Поднявшись навстречу жене, Стив подошел к ней, обнял и нежно поцеловал в щеку.
— Здравствуй, моя добрая фея!
Они сели рядом. Мередит положила голову ему на плечо — этот молчаливый жест был красноречивее всяких слов. Им было хорошо вместе и прошедшей ночью, им хорошо и сейчас — любовь наполняла собой каждое мгновение их жизни.
«Может быть, за это я должна благодарить свою работу, — мелькнуло в голове у Мередит. — Возможно, именно постоянные разлуки не дают нам наскучить друг другу».
— Сходим куда-нибудь пообедать? — предложил Стив.
— Жарко, — протянула Мередит.
— Дома еще жарче. Мне хочется прогуляться, а тебе? Как насчет «Зеленой таверны»?
— Хорошо, — секунду поколебавшись, ответила Мередит.
По совести говоря, ей надо было работать, но работу Мередит решила отложить на потом. Документы подождут. Стивену она сейчас нужнее, чем Кэллену Доу и своим коллегам с Уолл-стрит.
Позвонив в ресторан, Стив заказал столик на два часа дня. Держась за руки, словно влюбленные, Стивен и Мередит вышли на улицу.
Августовское солнце палило нещадно; казалось, еще немного — и расплавится асфальт. Но даже жара не могла испортить хорошее настроение Стива и Мередит.
Доехав до ресторана на такси, они прошли в отдельный кабинет и сели за столик. За едой говорили, как обычно, о делах. Точнее, говорила в основном Мередит, а Стив слушал с любовью и неподдельным интересом.
— Представляешь, Пол Блэк настоял-таки на том, чтобы лететь со мной в Калифорнию! — пожаловалась она.
Стив сочувственно покачал головой. Он был уже наслышан о соперничестве Мередит и Пола — одного из старших партнеров в фирме.
— Ох уж эти мужчины! — продолжала возмущаться Мередит. — Считают себя высшей расой только потому, что носят брюки! Работать не хотят, а как снимать сливки — так они первые! Согласна, именно Пол нашел Кэллена Доу; но затем он скинул всю работу на меня, а сам пальцем о палец не ударил. А теперь почувствовал, что дело выгорит, и решил примазаться к моей славе!
Будь снисходительна к мужчинам, дорогая, — успокаивающе заметил Стив. — Позволь нам иногда потешить свое самолюбие, ведь от этого никому нет вреда. В конце концов, Кэллен Доу знает, кому обязан своим будущим успехом.
— Ты прав, мне не на что жаловаться, — вздохнула Мередит. — Я знала, на что иду, когда начала играть в мужские игры. Не зря Уолл-стрит называют «самой консервативной улицей в Нью-Йорке»; иной раз мне кажется, что мои коллеги застряли где-то в пятидесятых. Ты ведь знаешь, каких усилий мне стоило доказать руководству фирмы, что я способна не только на секретарскую работу. А с каким трудом я добилась партнерства! Честное слово, все эти финансисты и банкиры до сих пор уверены, что место женщины — на кухне, в детской, в крайнем случае, в приемной шефа!
Заметив, что Мередит не на шутку раздражена, Стив поспешил сменить тему:
— Кстати, о карьерном росте: Харви собирается переселиться в Бостон.
— Как, опять? — недоверчиво улыбнулась Мередит. Харви Лукас, заведующий отделением травматологии и непосредственный начальник Стива, в последние годы не раз заговаривал о переезде. Но дальше разговоров дело не шло: сниматься с насиженного места всегда нелегко, тем более — для не слишком здорового человека, обремененного большой семьей. Отъезд Харви предоставил бы Стиву место заведующего отделением; но Стивен не стремился вверх по карьерной лестнице и был вполне доволен своей нынешней работой. К тому же он дружил с Лукасом еще с институтских времен и не хотел расставаться со старым приятелем.
Закончив обед, Стив и Мередит вышли из ресторана и пешком дошли до парка. Здесь было шумно: играли уличные музыканты, с визгом носилась детвора. Стив и Мередит шли рука об руку, не было сказано ни слова, но каждый из них знал, о чем думает другой. Годы совместной жизни научили их своеобразной семейной телепатии: они понимали друг друга без слов.
«Может быть, все-таки заведем малыша?» — молчаливо спрашивал Стив.
«Не сейчас, дорогой, — мысленно отвечала Мередит. — Ты же знаешь, я не против ребенка, но не хочу разрываться между младенцем и работой. Давай подождем».
«Сколько же можно ждать? Годы идут, и мы с тобой не становимся моложе. Когда же ты наконец решишь, что готова к материнству?»
