Пола Грейвс - Западня Туманных гор

Оливия осторожно прикоснулась кончиками пальцев к одному шраму. Кейд вздрогнул, и она отдернула руку.

– Тебя пытали?

– А ты думаешь, я все это время отдыхал на пляже?

– Чем это они? – Оливия попыталась придать лицу более непроницаемое выражение, но ее слишком переполняли эмоции. Она многое видела, когда служила в ФБР и в «Гейтс», большинство людей не смогли бы себе даже представить нечто подобное, и считала себя выдержанной и стойкой. Но человек, сотворивший такое!

– Они зажили. Все уже не важно. – Кейд потянулся, взял футболку и надел. – Почему ты не спишь?

– Я спала, но меня разбудили непонятные звуки.

– Звуки? И какие же?

– Сама не пойму. Как-то тревожно.

– С чего бы это, – усмехнулся Лэндри.

Оливия попыталась улыбнуться:

– Ты точно в порядке? Ты ворочался, когда я вошла.

– Новая кровать.

– Конечно. – Она поправила простыню. – Ты так ни с кем и не говорил о том, что пережил в плену?

– Мне было не до психотерапии, я пытался выжить.

– Ты знаешь, что такие чувства нельзя держать в себе.

Кейд коротко усмехнулся:

– Я знал одну красивую девушку, агента ФБР, которая работала с людьми, вернувшимися после операции.

– Но она не справилась с последствиями операции на складе. Тогда я многое потеряла. – Оливия повернулась к нему. – Я потеряла тебя.

В его зеленых глазах она вновь увидела боль.

– Ты серьезно думаешь, что нам стало бы лучше после доверительного разговора?

– Не знаю. Но мы бы могли постараться. Жаль, что не достаточно ценили наши отношения.

– Думаешь, я все испортил? Оттолкнул тебя?

– Я привыкла так думать. – Она смахнула слезы. – Но и я оттолкнула тебя, хотя понимала, что ты на меня злишься. Мне надо было тогда разобраться в причинах. Возможно, если бы мы поговорили, ты бы рассказал мне о стенограмме допроса, а я объяснила бы, что это ложь.

– Не думаю, что я тогда поверил бы тебе.

– Я бы тебя убедила.

– Тебе не надо было убеждать. Я был обязан сразу поверить. Ради нас двоих. Ради того, что ты для меня значила.

Оттого, что он говорил в прошедшем времени, ей стало не по себе.

– Ты бы не смог, верно?

– Я очень хотел, – после паузы ответил Кейд. – Полагаю, я давно привык ко лжи. Еще ребенком я всему верил, но родители не всегда сдерживали обещания. – Он грустно усмехнулся. – Я много размышлял об этом, став взрослым, и пришел к выводу, что мне не стоило так много об этом думать. Родители никогда не хотели иметь детей, поэтому, когда я случайно появился, они решили не обращать на это внимания и жить как прежде. Это не было связано лично со мной. Я значил для них слишком мало, чтобы стать причиной их поступков.

Выросшая в нищете Оливия всегда представляла себе жизнь богатых детей как сказку, в которой у них есть все, что они только пожелают: двое любящих родителей, красивая одежда, вкусная еда и роскошь, которую она была не в силах вообразить. Только встретив Кейда Лэндри, поняла, что не все купишь за деньги.

– Я так понимаю, ты не разговаривал с родителями все это время.

– Им нет до меня никакого дела.

Оливия покачала головой. Как родители могли превратить жизнь ребенка в ад одним своим равнодушием?

– А Мэри? Она знает, что ты жив?

– Для Мэри лучше считать меня мертвым.

– Полагаешь, «Блю Ридж» отправятся в Саванну?

– Рисковать не стоит. – Он пожал плечами. – Мэри воспитывает новых детей. Я не говорил тебе? Она устроилась в семью адвоката, говорит, что они прекрасные люди и дети очень милые. Год назад она отправляла мне фотографии по электронной почте.

Няня Кейда Мэри Аллен была самым близким ему человеком. Когда ее наняли, ей было двадцать лет, именно эта женщина подарила ему любовь, которую не дали мать и отец. Даже несмотря на дистанцию, которую она старалась держать. Судя по тому немногому, что рассказывал Лэндри, было ясно, что Мэри пыталась дать его родителям шанс стать теми, кто был нужен мальчику, она не стремилась занять их место.

Оливия видела Мэри лишь однажды, когда, вскоре после знакомства, они с Лэндри ездили в Саванну. Это была красивая женщины с вьющимися темными волосами, щедро разбеленными сединой, и такими добрыми синими глазами, что Оливия сразу пожалела, что ее растила не Мэри.

