– Иди за мной, – сказал он и с силой потащил ее за собой.
– Куда ты ведешь меня?! Мне больно! – закричала она.
– Да что ты? Серьезно?! Так, может, просто прекратишь сопротивляться?! – зло сказал вампир, оглянувшись на миг.
– Не смей указывать мне, что делать! Я не твоя собственность! – Марта выдернула руку и выхватила Клинок из сапога. – Не подходи. Я прикончу тебя, клянусь Богом.
Диего закрыл глаза и вдохнул, успокаивая нервы.
– Марта, я прошу прощения за свою напористость, – произнес он. – Убери оружие.
– Назови мне хоть одну причину не убивать тебя, – напряженно произнесла Марта, пятясь назад.
– Я – ключ к твоим воспоминаниям, – спокойно ответил Диего. Его настроение быстро сменилось, но это еще сильнее вселяло страх и недоверие.
– Что, если я не хочу ничего вспоминать?! Ты не подумал об этом?! Если я забыла, значит, были причины забывать! У меня нет никого! Ничего нет!
Они стояли в темном коридоре, в двух шагах от двери. Свечей здесь не было, но Марта и так прекрасно все могла видеть. Диего посмотрел на нее полными боли глазами, протянул руку:
– У тебя есть я. Всегда был.
Марта ощутила жжение слез на щеках, яростно стерла их свободной ладонью.
– Я хочу попасть к Малькольму. А потом уйти. Навсегда.
Рука, протянутая вампиром, безвольно упала. Возраст словно разом навалился на его плечи.
– Куда ты пойдешь? – глухо спросил он.
– Не твое дело. Подальше от всех вас. Я ничего не сделала! Это несправедливо! – вдруг сорвалась она на крик.
– Марта, останься, прошу тебя. Здесь ты будешь в безопасности. Не делай глупостей.
– В безопасности? В компании вампира? Ха! Очень смешно! – яростно бросила охотница.
Диего посмотрел ей в глаза и сделал шаг навстречу. Клинок коснулся его рубахи.
– Тогда сделай это сейчас. Сама. Я слишком долго страдал, – тихо сказал вампир, не сводя с нее полных боли глаз. – Когда я потерял свою Изабэль, только мое бессмертие не дало мне умереть. Я искал смерти с тех самых пор, как она умерла на моих руках. Она даже не узнала меня. Я не успел ничего сделать. И я жил с этой виной целую вечность. Я молил всех богов и самого дьявола, чтобы эти муки меня прикончили. Но это было бы слишком просто. А затем я встретил ее. Просто увидел ее и не поверил. Думал, что сошел с ума. А она стояла напротив, как ты сейчас. Протяни руку и возьми. И знаешь, что я сделал? Я отпустил ее. Мы столкнулись в толпе, она извинилась и пошла дальше. А я был слишком поражен, чтобы сделать хоть что-то. Теперь я понимаю, какую ошибку совершил. И знаю, что мне не показалось.
Его грудь была неподвижна – вампир не дышал. Рука Марты дрогнула.
– Зачем ты мне все это говоришь?
– Затем, что я не вынесу больше ни одного дня, зная, что мог тебя вернуть и не сделал ничего. Убей меня, Марта-охотница. Прекрати мои муки. Это выше моих сил. Удерживать тебя здесь против твоей воли я не посмею.
Девушка не могла пошевелиться, в ужасе хлопая глазами. Разве может это быть ложью? Ведь он знает, что стоит ей лишь слегка надавить на Клинок, чтобы он порезал ткань, и все – кучка праха и нет никакого Диего. Только память и та не слишком-то светлая.
– Тогда позволь мне хотя бы объяснить. В любой момент ты сможешь убить меня, обещаю не сопротивляться, – попросил он, видя ее нерешительность.
Марта сделала шаг назад.
– Стой там и говори, – сказала она.
