Джери Уэстерсон - Затаившаяся змея

— Где этот карманник?

— Венец не у него. Клянусь Божьей Матерью.

— Где же мальчишка?

— Я его отослал. Если я не могу спасти себя…

— Ты благородный человек, да?

— Я же вернулся.

Криспин вызывающе вздернул подбородок, возможно, в последний раз в жизни бросая вызов.

Уинком наклонил голову и поджал губы. Повернулся к остальным.

— Я знал, что ты вернешься.

— Тогда вы должны знать и то, что я не лгу. Я в вашей власти. И это вам известно. Возвращение означало, что я сам иду на виселицу.

— Криспин, — едва ли не проворковал шериф, покачивая головой.

Черт бы побрал этого человека! Шериф хочет его арестовать. На самом деле хочет, чтобы его повесили… Или нет?

Шериф продолжал качать головой, пока улыбка не превратилась в раздраженную усмешку.

— Никогда не встречал такого пройдохи, как ты! — Он прошелся, остановился у очага, снова прошелся, затем остановился перед Криспином и наставил на него палец. — Ты найдешь Терновый венец для меня. Ты вернешь его только мне. Понял? — Шериф посмотрел на Гилберта и Элеонору. — В отношении того, другого вопроса я сделаю что в моих силах, но никаких гарантий не даю.

Сердце Криспина забилось чуть быстрее.

— Вы не станете за мной следить?

— Нет. Но помни, — он кивнул в сторону друзей Криспина, — я знаю, где живут они.

В «Чертополохе» было темно. Криспин потоптался под свесом крыши, прикинул, не пойти ли ночевать на конюшню, но передумал.

Затем он услышал то, что хотел услышать. Шаги. Увидел фигуру, двигавшуюся среди теней, и прижался к стене. Невысокий человек шел, стараясь держаться во мраке, совсем как это делает крыса, и Криспин положил руку на рукоять кинжала. Присел и, скользнув вдоль стены, пристроился позади человека. Когда оба они оказались в самом темном углу, Криспин произнес:

— Приветствую, Ленни.

Ленни подпрыгнул. Взмахнул прикрытыми плащом руками и стал похож на промокшую летучую мышь, па дающую с колокольни.

— Мастер Криспин! — Его приглушенный шепот, слетая с губ, заполнял пространство между ними мелкими клочками пара. Ленни приложил руку к сердцу. — Я чуть не обделался. Что это, да благословит вас Христос, выделаете?

— Пытаюсь остаться в живых.

Он прислонился к стене и посмотрел в сыплющее дождем небо. Луна исчезла за рваной пеленой облаков.

— А, да. Слыхал я. Рядом с вами и находиться-то опасно, прошу меня простить.

Ленни уже тронулся дальше, но Криспин коснулся его руки.

— Ты пока не сбрасывай меня со счетов. Я еще не совсем сдался.

— Ваша беда в том, что вы не знаете, когда нужно сдаться.

Криспин впервые за эту ночь улыбнулся:

— Верно.

— Возьмите хоть меня для примера. Когда вы велели мне оставить воровской промысел, разве я не оставил, а?

— Это было до или после того, как я тебя арестовывал? Трижды.

Ленни прищелкнул языком и потер то место, где было ухо.

— Нуда, меня пришлось убеждать.

— И сейчас ты на улице, хотя давным-давно дали сигнал гасить огни. Это, часом, ничего дурного не означает?

— Конечно, нет, конечно, нет.

Он взмахнул рукой, отметая подобное предположение, но из рукава выпал на землю какой-то предмет. И Ленни, и Криспин нагнулись за ним, Криспин оказался проворнее.

— Что это?

Криспин повертел маленький металлический кубок и рассеянном лунном свете.

— Ах это?

Ленни провел ладонью по скользкой от дождя лысой макушке. Длинные жидкие волосы висели сосульками. Он зашевелил бровями, с которых на щеки посыпались капли воды.

— Это… это…

— Подарок?

Криспин криво усмехнулся, подняв бровь, и бросил кубок в подставленную ладонь воришки. Длинные пальцы Ленни сомкнулись вокруг кубка и быстренько убрали его в кошель, висевший на веревочном поясе.

— Спасибо вам, мастер Криспин.

— Ленни, я прошу тебя об одолжении.

— О, все, что угодно, мастер Криспин. Все, что угодно. Уж помочь-то старик Ленни всегда может.

— Где ты живешь?

— О, да где придется.

