— Удачи с этим, — краснея, говорит Бриэль и улыбается мне.
Я иду, расправив плечи и выпятив вперед грудь, словно расхаживаю по подиуму на главном показе мод. Уверенность исходит из каждой клетки моего тела, и я чувствую себя могущественной и живой. Теперь, когда я знаю, чего ожидать, вхожу в клуб с большей уверенностью в себе, чем раньше. Мои каблуки цокают по полу, и я направляюсь прямо в бар.
Увидев у барной стойки Риза со стаканом скотча в руке, я не могу не вспомнить то, как он учил меня наслаждаться его любимым напитком. Он выглядит красивым, но обеспокоенным, об этом говорят его напряженные широкие плечи, когда он наклоняется вперед к барной стойке.
Я останавливаюсь рядом с ним и усаживаюсь на стул.
— Что ты жаждешь, дорогая? — спрашивает бармен, останавливаясь передо мной.
— Стаканчик вот этого, пожалуйста, — говорю я, указывая на стакан скотча в руке Риза.
Риз одобрительно кивает, когда бармен отходит и хватает бутылку «Макаллан» — дорогого выдержанного скотча.
— А это умно. Сам придумал? — спрашиваю я, кивая на стену из бутылок за барменом.
— Умно? Нет, я заплатил дизайнерской компании двадцать тысяч долларов, и они это придумали.
Когда передо мной ставят стакан со скотчем, я немного отпиваю, как мне и показывал Риз, позволяя жжению постепенно исчезнуть с языка, и проглатываю. Мы спокойно пьем наши напитки, а между нами пылает странная энергия. Кроме сексуального напряжения присутствует и еще кое-что, что я пытаюсь понять.
— Чем ты сегодня занималась? — спрашивает он.
— Ничем особенным. Сначала всякими незначительными делами, потом ходила на маникюр, — я не была в восторге от выставленного мне счета, так как пока еще не работаю, но это была необходимость: распаковка коробок полностью загубила мои ногти.
Он поднимает мою руку, чтобы осмотреть ногти.
— Все еще черные, — мрачно говорит он, словно темный цвет отражает мое настроение.
— Да, — отвечаю я, хотя он может ясно видеть, что цвет не изменился.
Женщина, которую я видела в кабинете Риза, одетая лишь в нижнее белье, шествует мимо нас, покачивая бедрами. Она посылает ему застенчивую улыбку, а он кивает ей в ответ. Внутри меня вспыхивает ревность. Она, должно быть, сотрудник клуба, но в то же время мне интересно, было ли у них что-то в прошлом.
— Я здесь не для твоих маленьких игр, — говорю я, отрывая его внимание от нее, как маленький ребенок, отбирающий свою любимую игрушку назад.
— Я думал, поэтому ты здесь, — говорит он, наслаждаясь еще одним глотком скотча.
Одарив его ледяным взглядом, я выпиваю залпом оставшуюся часть своего напитка.
— Я здесь, потому что хочу хорошо провести время. И думаю, что ты тоже хочешь и нуждаешься в этом.
Он смотрит вниз на стойку.
— О чем ты говоришь, Мейси?
— Давай обойдемся без церемоний. Если мы это делаем, то делаем это правильно. Никаких досрочных завершений урока. Не сдерживайся со мной. Мне нужен полный опыт «Урока с Ризом Джексоном», — я улыбаюсь ему.
— Ты уверена, что именно этого хочешь?
— Ответ положительный, — говорю я, игнорируя нервные волны, трепещущие в моем животе.
— Тогда вперед.
Он протягивает мне руку, вставая, и я ее принимаю, изящно поднимаясь с барного стула. Вместо того, чтобы отправиться к лифту, как мы делали раньше, он направляется к лестнице, пустынной и тихой. Тяжелое молчание нарушают лишь звуки наших шагов.
Когда мы достигаем его личной игровой комнаты и останавливаемся перед дверью, я поворачиваюсь к нему.
— Ты когда-нибудь делаешь это в своей квартире?
— Нет, — Риз смотрит на меня сверху вниз. Выражение его лица бесстрастное, но его голос звучит резко. — Ты помнишь код?
Я киваю, не зная, как относиться к знанию, что он не приводит женщин в свою квартиру. Это просто странно.
— Твой день рождения, — я набираю код на клавиатуре, и дверной замок щелкает, чтобы открыть нам обзор на ту же тихую, темную и чувственную комнату, которую я помню. Мой пульс мгновенно учащается.
— Разденься и подожди меня на кровати, — говорит Риз уверенным и ровным тоном.
Это Риз — Доминант, и я чертовски люблю эту его часть. Мышцы моего живота дрожат в нервном напряжении, и я чувствую себя живой и жаждущей.
