Оксана Алексеева - Зарисованное лето (СИ)

- Так... ладно. О сексе... Короче, все не так просто, как иногда кажется. Нет, лично тебе-то кажется излишне сложно - это я уже понял. Так вот. Многие вообще не занимаются анальным сексом. Да, я не шучу. Где-то читал, что процентов двадцать пять. Есть много других способов, и никто не обязан делать что-то неприятное для себя. Хотя... если хочешь знать мое мнение, - он подождал моей реакции, но не дождался, - процесс этот офигенный для обеих сторон. Актив наслаждается контролем над ситуацией и человеком, которого хочет, пассив... ну, знаешь, там есть выход простаты...

Я не был готов углубляться в эту тему до такой степени, поэтому перебил:

- А ты кто?

Он громко рассмеялся.

- Готов стать универсалом! Прямо очень-очень готов!

- А обычно кто? Актив?

Он не отвечал, поэтому мне пришлось посмотреть на него и оценить ответ в ухмылке.

- А пассивом был? - я хотел стереть эту уверенность с его лица, но у меня не получилось.

- Да. Пару раз. С парнем, с которым встречался год.

Про его парня мне слушать не особо хотелось.

- И как?

- Я же говорю - процесс офигенный для обеих сторон. Просто... не знаю, у меня, наверное, характер... активный. И чтобы не было проблем, нужно подготовиться, обязательны презервативы, смазка и... терпение. В общем, все не так радужно, как хотелось бы, - он снова смеялся, а я вернулся к разглядыванию люстры. - И почему это я до сих пор не слышу твоей «фу-бляди»? Мне продолжать?

- Не надо, - я задумался. - Наверное, я никогда бы не согласился на роль пассива.

- Ого! То есть сверху быть ты уже готов? Можем это обсудить.

- Прекрати! - я сел. Даже и злиться было не на кого, ведь я сам завел этот разговор.

Он обхватил меня руками сзади и положил подбородок на мое плечо.

- Никит, я все никак не могу понять, кого ты боишься - меня или себя? Если меня, то не стоит. Я ничего не сделаю во вред тебе. А если себя... тут, конечно, сложнее. Но если ты чего-то хочешь или захочешь, неужели ты сам будешь действовать во вред себе? Мы можем двигаться так медленно, как тебе захочется, можем остановиться на этой стадии, можем вообще все прекратить.

- Я не знаю, как это прекратить.

- И очень надеюсь, что никогда не узнаешь. Мне бы... этого не хотелось, - его улыбка звучала в голосе.

Я решил выяснить до конца хотя бы один вопрос, поэтому развернулся лицом к нему.

- Саш, скажи честно, как ты ко мне относишься. Ты сам-то чего хочешь?

Он смотрел пристально, как всегда. Его, наверное, вообще невозможно сбить с толку.

- Ты мне понравился не сразу, не с первого взгляда. Но довольно быстро. Ты красивый, но красивых парней предостаточно. Ты просто другой. И даже не для засопкинского уровня, вообще другой. Везде. Ты поэтому и потянулся сразу ко мне, потому что из своего поселка давно вырос. Ты и из Москвы со временем вырастешь, и тогда даже не знаю... Придется ездить по миру, наверное. Чего я хочу? Всего. Хочу, чтобы мы пошли до конца. В идеале - прямо сейчас. Хочу, чтобы ты поехал со мной, и там, без глупых ухаживаний, мы сразу жили бы вместе. Хочу, чтобы ты поступил в институт, хотя бы на заочное. Хочу, чтобы ты стал писателем, потому что только тогда ты сможешь быть счастливым. Хочу, чтобы ты много фотографировал, но желательно меня. Хочу, чтобы только из меня ты никогда не вырос. И хочу, чтобы тебя сейчас не вырвало радугой, потому что лично я к этому близок.

От такого признания я опешил. От искренности. От продуманности. Конечно, я знал и раньше, что нравлюсь ему. Нет, наверное, гораздо больше, чем нравлюсь. Но к такому бизнес-плану я подготовиться не успел.

- И ты правда думаешь, что я сорвусь в Москву? Из-за тебя?

Он уже снова укладывался на спину.

- Думаю, что если ты и сорвешься, то только из-за меня.

- Самоуверенно.

- Нет, Никит. Я просто в тебе вижу больше, чем ты сам. Я не знаю, любишь ты меня сейчас, но точно доверяешь мне сильнее, чем кому-то когда-либо. Ты пойдешь на такой шаг, как переезд, или со мной, или не пойдешь вообще.

