Юлия Резник - Застенчивые кроны

Герман так и не притронулся к завтраку, погрузившись в воспоминания. Ровно через неделю после Дашиных проб в автокатастрофе погибли его маленький сын и жена, и те пробы остались его последним радостным воспоминанием… Мужчина одним глотком допил кофе, взглянул на часы и достал из кармана телефон. Он обещал Даше переслать сценарий. Телефон зазвонил. Лада… С невестой разговаривать не хотелось. Он не знал, почему, у них были прекрасные отношения, но вот сегодня совершенно не было желания ни слышать ее, ни видеть. Слишком многое всколыхнулось в душе…

— Алло.

— Доброе утро, дорогой. Как ты, почему не звонишь?

— Извини, я сейчас очень загружен.

— Ты договорился с Дашей? Она еще не сторчалась?

Лада была в курсе цели его поездки. У них не было тайн друг от друга, к тому же она была дочерью его генерального продюсера, а тем полагалось знать все. Почему-то обсуждать Дашку за глаза совершенно не хотелось. Даже с умницей-Ладкой.

— Нет, она уже давно ничего не употребляет. Ведет скромную жизнь, и, по-видимому, счастлива.

— Позволю себе предположить, что она стала еще более счастливой, когда ты предложил ей роль, — рассмеялась женщина.

— Не угадала. Мне приходится ее уговаривать. Она категорически не хочет больше сниматься.

— Ты шутишь? Какая актриса в здравом уме откажется от такой роли?

— Актриса, может, и не откажется, но Даша ведь и не актриса вовсе. Так…

— Нет, уж, милый. Если ты ради нее преодолел столько километров, то она не просто актриса. Она особенная… В противном случае, ты бы и пальцем не пошевелил.

Герман пожал плечами:

— Ты видела ее в Потерянных. Играла она хорошо.

— Прекрасно играла. Она изменилась? Потолстела? Подурнела?

— Да нет. Все такая же. Тонкая и звонкая.

— Я начинаю ревновать, — рассмеялась Лада.

— Не стоит. Даша Иванова не в моем вкусе. Я слишком разборчив, чего не скажешь о ней.

— Какой же ты сноб, Гера! Думаешь, она не изменилась за столько лет?

— Не представляю, зачем мне об этом думать в принципе.

— И то правда. Так как, она поддается на уговоры?

— Не очень. Но думаю, что все изменится, стоит ей прочитать сценарий.

Герман не ошибся. Дашка, которая ради интереса открыла первую страницу текста, так и не сумела от него оторваться, пока не дочитала до конца. Она забыла обо всем на свете и с головой погрузилась в сценарий. Все другое просто перестало существовать.

— Даша… Ты меня слышишь вообще?

— А? Что? Ты что-то спросила, Люб?

— Да, я интересовалась, какими бы цветами ты хотела украсить зал к своему юбилею.

— Я бы вообще предпочла о нем забыть.

— Тебе только тридцать, — улыбнулась Люба. — Мы отлично повеселимся. Ну же… Даш?

— Не знаю, Люба. Ты же знаешь, что я не особо люблю цветы.

— Но зал, тем не менее, нам нужно украсить.

— Тогда украшай на свой вкус.

— Ты не в восторге от нашей затеи, — разочарованно протянула Люба.

— Да нет, что ты. У меня просто кризис среднего возраста.

— Смешно, — улыбнулась Любовь.

— Прости меня, Люб. Я знаю, как ты стараешься. И ценю это. Честно. Я просто действительно немного расстроена быстротечностью времени. А тут еще…

— Герман.

— Да… — Дашка неловко отвернулась к окну, перекатывая в ладонях карандаш. — Он мне прислал сценарий.

— И как он тебе? Понравился?

— Очень, — честно призналась Даша.

— Ты согласишься, да?

— Нет. — Даша покачала головой и зарылась рукой в и без того растрепанные волосы. — У меня смелости не хватит снова окунуться в этот процесс. В то время я хоть немного верила в собственные силы, а сейчас…

— Не веришь?

— Не-а. Не верю. Совсем. Я и тогда без дозы кокса ничего не могла, а сейчас и подавно.

— Это неправда. Ты могла. Тебя просто убедили в обратном. Сыграли на чувствах, надавили на болевые точки. Только и всего.

Даша растерянно потерла виски. Она понимала, что Люба во многом была права, но… Ей никто в нос кокс не заталкивал. Даша сама ступила на этот путь, поддавшись уговорам и обещаниям своего агента. А ведь с ее жизненным опытом могла бы и догадаться, что к чему!

