Пола Грейвс - Западня Туманных гор

Она нахмурилась:

– Разумеется, тот, кто возглавлял операцию, Обаннон. Агенты Томпсон и Лопес из внутренней безопасности.

– А Дэррил Бойль? Он там был?

Оливия заморгала:

– Да. Он ведь возглавлял подразделение во время операции.

– Я много думал о том дне в Ричмонде, пытался поминутно восстановить события.

– Жаль, но я не все помню.

– Да, не все. Не думал, что когда-то скажу это, но я рад, что ты не все помнишь. Например, смерть двух товарищей, которые погибли от взрыва у нас на глазах.

Оливия сжала его руку, но вместо того, чтобы обнять ее, Кейд отвернулся.

– Прости, что не смогла прийти на похороны Дэвиса и Дарнелла. Мне следовало тогда быть рядом с тобой.

– Знаешь, мне тебя не хватало, – признался он. Прежде чем встать, он сжал ее руку.

Пройдя к входу в пещеру, он остановился, любуясь предзакатными красками. Оливия запахнула куртку и подошла ближе.

– Кажется, снегопад стихает.

– Как думаешь, много еще снега выпадет?

Она вгляделась вдаль, пытаясь увидеть тропу, по которой они шли.

– Дюйма три-четыре, всего будет девять, не меньше.

Кейд поежился и вернулся внутрь пещеры.

– Когда можно будет включить обогреватель?

– Я хотела подождать того момента, как станем замерзать. Давай поедим, это нас немного согреет.

Он сел, взял пакет, подождал, пока он разогреется, и вскрыл.

– Можешь воспользоваться… перчаткой.

– Спасибо за совет, – усмехнулся Кейд, надел перчатку и принялся выуживать содержимое. Поднимающийся пар наполнил воздух ароматами. Они молча доели и выпили почти всю бутылку воды. К тому времени опустилась ночь, стирая малейшие следы света.

– Я считаю, нам лучше выйти в путь на рассвете, – сказала Оливия, включая фонарь. – Подержи, я проверю обогреватель.

Кейд направил на него луч.

– Не опасно включать его в пещере?

– Если уровень кислорода понижается до критической отметки, он автоматически отключается. – Оливия убедилась, что баллон надежно закреплен, и повернула выключатель. – Кроме того, здесь не замкнутое пространство. Если намочишь и поднимешь палец, почувствуешь, как дует ветер.

– Поверю тебе на слово, – улыбнулся Лэндри.

– Надо лечь так, чтобы обогреватель был за спиной. – Оливия развернула спальный мешок, и Кейд последовал ее примеру.

– Насколько хватит зарядки фонаря?

– На всю дорогу. – Она выключила его, и все вокруг погрузилось во тьму.

Вскоре они легли в спальные мешки, и шорохи затихли, слышалось лишь их ровное дыхание.

– Прости меня, – неожиданно раздался голос Кейда.

– За что? – Оливия сделала попытку повернуться к нему.

– За то, что воспользовался счетом. Я предполагал, что за ним следят.

– Так зачем же ты снял деньги?

– Наверное, просто устал от постоянного одиночества. Хотелось, чтобы кто-то беспокоился обо мне, а кроме тебя моя никчемная жизнь никому не интересна.

– Жаль. – Она подождала, но он молчал. – Знаешь, я скучала по тебе все время, что мы не виделись. Я рада, что ты пришел в мой дом, и рада, что с тобой все в порядке.

– Пока в порядке.

Оливия вздохнула и повернулась к нему спиной. Внезапно сердце сжалось от ощущения надвигающейся беды.

– Да, пока. – Она закрыла глаза и только сейчас позволила себе ощутить боль в ногах из-за долгого похода по горам. Заснуть быстро она не надеялась, но спокойное дыхание Лэндри и мягкое, согревающее тепло его тела расслабили ее, и она провалилась в глубокий сон.

Кейд открыл глаза и увидел перед собой черную мглу пещеры. Оливия спала, и он прислушался к ее дыханию. Как глупо не спать только ради этого. Неужели он так по ней соскучился? Настолько, что для того, чтобы на душе стало спокойно, ему достаточно слышать, как она ровно дышит? Зачем же он позволил ей уйти? Тогда причина была ясна, самолюбие было уязвлено, его сжигал гнев и обида на то, что его преда ли. Однако он верил, что сейчас Оливия сказала правду.

Он должен был всегда ей верить, обязан был признаться в том, что читал стенограмму, и выслушать ее вариант происходившего. Она бы непременно рассказала ему правду, тогда ему не было бы так больно и, возможно…

Возможно, что? Они сохранили бы отношения?

