Дни шли, незаметно пролетели ещё две недели. В один из дней позвонил Андрей, и мы съездили с ним в ЗАГС, подали заявление на развод. В графе "Причина развода" указали "многочисленные измены с обеих сторон". Девушка, которая принимала заявление, усмехнулась, когда прочитала это, однако нам двоим было не до смеха.
Моя злость на Макса прошла. Это было так странно, ведь на мужа я могла злиться месяцами, даже если он извинялся или пытался искупить свою вину цветами. С Максом все было по-другому. Я сама придумала ему миллион оправданий, и уже на следующий день после ссоры, считала виноватой одну лишь только себя. Рассудок подсказывал мне, что я не права, не позволяя броситься к нему и вымаливать прощение, однако сердце твердило совсем о другом. Я бы, наверное, так и сделала, если бы не моя гордость. Она не позволяла позвонить первой после его хамства. Но если бы он позвонил сам, я бы тут же приняла его с распростертыми объятиями, безо всяких извинений. Однако, он звонить мне не спешил.
Спустя какое-то время мы нашли другой способ общения. Если, конечно, это можно было назвать общением. В кафе на обеде снова стала собираться наша старая компания. Были почти все, даже Марта вернулась, только вот Ольга, оказывается, уволилась. Кажется, их роман с Димкой не сложился, но подробностей я не знала. Да и не хотелось выяснять. Не сказать, что мне очень хотелось проводить время с этими людьми, но там появлялся и Макс, поэтому я, не в силах отказать себе побыть с ним рядом, пусть даже на расстоянии, таскалась туда каждый день. Уверена, он делал тоже самое. Мы с ним практически не разговаривали, лишь иногда метали друг в друга многозначительные взгляды. Ради этих взглядов я просыпалась каждый день, и засыпала каждую ночь. Ради них, и ради ещё одного, более трепетного момента, который обычно происходил после обеда. Мы с ним ехали в лифте вдвоём, каждый до своего этажа. Эти несколько мгновений он был так близко, и я могла чувствовать его запах, рассматривать его лицо, чувствовать его энергетику. Это стало моим фетишем, и я уже не представляла, как смогу выжить без этого ежедневного ритуала. Иногда меня накрывало отчаяние. Казалось, он потерял ко мне всякий интерес. Все закончилось, и теперь, мы будем просто коллегами, будем делать вид, что между нами никогда ничего не было. Ведь раньше он никогда себя так не вёл по отношению ко мне, он не мог выносить мое присутствие без прикосновений. Каждый раз, заходя с ним в лифт, если выпадал случай ехать наверх без других пассажиров, я отчаянно надеялась, что вот сейчас он не выдержит и наброситься на меня с поцелуями, как в старые добрые времена. Но он был неподвижен, словно скала, и не предпринимал никаких попыток. Я могла сделать первый шаг сама, но жутко боялась, что он оттолкнёт. И тогда я просто сгорю от стыда. Верить в то, что его чувства ко мне прошли, совершенно не хотелось, но его поведение говорило как раз об этом. Один только взгляд утверждал обратное. От этого взгляда у меня перехватывало дыхание, а по спине пробегали мурашки.
Я так измучила себя переживаниями, что была уже практически на грани нервного срыва. В один из дней, когда мы стояли вдвоём, ожидая лифт, не выдержала и спросила:
- И долго ты собираешься так издеваться надо мной?
Макс повернул голову в мою сторону и его брови удивлённо приподнялись, но он ничего не ответил. Приехал лифт, распахнув перед нами свои двери, и Макс учтиво предложил мне войти внутрь первой.
- Знаешь, я, наверное, сегодня лучше пойду по лестнице, - сказала я, проигнорировав его приглашение.
Развернулась, и пошла в сторону лестничной клетки. Пора заканчивать это безумие, иначе я просто сойду с ума. Я знаю его, если он чего-то хочет, его ничто не остановит. Ну а если уже не хочет, то я ничего не смогу с этим сделать. Слезы застилали глаза.
Я успела пройти несколько пролетов, прежде чем он догнал меня.
- Лера, - окликнул меня Макс, и я вздрогнула от неожиданности.
Я слышала сзади чьи-то шаги, но даже не смела надеяться, что это он, а не кто-то другой. Медленно обернулась, Макс поднялся ко мне ближе и замер в паре шагов.
- Почему ты думаешь, что я издеваюсь над тобой?