Я не знал, что ответить. О переезде из Новой Засопки я вообще никогда всерьез не задумывался. А тем более в Москву, которая меня вообще ничем не прельщала - пустая суматоха, гонки на опережение в любой сфере и столичные понты. Ладно, допустим, мы и правда станем парой, хотя сейчас вообразить это сложно, но что будет, когда мы разбежимся? Что я буду делать в этом муравейнике, оставшись один? Продолжу быть недо-пидорасом или вернусь домой?

- Все, Никит, я спать, - вдруг заявил Сашка. - Сваливай на другую кровать. Или оставайся - целоваться будем.

Поразмыслив, я выбрал второе. Вся эта череда откровенностей немного пугала, но не убавляла желания приближаться к нему.

Я лег рядом, а он тут же меня обнял и сжал. А потом отпустил, перекатился и навис сверху.

Он поцеловал меня легко, едва коснувшись губами, потом отстранился. Снова коснулся и снова отстранился. Пока я не выдержал и не потянулся к нему сам. Он с улыбкой попытался снова отпрянуть, но я обхватил его шею, заставляя прижаться ко мне. И тогда он навалился уже всем весом, что неожиданно оказалось до стона приятно. И поцелуи сразу стали другими - я проник языком в его рот, он ответил и сразу контратаковал. Это был уже наш третий поцелуй, но на этот раз по другим правилам. Теперь я полностью был под его контролем, и это... многое меняло.

Он сдвинул ногу так, что теперь она упиралась мне прямо в ширинку. Я судорожно вдохнул, пытаясь остановиться, но тело само подалось вперед, желая усилить нажим. Стало даже больно от нарастающего внизу напряжения. Саша уже целовал меня в шею, смещая одну руку вниз. Я остановил его пальцы, уже ухватившиеся за застежку молнии.

- Не надо, - выдохнул я.

Сашка перехватил мою руку и завел ее за голову. Теперь он крепко держал ее другой - той, которой упирался в постель. На полномасштабное сопротивление сил не хватало, перед глазами уже стояла пелена возбуждения и ноющей боли, которая сильно ослабла, когда он, наконец, расстегнул мои джинсы.

- Никит, кажется, уже надо, - ответил он.

Он запустил ладонь под белье и сжал член. На секунду замер, дав мне привыкнуть к своему теплу, а потом начал двигать. Я провалился куда-то вовнутрь, пытался выбраться, возразить, но падал обратно.

- Подожди! - это мой голос? - Подожди, Саш.

Он внял и замер. Но руку оставил на том же месте, мешая сосредоточиться.

- Никит, ну хватит уже, а? Я, по-твоему, спермы никогда не видел?

Меня эта фраза немного отрезвила. Но не до такой степени, чтоб ощутить стыд.

- Нет. Саш...

- Ну что? - он снова улыбался. Этот гад вообще всегда улыбался, даже в такой ситуации!

Я никак не мог сформулировать, что хочу сказать.

- Ну... это... блин! Черт...

- Из твоего красноречивого монолога я уловил только одно: «Сашка, продолжай, делай со мной что хочешь».

- Нет. Я... Ладно. А ты как?

Он наклонился и снова поцеловал меня. А потом прошептал прямо в губы:

- Не переживай. Я на грани. Закончу потом в ванной, чтобы твою психику не травмировать, - он тихо смеялся.

Я почти полностью вернулся в себя.

- Это как-то... Давай, я тоже...

- Уверен?

Нет, уверен я точно не был. Но Сашка отпустил мою руку, которую до сих пор удерживал. И я, решившись, направил ее вниз. Сначала провел поверх штанов - и это было, мягко говоря, непривычно. Но Сашкино лицо изменилось - он как будто сжался весь, напрягся, закусил губу. И чтобы посмотреть, что будет дальше с этим непривычным для него выражением, я нырнул рукой под резинку. Сначала провел ладонью вдоль, а потом обхватил и начал двигать. Мне не стало противно, хотя именно этого и следовало ожидать, я, наоборот, входил в азарт, смотря на то, как его губа от напряжения побелела, как едва уловимо закачался локоть, которым он упирался в простынь. Через секунду он тоже начал двигать своей рукой, и я снова провалился вовнутрь. Я кончил первым, а Саше потребовалось еще пара резких движений.

***

Я проснулся, чувствуя тяжесть его руки на груди. Повернул голову - Сашка уже тоже не спал.