Каренина!

– Анна Каренина не с Пьером, она с поездом, – напомнила Эля и удивилась. – Дина, а как же ты с этим-то, с Шуриком? У тебя же тот ухажер еще не кончился… Ну, я имею в виду, у тебя же не кончился роман с тем таксистом. И Аленка с кем-то там тоже…

Динка посмотрела на подругу, как на безнадежно больную.

– Ну о чем ты говоришь, Эля! Ты что – не знаешь меня? Я же в любой момент могу выскочить замуж, мне же главное – вас вытолкать! А как я буду контролировать ситуацию, если у вас тут с Аленкой свои лямуры, а у меня где-то на стороне – свой?! Нет, с таксистом придется расстаться… Тем более что он и сам уже вторую неделю не появляется… А у Аленки этот ее Рома пьет, ну просто филигранно! Оказывается, он вообще – запойный! И Митька ее – представляешь, приперся, а у нее Ромка все водочные припасы выхлестал! Конечно, Митька этот Кисляков обиделся и немедленно объявил, что женится, потому что у него с новой дивой образовался ребенок! Правда, ребенок еще только в животе, но раз Аленка так себя ведет, то он пойдет и предложит свою руку будущей мамаше своего чада! Ну и как это вытерпеть?! Конечно, Аленка теперь практически зависла в девичестве… И еще этого хлыща подобрала – Эдика! Сразу же видно – ему только навороченных леди подавай, куда нашей Аленке с ее пипетками! Прямо так переживаю. Ну, в общем, не путай меня! Говорю тебе – давай наседай на Пьера! Я потом приду, проверю!

Подруги выпорхнули из квартиры, а Эля вопросительно уставилась на Толика:

– А вы? Вы зачем остались? Вам некого провожать? Или… Или вы меня решили развлекать всю ночь?

– Ну… – замялся Толик. – Во-первых, уже никого не осталось провожать, во-вторых, я по ночам сплю, не умею я развлекаться, и вообще… А что – мы сегодня не пойдем Жака выгуливать?

Эля быстро собралась, но оказалось, что у песика совершенно нет никакой одежды – ни тебе поводка, ни самого завалящего ошейника, и с намордником тоже беда.

– Получается, сегодня гулять никак не выйдет, – грустно уселась хозяйка ротвейлера на диван. – Да ладно, Жаконя, выгуливайся здесь, делай лужу прямо на ковре, что теперь делать…

– Перво-наперво – убрать ковер, – командным голосом приказал Толик. – И потом, собираться и идти без поводка. Когда вы еще соберетесь поводок и ошейник приобрести, что же парню – болото здесь делать, что ли? И потом учтите, когда здоровый кобель сделает лужу прямо на ковре, вам это совсем не понравится, поверьте мне на слово.

– А если он убежит? – сощурила глаза Элька.

– А заодно мы будем учиться, как сделать так, чтобы не убежал.

Жак и в самом деле никуда не собирался убегать – он едва отходил на несколько шагов от хозяйки, как тут же несся обратно, запутываясь в собственных лапах.

Гуляли они недолго, потому что так посоветовал Толик.

– Сейчас темно, ухватит какую-нибудь гадость, мы и не заметим. Лучше завтра, прямо с утра пораньше.

Распрощались они у двери Элькиной квартиры. У именинницы даже мысль не мелькнула пригласить столь любезного собачьего педагога на чашку вечернего чая.

– Ну, значит, завтра прямо с утра, и давай не опаздывай, – продиктовала она ему и добавила: – И давай, наверное, переходить на «ты».

Толик опять смущенно покраснел и шустро сбежал по лестнице. А Элька, накормив щенка кашей, улеглась в постель совершенно счастливая. Впервые за последние месяцы.

