— Вон там в углу, пожалуйста, — перебиваю друга. Девушка с пониманием глядит на меня и отводит нас к дальнему столику. Слава презрительно окидывает меня своими карими глазами, но все же не спорит и садится рядом со мной вдали от сцены.
— Ты совсем ненормальный? Мы же красоток не увидим!
Я же говорил, что ему это не нравится, вон, как кричит громко, даже музыку перекрикивает своим недоумением.
— Ничего. Если захочешь, уединишься с ними, здесь это позволено.
— Разве тут можно шпил…
— Я о приватном танце говорю, — замечаю, как предвкушение на лице друга в момент угасает. — Не веди себя, как животное.
Красивая девушка в прозрачной паранже приносит нам меню. Делаем заказ и остаемся одни. Но ненадолго. Восточные нимфы сразу же прилипают к новой цели. В том числе и ко мне. А мне противно, когда меня чужие руки касаются. Брр! Бесит. Я этого не просил.
— Девушки, мы вас позже позовем, — щепчу на ухо приставшей ко мне даме.
Аккуратно сбрасываю руку миловидной брюнетки с броским макияжем и смотрю на друга. К тому уже две прилипли, но он и не против. Если хочет, чтобы его развели на большие деньги, то вперед. Только потом пусть не звонит в пять утра и не просит в долг.
— Ты чего брезжишь сегодня? — начинает Славка, разглядывая то меня, то двух Шахиризад. — Студентки настроение испортили?
Зачем он только напомнил о них? Казалось, я совсем забыл о сложностях этого дня, но друг вернул воспоминания обратно в голову. Как же невовремя. Перед глазами тут же появляется заплаканная Орлова, тихо прошипевшая тонким голоском: «Ненавижу». Знала бы, как я ненавижу такие обстоятельства, особенно их тупость.
— Девчонка из моей группы втрескалась.
— Что? Опять? — друг устало попивает принесенный только что коктейль. Хорошо, что безалкогольный.
— Теперь это входит в традицию — каждый год отшивать студенток, — хмыкаю я. — Поставил на место, сбежала. Да еще и на работе лажа. Прощаться не хотят.
— Работа ерунда, справимся. А вот про студентку поподробнее, — глаза друга тут же загорелись, он даже перестал обращать внимания на нимфеток. — Что, проходу не давала? Смотрела влюбленно? Признавалась в любви? Твое имя на стене женского туалета писала? Говори давай, не томи!
И что ему сказать? Что в меня влюбилась самая ненормальная студентка за всю практику? Другие бегали, как говорит Славка, караулили у кафедры, молили позаниматься дополнительно. И да, признавались в любви. Только ничего из этого Орлова не сделала. Все перечисленные другом пункты летят в тартарары. Ни влюбленного взгляда, ни признаний в любви. Ничего. Только…
— Приходила черти в чем и язвила все время. Сегодня вообще заявилась в мини-юбке. Видите ли роль секретарши на себя взяла, когда мы вели диалог о собеседовании, — чувствую, как меня наполняет злость изнутри, стоит только вспомнить глаза этой нахалки и уверенность в голосе. Беру стакан с янтарной жидкостью, делаю глоток, второй. Бушующие внутри чувства не усмиряются наоборот — еще больше распаляются. — Эта дура малолетняя постоянно язвит, грубит, комментирует все мои действия, игнорирует устав, форму одежды. Если бы плохо знала язык, поставил бы вопрос об отчислении.
— Слушай, ну и понесло тебя, — удивленно говорит Славка. — Симпатичная хоть?
— Вроде да. Ножки длинные, лицо миленькое. Да я и не засматривался на нее особо.
— Это мало о чем говорит. Фотка есть в инстаграме? — не унимается друг.
— Нет у меня фотографии. Ты же знаешь, я не шастаю по страницам своих студентов и…
И тут я случайно натыкаюсь на предмет обсуждения. Точнее нечто похожее на мою студентку Орлову. Эту фигуру узнаю сразу, благо очки не снял и все прекрасно вижу.
Шоу только-только начинается, прекрасные восточные нимфы выходят на сцену и начинают вечер. А я вместо того, чтобы обратить внимание на прекрасных дам, смотрю на шатающуюся девчонку с растрепанными пшеничными волосами. Шаг за шагом она удаляется на второй этаж, удерживаясь за перила двумя руками, что-то кричит всем вокруг. Пьяная, что ли?
— Я сейчас, — кидаю другу и поднимаюсь вслед за девчонкой. Мало ли, что с ней творится, а я все-таки ее куратор. И вообще, что она забыла в стриптиз-клубе?
Поднимаюсь на второй этаж, ищу глазами пьяную фигуру, облаченную в бесформенную толстовку. Останавливаюсь в конце коридора, а точнее около двери под номером один. Она стоит спиной, опирается на ручку двери, но никак не может открыть. Что она хочет в приватной комнате? Неужели стриптизера заказала?
— Орлова? — выкрикиваю над ухом, как обычно делаю на парах. Но вместо того, чтобы подпрыгнуть на месте, взглянуть на меня испуганными глазами, девчонка медленно разворачивается ко мне лицом и… улыбается. Она, черт возьми, улыбается своему куратору, который несколько часов назад послал куда подальше. Ох, а пахнет-то как. Сколько она выпила?
— О, педант пришел! — кричит вслед за мной девчонка. — Все, галю-лю-люцинации начались.
— Орлова, ты пьяная?
— Тише! Чего вы орете? — прикладывает аккуратный длинный пальчик к полным губам. — Мы не на па-па… парах! Во!
— Ты что…
— Идем, Феликс Владимирович, я вам кое-что покажу, — девчонка тянет меня за галстук в приватную комнату номер один, закрывает дверь и… впивается губами в мои. Не двигается. Просто впечаталась и, простонав в рот, отходит. Смотрит на меня своими большими глазами. Цвет сложно различить в полумраке комнаты, но мне плевать.
Потому что…
— Ты что себе позволяешь! Сегодня я все тебе высказал! Ты никогда не станешь моей…
— Все, я выиграла! — выпаливает она чересчур громко и скачет на месте, как ненормальная. — Слышите? Я выиграла! Только… Вот блин! Я не сфоткала наш поцелуй! У вас есть с собой камера? Да?
— Обычно я ношу…
Свои слова обрываю. Знаете почему? Потому что эта наглая малолетка лезет в карманы моих брюк, щупает внутренние отделения пиджака, касается там, где не стоит. Девушка, вы ничего не перепутали? Почему я ничего не предпринимаю? Она же пьяная в стельку. Но телефон так и не находит. И не найдет, он вместе со Славкой остался.
— Срочно нужен телефон. Вы подождите здесь, я к девочкам сбегаю, они сфоткают. Только в этот раз целуйтесь получше, а то, как девственница на выданье, честное слово!
Это что еще за н…? Хватаю девчонку за плечи и меняюсь с ней местами. Теперь она припечатана к двери, а я нависаю сверху.
— Орлова, совсем оборзела? — рычу в ее приоткрытые губы. Ну и омбре от нее исходит. Куда смотрят ее родители? — Какого черта ты творишь? Зачем тебе телефон?
— Чтобы сфотографировать…
— Что сфотографировать?
— Как мы целуемся!
О, это уже интереснее. Решила меня подставить, тварь малолетняя? Сказать, что взрослый дяденька домогался, а она — невинная овечка, ничего не помнит? Так меня еще никто не разочаровывал.
— А теперь слушай сюда, — снова встряхиваю ее в надежде, что наконец-то придет в себя. Бесполезно. Хотя нет, глаза свои умные строит, уже прогресс. — Ты никто и зовут тебя никак. Если ты попытаешься подлезть ко мне, подставить своими фотографиями или кому-нибудь рассказать об этом недоразумении, я затаскаю по судам и тебя, и твоих родителей. Ты мне не интересна, как женщина, так что засунь свою влюбленность в ж…
— Да не влюблена я в вас!
Орлова отрезвляет одной фразой. Колкой и практичной. И только сейчас заставляю себя внимательно вглядеться в нахмуренное лицо и вслушаться в почти трезвую речь.
— В смысле не влюблена?
— В прямом! Я на вас поспорила! Я вас поцеловала, так что я выиграла. А теперь дайте за телефоном схожу, нужно доказательство предоставить, а то ребята не поверят.
Девчонка пытается вырваться, но получается тщетно. А я никак не могу понять, что происходит. То есть эти две дурочки поспорили на меня? Поэтому вели себя, как ненормальные?
— А вам, Феликс Влади-ди-димирович, нужно следить за словами! Вы, гребаный педант, за-за-зануда чертов! Я вас терпеть не могу с вашими лекциями и высоко-ко-комерностью! Вы меня унизили! Вы! Вы! Га…га…ган…
— Пошли уже, — закидываю девчонку на плечо и выхожу из приватки. Так разговор не пойдет, а мне нужно многое у нее выпытать.
— Ой, мне что-то плохо.
— Сейчас будет хорошо, не переживай.