— Да, сэр, — говорю я, потом склоняю голову и пересекаю комнату, направляясь к кровати.
Сняв с себя джинсы, носки и блузку, я складываю все в стопку и кладу на комод, оставаясь лишь в трусиках и бюстгальтере, вспоминая, что в прошлый раз он, похоже, с удовольствием снимал их сам. Сверху начинает доноситься мягкий звук классической музыки, и, поворачиваясь, я обнаруживаю, что Риз настраивает звучание на панели стереосистемы, расположенной на стене.
Я сажусь на край кровати и жду. Наблюдаю за тем, как он пересекает комнату, что для меня является особой пыткой. Он такой красивый и сильный, но в нем есть скрытая уязвимость, которая терзает мое сердце, и печаль, которую я хочу прогнать. Не могу не вспомнить свой разговор с Бриэль.
Когда он стягивает через голову свою рубашку-хенли с длинными рукавами, я вижу татуировку, украшающую его правую руку от плеча до запястья. У меня не было возможности полностью ее изучить, поэтому, пользуясь моментом, я разглядываю ее. Рисунок выглядит восхитительно, и я страстно желаю пройтись своим языком по каждому миллиметру.
— Хочешь на нее посмотреть? — ухмыляясь, спрашивает он.
— А я могу?
Он пожимает плечами.
— Конечно.
Я беру его за руку и поднимаю ее. Он позволяет мне вволю насмотреться, поворачивая свою руку, чтобы я могла полностью увидеть рисунок, обвивающий его напряженное предплечье и огромный бицепс. Там есть цитата, думаю, что она на латыни.
— Что здесь написано?
— В вольном переводе: «Прогони демонов».
Ой.
Его кожу украшают идеально прорисованные темные завитки серых и черных узоров. Кто бы ни был художник, он очень талантлив. Среди колючек и листьев располагается красная роза — единственное яркое пятно на всей татуировке. Она расположена на его предплечье, возле локтя, как будто специально в самом чувствительном месте. Мне кажется, что эта роза имеет для него определенное значение.
— Роза? — озвучиваю свой вопрос, надеясь, что мое любопытство будет удовлетворено.
— Мейси Роуз.
Роуз — мое второе имя, но невозможно, чтобы он сделал это для меня. Не так ли? Мое сердце колотится, но прежде, чем я могу сказать что-то еще, момент уходит.
Риз наклоняется и хватает свою сумку с игрушками.
— Ты сказала, что на этот раз не стоит сдерживаться, но мне нужно убедиться. Ты уверена, что хочешь именно этого?
Я сглатываю, чтобы унять свою нервозность, и киваю.
— Скажи мне, — говорит он.
— Я хочу этого.
Он очень задумчиво на меня смотрит. В этот напряженный момент меня охватывает сильное желание его поцеловать, наверное, так на меня повлияла эта прекрасная роза, навечно вытатуированная на его теле, которая, вероятно, была сделана для меня.
У меня в голове вспыхивают воспоминания о нашем первом поцелуе. Шел дождь (на самом деле, лило как из ведра), я пряталась под козырьком сарая и пыталась набраться мужества, чтобы перебежать к дому. Риз вышел мне навстречу, чтобы помочь добраться до дома. То, как он выглядел, — дождь пропитал его одежду, и она облепила каждый твердый мускулистый участок его тела, — это было слишком. Тайное влечение, которое мы испытывали друг к другу, с которым боролись все лето, казалось, сразу же вышло из-под контроля.
Я не помню, кто сделал первый шаг, знаю лишь то, что наши губы слились, а сверху на нас падали теплые тяжелые капли дождя. Я вцепилась пальцами в его промокшую футболку, в то время как его язык устремился к моему. Я помню, как сильно билось мое сердце, помню, как мгновенно намокли мои трусики, пока он зубами прикусывал мою нижнюю губу. Его поцелуй был неумелым. Примитивным. И все же тот поцелуй был лучшим поцелуем в моей жизни.
Теперь мы другие люди, но это не мешает мне наклониться к нему и прижать свою ладонь к его щеке.
— Я могу тебя поцеловать?
Он делает долгий медленный вдох.
— Снимай трусики и ложись на кровать.
Меня охватывает смятение, но я делаю, как он сказал. Кончиками пальцев Риз скользит по моему животу, а затем и по бедрам, давление такое незначительное, что мне слегка щекотно. Его покрытые мозолями кончики теплых пальцев на моей коже. Меня поражает то, насколько идеально мы друг другу подходим — его сила и моя мягкость. Я втягиваю воздух, когда он достигает места соединения моих бедер.