Скорее всего, он бы в любом случае все испортил. До того как встретить Оливию, он не мог оставаться с женщиной дольше нескольких месяцев, и она могла бы устать от него быстрее, чем он рассчитывал. Впрочем, с возрастом она стала терпимее. Оливия выросла в бедной семье, мать ее была молода и безответственна, отец был ей не ближе любого чужого человека. Кейд подозревал, что в подростковом возрасте между ними возникли какие-то проблемы.

– Мне повезло, – призналась она, когда он заговорил на эту тему. – Моя мать была не самой лучшей, но она никому не позволяла причинить мне боль. В подростковом возрасте мы уехали из Сэнд-Маунтин, и отца я больше не видела.

Тогда Кейд не стал высказывать мысль о том, что, возможно, мать решила увезти дочь из родного города, чтобы она никогда не столкнулась с примером недопустимого поведения отца.

Что бы там ни случилось, он рад, что Оливии удалось избежать психической травмы.

Внезапно снаружи до него донесся незнакомый звук. Он приближался. Лэндри покрылся холодным потом и напрягся, пытаясь определить происхождение шума. Он оказался не таким уж незнакомым, просто неожиданным. К пещере быстро шел человек. Им следует ждать гостей.

Сознание медленно возвращалась, но Оливия никак не могла понять, откуда этот звук.

– Тихо, – раздался под ухом голос Лэндри. – Кто-то ходит у пещеры. – Горячее дыхание обожгло щеку, и она ощутила тревогу.

Оливия попыталась сесть и поняла, что находится в спальном мешке, стесняющем движения.

Она расстегнула молнию, и холодный воздух сразу забрался внутрь. Поежившись, Оливия выбралась из мешка и встала.

– С чего ты взял, что снаружи кто-то есть?

Ответом ей стал хруст льда под чьими-то ботинками. Она мгновенно замерла и обратилась в слух. Кейд сделал ей знак и бесшумно двинулся к входу, остановившись на границе полосы слабого лунного света перед самым краем.

Оливия не выдержала, встала за его спиной и принялась вглядываться в темноту.

– Ты кого-нибудь видишь? – Она скорее почувствовала, нежели услышала его вопрос.

Внезапно, неожиданно близко, мужской голос рявкнул:

– Шарп? Ты там? – И добавил уже тише: – Черт, я только что сломал ногу.

Лэндри подался вперед, но она его остановила.

– Не надо. Я знаю, кто это.

Вздохнув, она сделала шаг к выходу.

Лэндри вцепился ей в плечо:

– Ты с ума сошла?

– Я же сказала, что знаю, кто это.

– Вдруг это ловушка?

– Это не ловушка, – сказал человек снаружи, плохо скрывая раздражение.

Она стряхнула руку Лэндри и вышла на улицу. Сидящий на камне мужчина был строен, непослушные каштановые волосы торчали в разные стороны, лицо с резкими чертами приобрело страдальческое выражение. Одна его нога лежала на другой, согнутой, и он растирал голень, расшнуровав ботинок.

– Хэммонд, скажи на милость, что ты здесь делаешь в такую метель?

Сет Хэммонд скривился:

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

Оливия продолжала строго смотреть на него и молчала.

Мужчина пожал плечами:

– Мы с Рэйчел купили дом неподалеку от ущелья. Я привез ее, чтобы показать такой снег, которого она в жизни не видела, и заметил двух идиотов, карабкающихся в горы. Один из них тащил за собой санки. Мне стало любопытно, и я пошел за биноклем. Представь мое удивление, когда я понял, что один из идиотов – ты.

– Смешно.

– Короче, я решил проверить, зачем вы сюда притащились. С кем это ты?

Оливия с тоской посмотрела на коллегу по «Гейтс».

– Может, я не хочу объяснять, зачем я здесь и с кем.

Сет опустил поврежденную ногу на землю.

– Ты же понимаешь, что я не могу спуститься вниз и сказать, что ошибся. Или мне придется сидеть в пещере, пока не окоченею, чтобы никто не узнал, что вы здесь.

– Что с ногой? Действительно перелом?

– Это не перелом, – произнес Лэндри, выходя из пещеры. – Будь так, ты орал бы на всю округу, когда наступил на ногу.

Хэммонд смотрел на него во все глаза:

– Ты врач?

– Нет, я тот, кто ломает ноги.

Сет встал и притопнул.

– Действительно не сломана.