Иосиф Гольман - Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони

Пограничников было много, контроль прошли быстро.

Ольга уговаривала мужа не вмешиваться, ища глазами человека в форме. Битюг же, на минуту зайдя в туалет, догнал своих друзей, уже вставших у ленты выдачи багажа, и что-то горячо им втолковывал, показывая рукой на Арика. Те в бой не торопились, успокаивая не в меру разгоряченного товарища.

– Если надо, брат, я здесь, – спокойно сказал Вейзеру загорелый парень в футболке и шортах, тоже с их самолета. На руке у него были наколки: одна – с эмблемой российских воздушно-десантных войск, вторая – с именем, Антон.

«Как они друг друга узнают?» – удивилась Ольга.

– Спасибо, брат, – улыбнулся Арик. – Думаю, он сейчас сам остынет.

Парень кивнул в знак согласия и поспешил к выходу, видно, ехал без багажа.

Но битюг не остыл.

Более того, ему удалось уговорить еще одного, с похожей комплекцией. Они вдвоем начали пробираться к Вейзеру.

Это было нехорошо, как назло, рядом полиции не оказалось.

Но и страшного пока ничего не предвиделось. Двое пьяных хулиганов никак не пугали Ариэля. В отличие от Ольги, мертвой хваткой вцепившейся ему в руку – еле удалось освободить, не причинив ей боль.

Вот он и пришел, самолетный алкаш, бизнесмен-качок, жаждавший справедливости. Толпа, почуяв жареное, моментально расступилась, остановившись на почтительном расстоянии от мордоворотов.

– Так что ты там вякал, говнюк? – спросил битюг. Второй остановился на полшага дальше, сложив на груди раскачанные в спортзале руки.

– Ничего, – пересилил себя Вейзер, физически ощущавший, как в нем закипают не лучшие чувства.

– Уже, б…, ничего? – ухмыльнулся тот. – А если в рожу раз, так и вообще уважать начнешь?

– Лучше бы вам успокоиться, – ответил Арик.

Он умел владеть собой, это было частью его профессиональной подготовки. Не на войне худой мир всегда лучше доброй ссоры.

– Заткни пасть, когда с мужчиной разговариваешь! – вызверился тот.

– Успокойтесь, пожалуйста, – пискнула Ольга, пытаясь встать между битюгом и мужем.

Битюг махнул рукой, хрупкая Ольга отлетела в сторону.

Это он сделал зря.

Рассудок на пять секунд покинул Вейзера.

Если б не покинул – Арик бы блокировал хулигана, удержал бы болевым приемом, еще есть разные методы. Но в мозгу словно щелкнули выключателем, руки заработали на автомате. Пять ударов – и все пять в лицо, хотя гораздо эффективнее и безопаснее было бы выключить битюга одним-двумя неударными движениями. Но хотелось именно бить, бить тварь в лицо, чтоб оно расползалось под тренированными кулаками, расплескивая кровь и кусочки плоти.

Остановился, лишь когда Ольга и вернувшийся бегом бывший десантник схватили его за обе руки.

– Успокойся, пожалуйста, успокойся! – кричала и плакала Ольга. – Ради меня! Ради ребенка!

Арик и так уже успокоился. Он видел, что все сделал неправильно. Но поделать уже ничего не мог.

А тут и полиция появилась. И врач прибежал, и двое с носилками. Вокруг поверженного крутились его вмиг протрезвевшие друзья. Он стонал и тяжело ворочал головой. Лицо стало похожим на кровавую маску.

Не прошло и десяти минут – осторожно подошли два полицейских.

– Надо надеть наручники, – просительно сказал один.

Ариэль протянул вперед сложенные окровавленные руки.

Когда они оказались скованными, менты сильно повеселели. Один даже позволил себе слегка стукнуть Вейзера.

– Ты хочешь умереть? – едва слышно спросил его Арик.

Полицейский переменился в лице и больше не быковал.

– Он умрет? – спросила Ольга у мужа про пострадавшего.

– Вряд ли, – равнодушно ответил Арик жене. Повреждения, скорее всего, не были опасными. Несмотря на это, впереди маячили серьезные проблемы. – Позвони Ольге Шеметовой, – попросил он. – Помнишь, я тебе про девушку рассказывал, адвоката?

– Помню.

– Ее визитка в письменном столе, в первом ящике. Вот уж не думал, что она мне понадобится, – усмехнулся он.

– Зачем же хранил? – с внезапно вспыхнувшей ревностью спросила жена. Потом, вспомнив о текущем, снова приуныла.

