— Мисс Гамильтон, — обратился к Кассандре пожилой офицер с суровыми чертами обветренного лица, — Мейсону нужен ваш экипаж, чтобы как можно быстрее и спокойнее добраться до Веллей-Фордж. Наш врач будет рядом с ним. Сможете ли вы ехать верхом и вы, мисс? — повернулся он к Розе.
— Да, конечно, — торопливо ответила Касси — Конечно, мы обе поедем верхом… Что с ним, скажите, умоляю! Он серьезно ранен?
Лицо старого вояки сразу помрачнело.
— Да, мисс. Очень серьезно. Кровотечение удалось остановить, но пуля осталась внутри, ее не удалишь в таких условиях… Я бы вешал, как собак, трусов, стреляющих из-за угла! — гневно воскликнул он, отходя от девушек и садясь в седло.
Без промедления они тронулись в путь и три часа спустя, были в американском лагере. Все это время Кассандру не покидала сильнейшая тревога за Мейсона. А потом, уже на месте, когда раненого перенесли в какой-то домик, чтобы получше осмотреть, Касси тоже проследовала туда.
Товарищи Джеральда раздели его и уложили на кровать. Рядом колдовал над своими жуткими инструментами полковой врач, мистер Кейси. Тем временем Мейсон пришел в себя и смог сказать несколько ободряющих слов окружающим его драгунам. Кассандра стояла чуть в стороне, и он еще не видел ее. Но когда мистер Кейси осмотрел рану Мейсона и начал зондировать ее, чтобы извлечь пулю, Джеральд мучительно застонал, и Касси тихо заплакала. В следующую секунду Мейсон увидел ее, и на его лице промелькнула радостная улыбка, быстро сменившаяся гримасой досады. Ему вовсе не хотелось, чтобы она видела его страдания.
— Полковник Браун, уведите девушку, — негромко сказал он, и пожилой офицер, распоряжавшийся в комнате, взял Касси за плечи и поспешно вывел на улицу.
Опомнившись, она попыталась сопротивляться, но в ответ на это серые глаза офицера зажглись сдержанным гневом.
— Вы и так уже чуть не отняли у американской армии одного из лучших воинов! — сердито сказал он. — Дайте же ему хотя бы благополучно поправиться, не лезьте туда, куда не следует!
Касси, нервы которой давно уже были напряжены до предела, возмущенно набросилась на него:
— Кто вам позволил запрещать мне что-то и вообще так разговаривать со мной! Я давно живу самостоятельной жизнью и, поверьте, знаю, что мне следует делать, а что нет. И вообще, насколько я знаю, — возвысила она голос, — команды здесь должен отдавать Джеральд Мейсон, ведь он, кажется, командир полка, а не вы!
— Был им, пока, по вашей милости, его не понизили в звании! Теперь он только майор, а командовать полком приходится мне, и, признаться, это не слишком мне по душе.
— Что? Как? Понизили в звании? Мейсона понизили в звании? И из-за меня?
— Ну, в общем-то, да, — смущенно проговорил полковник Браун, смягчившись. — То есть не совсем из-за вас, мисс Гамильтон. Это из-за той дуэли с полковником Паркером, что произошла два месяца назад.
Касси прислонилась к стене домика, обхватив голову руками. Так вот как все было на самом деле! Значит, та дуэль не прошла для Джеральда без последствий? Но он ведь был в Балтиморе всего месяц назад и не сказал ей ни слова о том, что его понизили в звании. Получается, он не хотел, чтобы она испытывала угрызения совести и чувствовала себя в долгу перед ним? Теперь понятно и то, почему он был в камзоле, а не в парадном офицерском мундире. Видимо, не хотел, чтобы она догадалась.
Заметив, как девушка расстроилась, полковник Браун, на самом деле добрый и чувствительный человек, пожалел о своей резкости и принялся ее успокаивать. Он так искренне и простодушно утешал Касси, что она, набравшись храбрости, обратиться к нему с просьбой:
— Я хочу остаться здесь и ухаживать за мистером Мейсоном, пока он не поправится.
— Вам надо поговорить с ним самим, — после короткого раздумья ответил полковник Браун. — Я был бы только рад этому, но без согласия самого Мейсона это невозможно.
И Касси пошла к Джеральду, справившись перед этим у доктора о состоянии раненого.