– Я много думал об этом, – прервал ее воспоминания Лэндри. – Мне хотелось, чтобы ты пришла и рассказала всю правду. Не уверен, что я сразу поверил бы тебе, но, по крайней мере, я бы все обдумал.

Сердце сжалось от сожаления.

– Ты полагаешь?

– Скорее всего, ты не простила бы мне сомнения, – вынужден был признать Кейд. – Но в любом случае мне было бы легче знать, что ты не веришь в ложь о моем приказе начинать штурм.

Она повернулась к нему и погладила по плечу.

– Я ни разу в тебе не усомнилась. Ни разу. Что бы ни происходило, я всегда знала, что ты отличный профессионал. Ты никогда не позволял себе бездумно ставить под угрозу жизни людей. Тогда ты хотел их остановить, поверь, я желала того же, но не позволила бы себе ослушаться приказа и ворваться на склад только для того, чтобы взять их. Ты поступил бы так же.

Он внимательно вгляделся ей в глаза:

– Ты правда так думаешь?

– Правда.

Он несколько раз моргнул, и она заметила, как увлажнились его глаза.

– Спасибо.

– После Ричмонда много всякого было, мы не можем вернуться в то время, да я и не уверена, что хочу этого.

– Да, с тех пор много воды утекло.

– И сейчас нам надо думать не об этом.

Кейд бросил на нее вопросительный взгляд.

– Я не хочу больше так жить, не хочу недосказанности. Я должна кому-то верить, и человек, находящийся рядом, должен верить мне.

– Я понял, – кивнул Лэндри.

– Возможно, этим человеком будешь не ты, с этим придется смириться нам обоим. Я поняла, что мое чувство к тебе было недостаточным, и сейчас его мало для того, чтобы вернуть прошлые отношения.

– Да, – выдохнул он. – Ты права.

Оливия посмотрела на него с грустью и встала.

– Я пойду к себе, а ты постарайся поспать. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Собрав все внутренние силы, она решительно прошла к двери, вышла в коридор и вернулась в свою комнату. Лишь оставшись наедине с собой, Оливия дала волю слезам, но это никого не касается, это ее личное дело.

– Мы всегда г-г-готовы к затяжной буре, – сообщил Марк Фицпатрик, протягивая Кейду тарелку с горячей яичницей, беконом и тостами.

– И скупили весь хлеб и молоко? – с улыбкой спросил он, зная, что южанин поймет его шутку.

– Все, что осталось, – просиял Марк. – Ты не задумывался, почему люди не начинают скупать перед снегопадом грили и уголь? Наверное, потому, что это бессмысленно.

Лэндри усмехнулся и присоединился к агентам, собравшимся на завтрак за одним большим столом. Он отметил, что их стало больше. Рядом с Саттоном сидела темноволосая женщина небольшого роста, а напротив нее, между Адамом Брандом и Александром Куинном, – брюнетка повыше.

Кейд выбрал место рядом с Оливией.

– Иви Калхун и Далила Бранд, – представила она женщин. – Они служат в полиции в Биттервуде, из-за снегопада работали сверхурочно в ночную смену.

– Среди вас есть еще одна женщина-полицейский, верно? Ты говорила, ее вызвали в связи с исчезновением Гранта Карвера.

– Да, Сара Дэннисон. Вчера вечером Дэннисон уехал на встречу с ней, он расскажет нам подробности расследования. Кажется, они еще не вернулись.

В этот момент в помещение вошли еще двое. Они были в верхней одежде, щеки раскраснелись от мороза. Высокий и очень худой мужчина, на вид лет тридцати с небольшим, с темными волосами и цепким взглядом и миловидная блондинка небольшого роста с приветливым лицом. Оба сразу же повернулись к нему.

– Кейд Лэндри, – удивленно произнес мужчина.

Лэндри вздохнул. Как ему казалось, за последние несколько месяцев он достаточно изменился, чтобы не походить на свое фото в личном деле, но, видимо, ошибался.

– Лэндри, это Энсон Доэтри, айти-директор, и его жена Джинни, она работает в бухгалтерии. – Оливия кивнула вошедшим. – Сейчас у них медовый месяц, и они должны греться на солнышке.

– И пропустить столько интересного? За кого вы нас принимаете? – Доэтри принес тарелки для себя и жены и помог ей сесть, прежде чем устроиться напротив Оливии и Кейда. – Есть новости о Карвере?

– Пока ничего, – покачала головой Оливия.