Юлия Гетта - Запретный плод

– Не знаю, – опустила глаза я.

Муж смотрел на меня невыносимо долгим взглядом, от которого я в конец смутилась и потеряла душевное равновесие.

– Кто он? – последовал его вопрос после небольшой паузы.

– Разве это так важно? – спросила я, пытаясь справиться с обжигающим чувством вины, что с новой силой разгорелось внутри меня.

– Важно, – коротко ответил муж.

– Ты не знаешь его, – едва справляясь со своими эмоциями, ответила я.

Мы снова замолчали, Андрей подошёл ближе ко мне и прикоснулся пальцами к синяку на моей скуле.

– Прости, – прошептал он.

Похоже, я действительно совсем не знаю человека, с которым прожила столько времени и которому родила двоих детей. Я ожидала от него чего угодно, нового скандала, выяснения отношений, безразличия, обиды и даже новых побоев, но никак не извинений. Растерявшись, я промолчала в ответ, лишь глядя в его глаза, а он, неожиданно для меня вдруг обнял меня за шею и поцеловал в губы. Я хотела оттолкнуть, но эта его новая манера настолько обескуражила меня, что я не смогла найти в себе силы. Он целовал так нежно и чувственно, как, наверное, никогда раньше, что у меня буквально закружилась голова. Его руки заскользили по моему телу, проникая под платье, лёгкими и настойчивыми движениями лаская мою кожу. В другой ситуации я бы сошла с ума от этих ласк, но сейчас я понимала, что заниматься сексом с мужем не самая лучшая затея, учитывая последние события.

– Подожди, Андрей, перестань, – мягко, но уверенно остановила я его действия, – Мы слишком много с тобой натворили. Так просто это все не перечеркнуть.

– Ты права, – печально согласился он.

Я высвободилась из его объятий и снова принялась за укладывание вещей в чемодан.

– Я уже говорил тебе, что не позволю куда-то уйти из этого дома, – произнёс он, – Разбирай вещи обратно, даже не думай об этом.

– А как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь? – спросила я, раздражаясь.

– Лучше я сам уйду, если я тебе так противен. Но я не позволю, чтобы мои дети и их мать скитались по съёмным квартирам.

– Ты что, серьёзно? – удивилась я, – Да твоя мать меня со свету сживет, когда узнает об этом!

– Ей необязательно об этом знать, – спокойно ответил Андрей, – Ты можешь сменить замки, и ни я, ни она, без твоего ведома в дом не попадём. Я ее предупрежу об этом.

Я вздохнула, предполагая самое худшее.

– Андрей, давай ты поспишь, и потом мы поговорим. Ты пьян и не можешь трезво оценить ситуацию.

– Нет, я лучше уйду сейчас, – ответил он, – Не хочу растягивать это удовольствие.

Я еще раз вздохнула. Осознание того, что это конец, никак не могло уложиться в моей голове. Я с тоской взглянула мужу в глаза:

– К Кристине пойдёшь? – не знаю зачем, спросила я.

– Разве это так важно? – ответил он в моей манере.

– Значит, к ней, – грустно улыбнулась я.

– Я могу никуда не уходить, – предложил он, – Только попроси меня остаться.

Как у него все просто. Я так не могу. Да и потом, я уже решила все для себя. Наш брак был ошибкой, и я знала это каждый день нашей совместной жизни, просто боялась себе в этом признаться. Жить в обмане, каждый день делая вид, что все хорошо, я больше не могла.

– Нет, Андрей. Мы расходимся.

– Как скажешь, – ответил он, разворачиваясь и направляясь к выходу, – За вещами заеду позже.

Я не стала его провожать. Спустя минуту, хлопнула входная дверь, и я осталась одна.

Целый день я бродила по квартире как неприкаянная, то и дело поглядывая на часы, не в силах дождаться, когда придёт время ехать за дочками. Никакая работа у меня не ладилась, спать я не могла, отдыхать тоже. В голову то и дело лезли тягостные мысли, и вообще на душе было тяжело, будто бы у меня в жизни произошло что-то очень страшное. Я тщетно уговаривала себя, что все сделала правильно, что все к лучшему. В конец измучившись, я кое-как дождалась шести часов и отправилась забирать детей. Ровно, как только я оказалась на парковке детского сада, позвонил Макс. Он хотел узнать, как мои дела и не трогал ли меня больше муж. Разговаривая с ним, по непонятной мне причине, я испытывала раздражение и злость. Будто он был виновен во всех моих проблемах. Умом я понимала, что это далеко не так, но вот сердце говорило о другом. Я не стала рассказывать ему всех подробностей нашего общения с мужем, сказала просто, что все в порядке. Он как будто обиделся на мой прохладный тон, или мне показалось. Мне стало неловко, и я смягчилась. Ведь он, и правда, ни в чем не виноват.