Мейсон лежал на кровати лицом вниз. Он был без рубашки, и основательно перетянут бинтами. Одеяло прикрывало его до плеч, оставляя открытыми сильные, загорелые руки, при виде которых Кассандре почему-то стало немного не по себе. Лицо его было спокойным и умиротворенным, и только тяжелое дыхание говорило о том, что несколько минут назад он перенес мучительную боль и сейчас еще страдает.
Касси осторожно присела на стульчик рядом с кроватью. Она сразу же приступила к делу.
— Мистер Джеральд, — слегка дрожащим, но уверенным голосом произнесли она, — позвольте мне остаться здесь и ухаживать за вами, пока вы не поправитесь.
Он повернул к ней голову, и в его взгляде Касси уловила легкую насмешку с примесью сильного душевного волнения, которое почти сразу же сменило уже знакомое и пугающее мрачноватое выражение.
— Нет, — твердо сказал он. — Вам незачем здесь оставаться, отправляйтесь в Балтимор к вашей тетушке.
— Но я прошу вас… Я могу послать тете Гортензии записку.
— Нет!
Его взгляд стал таким жестким, что Касси невольно расплакалась. Отодвинув стул, она опустилась на колени рядом с кроватью.
— Мистер Мейсон! Джеральд! Умоляю вас, не прогоняйте меня, разрешите мне остаться! Вы столько сделали для меня, и я не могу уехать, оставив вас в таком состоянии. Прошу вас, позвольте мне ухаживать за вами и хоть немного загладить мое прежнее несправедливое отношение к вам!
Ее голос, звучащий так страстно и огорченно, ее лицо так близко от его лица, растрепавшиеся волосы, падавшие ему на щеку… О, если бы не эта ужасная боль под лопаткой! Он ни за что не удержался бы и притянул ее к себе, чтобы обнять, пригладить эти локоны, осушить эти слезы… Джеральд попытался немного приподняться и, не удержавшись, снова застонал от боли. Но, увидев, с каким искренним испугом, сочувствием и желанием помочь Касси смотрит на него, через силу улыбнулся.
— Ну, хорошо, — проговорил он. — Если вы действительно этого хотите, оставайтесь, но только при одном условии!
— Я выполню любое ваше условие!
— Да? — Он пристально посмотрел ей в глаза. «Если она откажется, я этого не переживу!» — подумал он и жестко добавил: — Вы все время будете спать со мной в одной постели!
— Как… Что, прямо здесь?
— Да, здесь, на этой самой кровати! Как видите, она довольно просторна для двоих. А если боитесь, что я стану изводить вас своими домогательствами и требовать близости, то, во-первых, посмотрите на мое состояние, а, во-вторых, я сам обещаю вам, что ничего такого не будет.
— Но… зачем… — Касси еще колебалась, но он видел, что в душе она уже согласна, — но я ведь буду мешать вам!
— Мешать? Что за глупости! Вы вовсе не будете мешать мне, наоборот, будете помогать своим присутствием. А какую еще помощь вы собирались мне оказывать? Готов поклясться, что в медицине вы смыслите не больше, чем в управлении кораблем! Приходилось ли вам когда-нибудь накладывать повязку? А обрабатывать рану, за исключением банального пореза?
Ну, я прав?
— Да, это все так, но… я могу делать что-нибудь другое.
— Вы и будете делать другое. И в первую очередь — поддерживать во мне желание поскорее вернуться к нормальной жизни. Ну, что? Согласны вы или нет?
Она встала и отошла к окну, пряча от Мейсона пылающее лицо.
— Да, я согласна, мистер Джеральд, — тихо проговорила она. Потом, набравшись сил, посмотрела на него и более твердо добавила: — Да, Джеральд, я остаюсь.
Он испытал огромную радость, но этот затянувшийся разговор ужасно истощил его силы, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
— Касси, — с трудом произнес он, — обратитесь к моей старой нянюшке Джейн, она поможет вам устроиться, и позовите… доктора Кейси.
В следующие несколько дней Джеральду было так плохо, что не было ни малейших сил оценить такую явную покладистость Касси. Он вообще не мог толком ни о чем думать, потому что большую часть суток спал или находился без сознания. Три дня его мучила лихорадка, и Кассандра едва успевала просушивать простыни и готовить для него разные отвары и примочки вместе с пожилой негритянкой, без которой непременно растерялась бы и не знала, за что хвататься. Наконец спустя неделю после возвращения в Веллей-Фордж Мейсон почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы обратить должное внимание на свою заботливую сиделку.