«Может быть, и никогда», — мысленно ответила Мередит, зная, что вряд ли когда-нибудь осмелится произнести это вслух.
Вернувшись домой, Стив расположился на диване и притянул к себе жену.
— Давай после ужина сходим в кино, — предложил он. «Как он хорош!» — думала Мередит, глядя на мужа.
Сейчас, в голубой рубашке, обтягивающей широкие плечи, и в шортах цвета хаки, туго облегающих его мускулистый торс, он казался неотразимо мужественным и в то же время каким-то трогательно-домашним. Стиву был бы к лицу загар, но, увы, у него не было времени валяться на пляже или в солярии. Но и сейчас светлая кожа Стива оттеняла мужественную красоту его лица, темные, как вороново крыло, волосы и загадочную черноту глаз.
Он ничем не напоминал того смертельно измученного человека, что, шатаясь от усталости, ввалился в квартиру вчера вечером. Восемь часов полноценного сна и общество любимой жены — вот и все, что нужно было Стивену Уитмену, чтобы обрести былую бодрость и готовность к новым подвигам.
— Не могу, Стив, — виновато ответила Мередит. — Надо собирать вещи, и к тому же я еще не прочла документы.
— Жаль, — коротко ответил Стив. За четырнадцать лет он привык к тому, что работа у жены всегда стоит на первом месте. — А когда твой рейс?
— Самолет вылетает в полдень, — ответила она. — Значит, выехать надо около десяти.
— Вот тебе и воскресенье! — проворчал Стив, смиряясь с неизбежным.
После ужина Мередит уединилась в библиотеке, служившей им обоим рабочим кабинетом. Здесь вперемешку с медицинскими журналами лежали финансовые справочники, а на столе стоял компьютер Мередит. У Стива тоже был компьютер, но он редко пользовался им.
Мередит положила руки на клавиатуру, и на мгновение задумалась, глядя на мерцающий экран. В голову ей пришла неожиданная мысль: не переживает ли Стив оттого, что она зарабатывает больше, чем он?
Полноправный партнер в фирме с Уолл-стрит получает гораздо больше хирурга из муниципальной больницы. Именно Мередит купила квартиру в элитном доме, именно она платила за свет, тепло и прочие коммунальные услуги. И вся домашняя обстановка — тоже ее рук дело. Стив и рад был бы взять половину расходов на себя, но его зарплаты на это не хватало. Не слишком-то это справедливо, думала Мередит: почти каждый день он спасает людей от смерти, а получает за это столько, что хватает только на скромную жизнь.
В отличие от многих семейных пар, Мередит со Стивом никогда не считались и не спорили о деньгах. Между ними не было «твоего» и «моего»: само собой разумелось, что все деньги, кто бы их ни заработал, — общие, семейные. По крайней мере, так Мередит думала до сих пор… Но кто поручится, что и Стив принимает такой порядок как само собой разумеющийся?
Но мгновение спустя она отбросила неприятные мысли. Еще чего не хватало — сомневаться в Стиве, подозревать его в каких-то задних мыслях! Что за ерунда! С первого дня знакомства они доверяли друг другу безгранично. Между ними не было тайн и недосказанностей: если бы Стива что-то беспокоило, он бы давно об этом сказал.
И стыдиться ей нечего. Ее профессия ничем не хуже трудной работы Стива. Он спасает тех, кто попал в беду, а она помогает достойным людям добиться успеха, исполняет их заветные мечты. Взять хотя бы Кэллена Доу.
Мередит работала до полуночи. Выйдя из библиотеки, она обнаружила, что Стив заснул перед телевизором. Тихонько, чтобы не разбудить мужа, Мередит собрала дорожный чемодан и только после этого потревожила Стива поцелуем:
— Пора в постель, дорогой. Завтра мне рано вставать. Вместе они прошли в спальню, и уже через десять минут ровное, почти беззвучное дыхание Мередит слилось с уютным посапыванием Стива.
Но долго спать им не пришлось. В шесть утра супругов разбудил телефонный звонок.
Спросонок Стив не сразу понял, о чем речь. Харви Лукас твердил о какой-то катастрофе, о том, что положение отчаянное, что в больнице недостает рабочих рук.
Стивен протер глаза и отчаянно затряс головой, стряхивая остатки сна. Теперь он вник в то, что говорил коллега. В автомобильной аварии пострадала целая семья. Отец, мать и двое детей находятся в тяжелейшем состоянии. У одного ребенка проломлен череп, у другого, по-видимому, поврежден позвоночник. Всех четверых надо срочно оперировать.