— Не знаю, Люба. Я вряд ли сумею. У меня и опыта трезвой игры нет. Считай, все под кайфом происходило. Да и как вы здесь, без меня? Нет… Не хочу.

Люба помолчала немного, обдумывая свой ответ. Ей и самой не очень хотелось нарушать привычный уклад жизни, но Дашка… Несмотря на все свои сомнения, она была создана для сцены, и было бы нечестно удерживать ее возле себя, лишая возможности реализоваться и изменить свою жизнь в лучшую сторону. Стать звездой!

— Герман говорил, когда начнутся съемки, и сколько они будут длиться?

— Начнутся в ближайшее время. А длиться… я даже не спрашивала об этом. Не вижу смысла.

— Ты могла бы попробовать. А мы были бы рядом, и всегда бы тебя поддерживали. Не так, как в тот раз, и…

— Люба! Я сколько раз тебе говорила, что вашей вины в тех событиях нет?! — перебила женщину Дашка, вскакивая со своего места. — Что ж ты мне душу рвешь, а?

— Прости… — Люба отвела глаза.

— Не прощу! То, что ты для меня открыла мир искусства, мир кино… Что в этом плохого? Думаешь, что-нибудь изменилось бы, если бы я и дальше оставалась темной? Вряд ли. Ну, не стала бы я актрисой. Ладно. Но неужели ты действительно думаешь, что то дерьмо, что сидело во мне, все те комплексы не вылезли бы мне боком?! Это выстрелило бы. Рано или поздно, но я бы вляпалась в какое-нибудь дерьмо.

— Я хотела уберечь тебя от всего на свете, но не смогла.

— Хе*ня. Если бы не ты и Ставр, я бы уже, может, и не жила. В лучшем случае — на зоне бы парилась.

Дашкин запал прошел, она, как подкошенная, рухнула в свое кресло. Снова взлохматила волосы, не решаясь посмотреть в глаза женщине.

— Я не умею красиво говорить. Ты знаешь. Но все самое лучшее, что у меня было в жизни, связано с тобой. Кроме Яна, конечно, хотя и за него я тебе спасибо сказать должна…

— Нет, Дашенька, глупая…

— Да, Люба, да. Он твой сын даже в большей степени, чем мой. Я не в обиде. Сама виновата. И во всем другом, что со мною случилось вне стен детского дома, виновата я сама. Только там у меня не было выбора. А после… После я сама выбирала свою дорогу. И, как правило, ничего хорошего из этого не выходило.

Люба подошла к Даше, пригладила ее растрепанные волосы. Ласково, как только она одна умела:

— Так, может, в этот раз на твоем пути тебя ждет удача? Судьба столько тебе задолжала, милая…

— Ничего-то она мне и не задолжала! У меня есть вы, есть Ян, есть любимое дело и надежные друзья. Не так уж и мало. Я не стану рисковать тем, что имею, непонятно, ради чего.

— Поступай, как считаешь нужным. Мы поддержим любое твое решение. И во всем поможем.

— Я знаю.

— Да, мы уже говорили, — вспомнила Люба.

— Говорили. Но дело не в этом. Я просто знаю, что вы всегда со мной. — Сказала, и тут же смутилась. Отвернулась к окну. И снова ладони Любы, коснулись ее волос, успокаивая, развеивая неловкость.

— Всегда, Дашка… Всегда, — прошептала Люба, продолжая свои поглаживания. Дашка сопела ей в бок, и это было так правильно. Маленькая, глупая, потерявшаяся девочка…

— Люб, а ромашками… Обычными, белыми, зал украшают?

— Не знаю. Но мы всегда можем стать законодателями мод, — улыбнулась женщина.

— Да? — засомневалась Даша. — Ну, если ты так действительно считаешь, то я бы хотела видеть ромашки.

После разговора с Любой легче не стало. Дашка прокручивала в голове отрывки сценария, прикидывала, как это можно сыграть, чтобы было правдиво, проговаривала какие-то реплики. Ловила себя на этом, и страшно злилась. Ведь ему удалось! Удалось проникнуть в ее сердце. Или это сама история, так похожая на историю ее жизни, была всему виной? Даша видела себя в этой роли. Видела…

— Доброе утро! — Ян тихонько подкрался к матери со спины и закричал ей прямо на ухо.

— Бл… ин, — вовремя поправилась Дашка, — ты что творишь? Напугал меня, чуть сердце не выскочило!

— Ну, прости! — покаянно улыбнулся парень. — Ты просто витала где-то в облаках, а мне захотелось похулиганить. Только к тебе можно вот так запросто подкрасться! Вчера я в очередной раз попытался провернуть это с отцом…