- А как это ещё назвать? - с болью спросила я, - Ты игнорируешь меня, не проявляешь никакого интереса, в то же время ищешь встречи, смотришь так, что у меня кружится голова... Или я все это себе напридумывала, и на самом деле тебе уже давно на меня плевать?
Макс не отвечал, смотрел мне в глаза, и я не могла прочесть в его взгляде, о чем он думает. Казалось, этот момент длился вечно, но я твёрдо стояла на ногах и с замершим сердцем ждала ответа. Хоть какого-нибудь.
Он подошёл ещё ближе. Теперь я стояла всего на одну ступеньку выше, и наши лица оказались ровно друг напротив друга. Он провёл ладонью по моей щеке, и внутри меня все перевернулось от его прикосновения. Я опустила веки, наслаждаясь ощущением его пальцев на своей коже. Через мгновение я почувствовала его поцелуй на своих губах, и мои ноги подкосились, не в силах выдержать волну накативших эмоций. Макс подхватил меня, вновь поставив на ноги, продолжая целовать мои губы, лицо и шею. Потом отпустил. Взял за руку, посмотрел в глаза, и, осторожно коснувшись моего обручального кольца двумя пальцами, проговорил:
- Я хочу, чтобы ты была моей. Только моей. Не хочу ни с кем тебя делить.
Я вздохнула с лёгкой улыбкой и стянула с пальца это кольцо. За годы семейной жизни я так привыкла к нему, что даже забыла о его существовании. Оно будто стало частью меня, и если бы Макс не напомнил, я бы, наверное, ещё долго его не снимала.
- Мы разводимся, Макс. Уже заявление подали. А это, - я указала взглядом на злополучное кольцо, - Мне больше не нужно.
Сказав это, бросила его в лестничный пролёт.
Взгляд Макса моментально посветлел. Его руки опустились на мою талию, губы вновь коснулись моих, и я растворилась в ощущении накатившего счастья. Наконец-то эта пытка закончилась! Мы снова вместе и, кажется, больше уже ничего нам не сможет помешать. Мы целовались долго, едва сдерживая себя, чтобы не перейти к более серьёзным действиям. Я уже думала, что сейчас он потянет меня наверх, на технический этаж, но ошиблась. Вместо этого, он остановился и прошептал на ухо, что приедет ко мне вечером. Я, кивнув в ответ, согласилась. Потом мы вместе поднялись наверх, держась за руки, и на шестом этаже попрощались ещё одним долгим поцелуем.
Весь день с моего лица не исчезала дурацкая улыбка, а вечером я то и дело проглядывала на телефон, ожидая заветного звонка. Заранее договорилась с соседкой, Ниной Алексеевной, что она посидит с детьми пару часов за символическую плату. Я давно её знала и доверяла, к тому же опыт в воспитании детей у неё был колоссальный, практически все выходные у неё гостили внуки, которых насчитывалось целых пять человек. Однако помощь Нины Алексеевны мне не потребовалась, время близилось к ночи, а Макс так и не позвонил. Я уложила детей спать и замерла в ожидании. Чем больше показывали стрелки часов, тем больше я нервничала. А вдруг он передумал? И вообще не собирается приезжать? Или, ещё хуже, он пообещал приехать только для того, чтобы отделаться от меня там, на лестнице? После одиннадцати часов я совсем упала духом.
Но он все же позвонил, когда время показывало уже без трёх минут двенадцать.
Заглянув в детскую, я убедилась, что девочки спят, и, накинув лёгкий плащ, поспешила спуститься вниз.
У подъезда меня ждал уже знакомый черный X6. Я села в машину, и Макс без лишних слов, запустив пальцы в мои волосы на затылке, принялся жадно целовать, моментально вырывая меня из реальности. Я даже забыла спросить, почему он приехал так поздно. Да я вообще все на свете позабыла, даже свое собственное имя.
С трудом оторвавшись от моих губ, Макс перегнал машину в более тёмный угол моего двора, и пока он совершал данный маневр, я сумела немного прийти в себя после его поцелуя.
- Я ненадолго, у меня дети дома одни, - произнесла я, когда он закончил с парковкой и заглушил двигатель.
- Хорошо, - улыбнулся Макс, переводя мое кресло в горизонтальное положение.
Я намеренно надела платье с глубоким вырезом, и никакого нижнего белья, поэтому он просто оттянул мое декольте и принялся целовать грудь, заставляя реагировать на эти ласки каждой клеточкой кожи. Когда он обнаружил, что внизу на мне тоже ничего нет, его глаза заблестели от восторга. Припав к моему уху, он страстно прошептал: