Луиза Аллен - Запятнанная репутация

— Нет!

«Да». Но Эш не собирался обсуждать это с младшей сестрой. Слишком много времени прошло с момента его последней близости с женщиной. У него были связи после Решми, он не монах, но их путешествие в Англию длилось несколько месяцев, и корабль вполне может сойти за монастырь.

— Значит, будешь искать себе жену. Мата так сказала. По крайней мере, в Лондоне больше женщин, в которых ты можешь влюбиться, чем в Калькутте.

— Я не собираюсь ни в кого влюбляться. Я должен найти жену, подходящую на роль супруги виконта. Ту, которая с достоинством будет носить титул маркизы.

— Но отец и мата женились по любви. О, смотри, коровы. Здесь они, наверное, не священные?

— Думаю, нет. — Эш окинул взглядом пасущееся стадо. — Если только англиканская церковь не начала практиковать странные ритуалы. Смотри, с ними молочницы или пастухи, отсюда не видно. Наши родители встретились и полюбили друг друга до того, как умер дядя отца, тем самым сделав деда наследником, — напомнил Эш сестре. — Мата даже попыталась сбежать перед свадьбой, когда узнала об этом. Испугалась, что у нее не получится стать достойной маркизой.

— Знаю, но это смешно! Она умная, красивая и смелая, — разгорячилась Сара. — Что еще для этого нужно?

— Стоит признать, мата — внебрачная дочь торговца Ост-Индской компании и индийской принцессы, а не обычная английская леди из аристократического общества. Она согласилась выйти замуж за отца и играть столь непростую роль только потому, что любит его. Как ты думаешь, почему он до последнего момента тянул с переездом в Англию?

— Я думала, он и его отец ненавидели друг друга.

Тот факт, что дед — конченый пьяница и прожигатель жизни — отправил семнадцатилетнего сына в Индию против воли, можно было объяснить и таким образом.

— Наш отец добился в Индии хорошего положения и всеобщего уважения. Он не хотел возвращаться, особенно из-за переживаний маты. Но они прекрасно понимали, что это их долг. — Эш пожал плечами. — И однажды, надеюсь, не скоро, это будет и мой долг. И я не хочу заставлять какую-либо девушку проходить через все, с чем придется столкнуться нашей матери. Ей нужно так много узнать, кроме того, все будут обсуждать ее, оценивая, достойна ли она этого положения, достаточно ли воспитанна, пристально следить, не допустит ли она ошибку.

— Я и не представляла, насколько все плохо. Видимо, я все же наивна, — вздохнула Сара. — Я сделаю все возможное, чтобы лишний раз не беспокоить родителей. — Она улыбнулась Эшу. — Я могу быть хорошей, если постараюсь. И если ты найдешь себе жену, она будет помогать мате, верно?

— Да, — согласился Эш, от всей души отгоняя от себя сравнение с покупкой лошади, пришедшее в голову. — Она сможет сопровождать тебя на балах. К тому же подходящая девушка обязательно должна иметь хорошие связи в обществе и в политической сфере. — Эш пока ничего не знал об английской политике, но, судя по тому, что читал, интриги индийского двора походили на детскую игру.

— Я бы хотела найти кого-нибудь, похожего на отца. Бедный Эш. — Сара дружески взяла его за руку. — Ты не сможешь жениться по любви. — Ему стоило бы отшутиться, поскольку сестра слишком хорошо его знала. — Или у тебя уже есть кто-то на примете?

— Да. Может быть. Я не знаю, — пробормотал Эш себе под нос. Прежде он никогда так не делал, всегда удавалось держать себя в руках. — Я пока так далеко не заходил.

— Кто она? — Не услышав ответа, Сара спросила:

— Она в Калятве?

«Решми. Нежная, как шелк. Большие серые глаза, порочные губы, радостное сердце и искренний смех».

— Да.

— Ты оставил ее там?

— Она умерла. — Два года назад. Их совместное будущее было невозможным, он знал это с самого начала и в конце концов слишком резко, оттого что не хотел этого делать, высказал ей все. Ему сказали, что это был несчастный случай — она наступила на крайт[7], прятавшуюся в сухой траве. Эш старательно отгонял от себя мысли о том, что Решми самовольно выбрала для себя такой жуткий и болезненный способ покинуть этот мир. «Она была убита горем, оттого и потеряла бдительность», — пытался он хоть как-то успокоить свою совесть.

Все же, была в том и его вина. После Решми Эш очень осторожно подходил к интимной близости с женщинами. Не скупился на ласки, но делал все, чтобы не возникало никаких недомолвок. И никаких чувств.

— С тех прошло много времени. Я больше не вспоминаю о ней. — Эш действительно старался не думать о Решми, воспоминания вызывали боль от утраты, оттого что он никогда уже не сможет прикоснуться к ее сладким губам.

Он уже никогда не сможет испытать подобное почти невинное чувство — первую любовь. Его отрезали, ампутировали. Оставшаяся пустота и чувство вины и по сей день не давали покоя. Эш никогда уже не будет таким молодым и глупым. В определенной степени этому можно только порадоваться, ибо любовь, как он понял из собственного опыта, приносит влюбленным только боль. Как будет чувствовать себя тот, кто переживет своего возлюбленного?

Сара, чувствуя настроение брата, наклонилась к Эшу и положила голову ему на плечо. Немного помолчав, она сказала:

— Посмотри, они доят коров. Разве это не удивительно? Прямо во дворце!

И отпустила его руку. Побежала по траве, весело смеясь. Эш последовал за ней, сбрасывая с себя гнетущие печали, жару и цвета Индии. Все это осталось в прошлом.

— Как же элегантно танцует ваша дочь, миссис Фоджерти. — Судя по тому, сколько денег было затрачено на наряд мисс Фоджерти, и гладя на вымученную правильность ее манер, «элегантно», пожалуй, оказалось весьма удачным комплиментом заботливой маме.

— Большое спасибо, — самодовольно улыбнулась польщенная мать и подвинулась, давая Филлиде присесть на скамейку рядом с ней. По лицу матроны было заметно, что она силилась вспомнить, с кем имеет честь говорить. Филлида не облегчила ей задачу. — Ее партнер прекрасно танцует. — Миссис Фоджерти пристально смотрела на Грегори.

— Граф Фрэншем? Да, в самом деле. Очень старинный род. — Филлида обмахивалась изысканным веером, позволяя миссис Фоджерти разглядеть антикварные камеи. Она взяла их в магазине, а теперь придется продать их другому торговцу, иначе их могут узнать.

— Вы родственники? — Пожилая женщина, очевидно, жаждала подробностей.

— Дальние. — Если дело дойдет до брака, Филлиде придется совсем уйти на задний план. — Большие владения и роскошнейший загородный дом. — «С дюжинами ведер, расставленных под дырявыми потолками, с крышей, изъеденной точильщиками, прекрасными садами, больше напоминающими дремучие джунгли». — Хотя, — она понизила голос, — многим благородным семьям недостает средств для финансирования.

— В самом деле? — Миссис Фоджерти прищурилась и посмотрела на Грегори в безупречном костюме с нескрываемым интересом. К радости Филлиды, она поняла намек, граф ищет богатую невесту, но не в том положении, чтобы обращать особое внимание на родословную.

Мистер Фоджерти — успешный владелец фабрики в Ланкашире — занимал одно из первых мест в ее списке богатых родителей, подыскивающих зятя из аристократической семьи, а Эмили Фоджерти казалась умной и приятной девушкой, хотя, вероятно, недостаточно сильной, чтобы сладить с Грегори. Тем не менее она не единственная и не самая любимая претендентка. Поговорив с миссис Фоджерти еще пару минут, Филлида извинилась и отправилась на поиски мисс Миллингтон — единственной дочери банкира сэра Ральфа Миллингтона, идеальной кандидатки на роль невестки.

— Филлида Хёрст! — Вдовствующая графиня Молдинг стояла напротив главного входа в бальный зал Ричмондов.

— Мадам. — Филлида сделала реверанс и улыбнулась. Появление пожилой мегеры заставило моментально испариться половину бального общества, но Филлида знала, какое доброе сердце скрывается под грубой оболочкой. — Позвольте заметить, на вас сегодня прелестная шляпка!

— Я в ней как пугало. — Пожилая леди похлопала по экстравагантной конструкции на голове и злорадно улыбнулась. — Но она мне нравится. Расскажи-ка мне, как твои дела, моя дорогая?

Она доводилась дальней родственницей Филлиде по материнской линии и много сделала, чтобы смягчить ущерб, причиненный скандальным браком ее родителей, добившись того, чтобы брата и сестру Хёрст принимали в высшем свете. Поэтому Филлида всегда была готова посплетничать с графиней, послушать критику по поводу своего наряда и поинтересоваться здоровьем ее мопсов Геркулеса и Самсона.