– Ничего, прорвемся, – сказал Арик Ольге, когда его уводили в дежурную часть.

Десантник Антон виновато смотрел на него, считая, что сам ушел не вовремя.

– Помоги ей, пока мои не приедут, – попросил его Вейзер.

– Будь спокоен, – ответил парень.

Но спокоен Арик уж точно не был.

Прошло меньше двух суток, а у Шеметовой в загранпаспорте уже стояла шенгенская виза. Билеты тоже купили, к вечеру надо было выдвигаться в Шереметьево и лететь в Париж. В первый раз в жизни – в Париж. И в первый раз – в бизнес-классе!

Сопровождающей же у Ольги была… Елена Леонидовна Кочергина! Она лично собиралась предъявить адвоката семье арестованного. Видимо, статус дела имел максимальный уровень приоритета. Справедливости ради, у акулы бизнеса было дело и в Париже, куда они попадали ночью. Так что с утра адвокатесса будет предоставлена сама себе. Тоже неплохо: пока Кочергина примется ворочать своими миллионами, девушка прогуляется по городу.

И не просто прогуляется: аванс заказчица выплатила незамедлительно, причем непривычно большой.

Ольга уже кое-что в мыслях прикупила: пару платьев, деловой костюм для судебных заседаний, теплую куртку Олегу – его старая выглядела малопристойно, а лето уже перевалило экватор.

На всякий случай собралась в дорогу с самого утра, чтоб не пришлось ничего искать на бегу.

Багров еще не ушел, однако беседы не клеились. Похоже, любимый мужчина был слегка обижен ее отъездом. Ревность взыграла. Не обычная, Ольга поводов не давала и не даст, но тоже мужская, профессиональная. Несмотря на исключительные таланты и известность Олега Всеволодовича, он пока таких крупных клиентов не вел ни разу.

Был и другой, тоже смешной, повод дуться.

Багров сам – после той долгой ссоры – купил Шеметовой собачку, спаниеля Маркиза. Скрепив, так сказать, союз.

«Лучше б замуж позвал», – подумала тогда Ольга. Но и песик был ничего. Даже не ничего, а прекрасен. Забавный до невозможности. С мягкой, приятной на ощупь шерсткой и вислыми ушками. Совсем маленький, но с самоощущением полноценного мачо.

В итоге Маркиз стал преданным поклонником – скорее даже обожателем – Шеметовой и довольно спокойно относился к принесшему его в дом Багрову. Ну, разве не обидно?

Так вот, вчера вечером Олег Всеволодович вздумал приласкать свою женщину после долгой, трехдневной, разлуки. Ольга, разумеется, была за. Но едва Багров до нее дотронулся, как наткнулся на бешеное сопротивление Маркиза. Тот никоим образом не собирался делить хозяйку своего сердца с кем-либо еще.

Сначала это было смешно. Потом – очень смешно. Жаль, что односторонне.

Шеметова, начав со сдержанного хихиканья, теперь хохотала в голос. Олег же Всеволодович претерпел совершенно другую гамму чувств – от нежности и желания к недоумению и обиде.

Чтобы прекратить невыносимые страдания любимого, Шеметова отнесла страстного зверька во вторую комнату и закрыла дверь, предоставив Багрову вторую попытку.

Но какая могла быть любовь, если с интервалом в пять секунд в дверь ритмично колотился комок любви и ярости!

Ольгу снова пробрал смех, а Олег Всеволодович обиделся окончательно. Не помогло даже кулинарное чудо, выполненное ловкими Ольгиными руками: испекла своему мужчине шарлотку.

Точнее, не так. Шарлотка, несомненно, была съедена. Однако ожидаемая взамен индульгенция выдана не была. Как будто Шеметова лично контролировала чувства влюбленного спаниеля!

Так и лег спать, обиженный. И то поздно, засидевшись до ночи за компьютером и продумывая линию защиты для вляпавшегося в убийство юного наркомана. Сидел не зря, кстати. Высиделась пара перспективных идей.

А именно Олег предположил, что можно разделить нанесенные покойному побои и сам факт смерти. Он уже изучил, сделав адвокатский запрос, официальное заключение врачей скоропомощной больницы, куда после драки доставили тело Василия Вениаминовича Малинина. Ссадин и гематом у покойного было, конечно, много. Но во-первых, часть из них могла быть получена при падении, а во-вторых, они вряд ли носили фатальный характер. Смерть, как следовало из текста, наступила от обширного острого инфаркта. Это, разумеется, не было заключением судмедэксперта. Но давало основание ходатайствовать о таковом в выгодном для защиты ключе.