– Что будешь делать завтра? – спросил он зачем-то.

– Не знаю, – ответила я, в ужасе представляя себе ещё один день похожий на сегодня. Хоть на работу выходи, – Буду дома, наверное.

– Давай проведём этот день вместе? – предложил он.

Честно говоря, настроения у меня проводить с ним время совершенно не было. Да и формально я пока ещё замужем, чтобы вот так просто с ним встречаться. Но с другой стороны, Андрея это не останавливало, даже когда мы представляли почти образцовую ячейку общества. А теперь, когда мы с ним расставили все точки над и, я почти свободная женщина, и могу делать все, что захочу. Почему бы и нет?

– А давай, – согласилась я, – С восьми утра до шести вечера я абсолютно свободна.

– Отлично. Тогда я заеду за тобой в половине девятого, – я буквально услышала в трубке, как Макс улыбается, и подумала, что приняла правильное решение, – Будь готова.

– К чему? – улыбнулась и я.

– Ко всему, – загадочно ответил он.

Утром следующего дня я отвезла Лею и Лою в садик ровно к восьми утра и быстро вернулась домой, готовясь к свиданию. Накануне вечером я долго не могла решить, что надену, день обещал быть солнечным, хоть и по-осеннему прохладным. В итоге я остановилась на голубых потертых джинсах, белой футболке и чёрной кожаной куртке. Макс позвонил ровно в половину девятого и сказал, что ждёт меня внизу. Когда я спустилась, то сразу поняла, что не промахнулась с выбором одежды. Мы были прямо как брат с сестрой, на нем тоже голубые потёртые джинсы, очень похожие на мои, и чёрная кожаная куртка. Я впервые видела его в таком свободном, не деловом стиле одежды, если не считать день, когда мы познакомились, и он выглядел так классно, что я не смогла сдержать восторженную улыбку. Он подошёл ко мне ближе, осторожно взял за руку и сжал ее:

– Привет! Отлично выглядишь, – сказал он, со своей фирменной ухмылкой, – У меня для тебя сюрприз.

– Какой? – не смогла сдержать я своего любопытства.

– Сейчас увидишь. Пойдём.

Мы пошли в сторону парковки, и мне в глаза сразу бросился яркий спортивный байк, который я никогда раньше здесь не видела. С замиранием сердца я предположила, что этот агрегат принадлежит Максу, и он собрался сделать ни что иное, как прокатить меня на нем. Моему восторгу не было предела, когда я поняла, что мои предположения оказались верны – Макс вёл меня прямо к этому чуду.

– Я не могу поверить, Макс! – не могла скрыть я своего буквально детского восторга, – Мы поедем на нем?

– Надеюсь, ты не против? – сиял он улыбкой, довольный, что удалось произвести на меня впечатление.

– Конечно, нет! – воскликнула я, прикасаясь рукой к холодному металлу.

Сбоку на ручках висели шлемы, Макс снял один из них и протянул мне.

– Держи, он теперь твой.

Я взяла шлем в руки, покрутила его. Он был хоть и чёрного цвета, но такой изящной формы, что сразу становилось понятно – модель женская. Я нахмурилась.

– Что-то не так? – уловил во мне перемену Макс.

– Да нет, просто... – замешкалась я, – Скажи честно, этот шлем принадлежит Инне?

– Конечно, нет! Я купил его вчера утром, специально для тебя.

Я смотрела на него с сомнением.

– Ты что, не веришь? – спросил Макс, взяв меня за подбородок и заглядывая в глаза.

– Не то что бы, – рассеянно отозвалась я, – А у неё тоже есть свой персональный шлем?

– Инна никогда не ездила со мной на мотоцикле, – серьёзно ответил Макс, – Она боится этого.

– И правда, – я вдруг вспомнила ее рассказ в кафе, похоже, Макс не врал, – Послушай, она же сказала, что ты продал свой байк? А это тогда что?

– На самом деле не продал, – ответил Макс, – Но ей об этом знать не обязательно.

Я смотрела на него и не могла поверить, что этот самоуверенный и наглый красавец боится признаться своей девушке-серой мышке, что он не хочет завязывать с поездками на мотоцикле. Следующий вопрос напросился сам собой.