— Я знаю, что здесь, рядом с «Чертополохом». Но где?

Где именно?

Ленни одернул свой рваный плащ.

— А зачем вам это знать, мастер Криспин?

Криспин перешел на едва слышный шепот.

— Потому что мне нужно какое-то пристанище. Такое место, где власти и не подумают меня искать.

— О нет, мастер! Нет, нет, нет. — Ленни яростно замотал головой. Влажные волосы взлетали, шлепая его по лицу и прилипая к коже. — Только не у меня. На вас охотятся все и вся. Нет, нет.

Он вырвался и побежал вдоль стены. Криспин последовал за ним.

— Ленни, у меня нет особого выбора.

Внезапно из темноты донесся голос ночного стража в соседнем переулке зазвучал его призыв всем находиться в своих постелях. Дозорный вот-вот появится из-за угла, и слабый свет его фонаря выхватит их из темноты За нахождение на улице после сигнала тушить огни полагался штраф, но в этой части города ночной страж скорее всего арестует их, подняв тревогу. Криспин не отставал от Ленни.

— Ленни, прикинь, насколько я тебе полезен. Подумай о возможных милостях.

— Да какие милости от покойника? — Ленни остановился, повернулся к Криспину и, состроив гримаску извинения, презрительно усмехнулся. — Прошу вашего прощения.

Он снова повернулся и побежал.

Криспин оглянулся. Отзывающийся эхом голос стражника приближался. Криспину показалось, что он уже видит свет его фонаря.

— Ленни, ради любви Христовой!

— Чего вы надеетесь добиться?

— Доказать свою невиновность.

Ленин остановился и повернул к сыщику свою втянутую в плечи голову.

— Вы что, хотите сказать, что не пытались убить короля?

— Именно так.

Недоверие на лице Ленни вызвало у Криспина нестерпимое желание кинуться на него, но он лишь стиснул зубы и вжался в стену. Бросил взгляд назад. Свет фонаря уже освещал начало переулка. Ночной страж приближался.

— А что я получу, если помогу вам?

В кошельке у Криспина было всего несколько пенсов. Несколько пенсов. Вот все его земное достояние.

— В следующий раз, когда я увижу тебя за твоей работой… я посмотрю в другую сторону.

Криспин был противен сам себе. От этих слов во рту остался гадкий привкус.

— Всякий раз?

Шаги стража заскрипели по неровной булыжной мостовой. Отблеск от фонаря упал на волосы Криспина.

— Да, да, — прошептал он. — Всякий раз, негодяй.

— Ну что ж. — Ленни накинул на голову капюшон. — Идемте.

Он пригнулся и исчез в темноте и дожде. Криспин оглянулся на стража и обругал Ленни, но вор потянул его за руку.

— Вниз! — прошептал Ленни, и Криспин различил каменную арку в стене на уровне земли.

Ленни исчез во мраке, и Криспин последовал за ним. Он ничего не видел, но пошел на звук шагов Ленни и стал куда-то спускаться. В воздухе пахло сыростью и затхлостью, как будто они находились где-то под Темзой. Вряд ли. Слишком далеко. Однако ощущение тесноты оставалось. Криспин поднял руку и потрогал потолок, скользкий от плесени. Это был какой-то туннель. Сооруженный, наверное, римлянами. Неудивительно, что Ленни так похож на крысу, живет он немногим лучше.

Наконец Ленни выдохнул. Криспин остановился, вглядываясь в темноту. Кремень дал ярко вспыхнувшую в темноте искру. Еще один удар, и слабым огоньком занялся кусок тряпья. Ленни зажег от него свечу и бросил горящую тряпку в очаг. Из темноты появилась комната, свет разогнал мрак, который хоть и отступил, но залег черными тенями по углам.

Комната была отвратительной. Темный и сырой подвал, давно заброшенный, потому что воды Темзы потихоньку просачивались сквозь его стены. Идеальное жилище для Ленни.

— Дом и очаг, — сказал Ленни, быстро потирая руки перед маленькой кучкой разгоравшегося торфа.

Криспин даже подумал, не лучше ли было бы согласиться на ньюгейтскую камеру, но затем отбросил эту мысль. Он, может, и скатился дальше некуда, но Ньюгейт означал страшную смерть.

Криспин встал в центре помещения и огляделся вокруг, брезгуя к чему-либо прикасаться.

— У меня никогда еще не было гостей, — сказал Ленни. — Гостей. Гость. Гест. Это вы и есть, не так ли?