«И до чего же глупые у меня подруги, – успела она подумать перед тем, как заснуть. – Столько времени о чем-то думали и только сейчас догадались подарить такого очаровательного пса… Малыш! Ты спи, завтра у нас новый день…»

После дня рождения время у Эльки летело просто молнией – Жак требовал столько внимания, сил и энергии, что ни о какой хандре речи быть не могло. А была еще работа – отчего-то каждая, даже самая хиленькая контора считала должным заиметь для себя собственный гимн. Эльке же это было только на руку – денег конторщики за Эльвирины творения не жалели. Толик пропадал у своего «ученика» все свободное время, и результаты его воспитания уже были весьма заметны – щенок быстро приседал при команде «сидеть», весело бежал к хозяйке, заслышав «ко мне», только на окрик «фу» реагировал неадекватно – хватал в зубы все, что попадется, и уносился прочь. Теперь у него было несколько поводков – тоненький, щенячий, потолще и совсем крепкий, чтобы смог выдержать здоровенного пса. В прихожей на самом почетном месте висели ошейники всех калибров, парочка намордников, а в холодильнике пестрели наклейками баночки с различными витаминами – хозяйка вся ушла в укрепление отечественного собаководства.

Подруги забегали нечасто – у них буйным цветом развивались теперь новые романы. Более других преуспела в этом скромная, сдержанная Алена.

– Эля, ты себе не представляешь! – таращила глаза Динка, забежав на минутку попить чайку. – У нашей Аленки, оказывается, теперь все кавалеры в ассортименте – и тебе Рома, помнишь, я говорила – запойный из таксистов, и тебе Эдик – врач, и еще свой Митька нет-нет да и забегает! Ну куда ей столько женихов?!

– Ну почему женихов-то? – искренне удивилась Эля. – Она с ними… Ну она с ними просто дружит так. И потом – ты же говорила, что Митька женится!

– Это не я, это он говорил. Да что ты – не знаешь его, что ли! Каждый месяц у него День жениха! И Рома тоже – чего прилепился! Тут еще с Эдиком этим… Они, видишь ли, с ним ездят гулять по лесу, – скривилась Динка.

– Ну вот, с Митькой у нее теплые, старые отношения, а с Эдиком просто дружба на медицинском уровне.

– Господи, тебе ведь уже скоро тридцать, а ты все такая же наивная… – фыркнула Динка. – Я надеюсь, у вас с Толиком не просто дружба? На медицинском уровне.

Эля честно мотала головой:

– У нас нет. У нас просто сотрудничество. Вот он меня кое-чему научит и…

Динка дурашливо брякнулась в подушки и несколько секунд старательно «умирала».

– Дичкова! Ты просто слепая! Этот бедный Толик ночей не спит – все мается, не знает, как тебе предложить свою пухлую руку и доброе трепетное сердце, а ты – «сотрудничество»! – И она состроила такую рожицу, что Эле за себя стало даже обидно.

– Ты вот ничего не знаешь, а кривляешься тут, прямо как шимпанзе, – с укором взглянула она на подругу и решила перевести разговор на саму чаровницу. – Расскажи лучше, как там у вас с Шуриком? Все о машинах?

Динка возмущенно фыркнула:

– Да что нам – поговорить больше не о чем! Мы с ним уже обсуждаем, где будем встречать Новый год! Я хочу в Париж, а его все время под пальмы тянет… Эх, мне бы вот еще вас замуж вытолкать…

И подруга мечтательно закинула руки за голову, уставилась в потолок и, казалось, была уже со своим Шуриком под парижской пальмой…

Алена, напротив, забегая к Эльке, никогда про мужчин речи не заводила. И даже если подруга спрашивала ее об Эдике, восторженно всплескивала руками и быстро тараторила:

– Элечка, ты только подумай! Этот Эдик всерьез увлекается микрохирургией! Правда, по этой специальности он не работает, но столько знаний, столько знаний! Он так этим увлечен!

– Ничего себе хобби – микрохирургия… – с уважением замирала Элька и напрочь забывала задать такие важные вопросы, как «А он тебя с родителями знакомил?», или «И он до сих пор не перешел к решительным действиям?!» На фоне микрохирургии это выглядело пошло. Таких мужчин, как Эдик, если что-то и должно было волновать, так только мощный микроскоп.

Зато себя Эля загнала в тупик. После Динкиных намеков, после лукавых взглядов Алены, она более пристально вгляделась в своего «домашнего» ветеринара, и ей пришлось признать – да, как ни печально, Толик смотрел на нее собачьими глазами, краснел всякий раз, когда она к нему обращалась, и до сих пор страшно огорчался, если в какой-то из дней Эля отказывалась от его услуг.