Диего начал:
– Я живу уже четыре сотни лет. Виктор собирался устроить вечеринку в мою честь сегодня, – вспомнил он с печальной улыбкой. – Но, полагаю, он все поймет, когда я объясню. В любом случае, одно твое слово – и мы навсегда останемся здесь. Никто и ничто не потревожит тебя, – заверил он ее.
– Ты отвлекаешься, – поторопила его Марта. Диего кивнул.
– Прошу прощения. Я был среди тех, кто покорял новые земли. В первом плавании я заработал достаточно золота…
– Украл. Награбил, – поправила его Марта. Диего поднял руки, не желая спорить.
– Награбил достаточно золота, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. Тогда-то я и встретил Изабэль. Прекраснее девушки я никогда не встречал. Она была подобна летней ночи, звездам в отражении реки, полю, полному цветов… Я влюбился. Самый волшебный день в моей жизни, когда я сделал ей предложение. Она согласилась. Можешь себе представить? Счастливее меня никого не было на планете в тот день. Мы обвенчались тайно, так как ее отец считал, что я недостаточно богат для нее. Новое плавание за моря стало для меня шансом. Шансом получить благословение ее отца. Выкупить ее, мою жену, – усмехнулся вампир, глядя в сторону. – Я обещал вернуться. Она верила в меня. И я вернулся. Как и обещал. Только вернулся таким, каким ты меня видишь. Вампиром. Проклятым. Бессмертным. С руками, по локоть в крови невинных. Я вернулся, чтобы быть с ней. Я знал, что она ждет. Ждал, что если и был в мире человек, способный простить меня и принять таким, каким я стал, то это была именно она. Моя Изабелла, – он замолчал. Затем продолжил:
– Она заболела. Незадолго до моего приезда. Эпидемия, по злой иронии привезенная именно из новых земель. Мое наказание. Когда я примчался к ней, она уже умирала. Исхудала до неузнаваемости, глаза поблекли. Мне стоило только передать ей свое проклятье, и мы бы могли жить дальше. Вдвоем. Я бы увез ее. Далеко. Никто бы не посмел отнять ее у меня. Но я был глуп и неопытен. Я понятия не имел, что мне делать. А она смотрела на меня и не узнавала. «Передай моему Диего, что я люблю его…» – были ее последние слова.
Диего сел прямо на пол, не в силах стоять. Слишком живы были его воспоминания. Они до сих пор грызли его изнутри. Марта последовала его примеру, чувствуя, что история обещает быть долгой. Клинок она не выпустила из рук.
– Ведь я был там. Я пытался докричаться до нее. Она не слышала меня, – хотелось взять его за руку, но Марта не двинулась. Он посмотрел на нее. – Через вечность я встретил девушку, которая была абсолютной копией моей Изабеллы. Но ведь так не бывает, подумал я. Она просто похожа. И раскрывать свою сущность из-за обычного сходства я не собирался. И вполне возможно, что я просто начал видеть ее в совершенно чужих людях. А потом ко мне нагрянул мой братец. Марко.
Марта вздрогнула от этого имени. От Диего это не укрылось.
– Ты помнишь его? – спросил он вкрадчиво.
– Откуда мне его знать? – скрывая тревогу раздражением, бросила Марта. Только по спине пробежал холодок, и ладони намокли от животного ужаса, что наполнил ее.
– Ты вздрогнула.
– Холодно, – ответила девушка, поежившись. – Продолжай.
Вампир чуть помедлил, внимательно всматриваясь в нее, но затем продолжил:
– Марко рассказал мне историю. Историю о священном сосуде. Тебе известна эта легенда?
– О святом Граале?
Диего улыбнулся.
– Не совсем так. Священный сосуд в отличие от Грааля – это человек. А если быть точнее – это женщина. Братец всегда был одержим идеей уничтожить всех людей, сделать мир нашим. Свободным от охоты, от ненависти. Чтобы больше не пришлось прятаться. Он, как и я – первообращенный вампир. Мы были одними из первых, чистокровных. Братец изучал легенды, расспрашивал старейшин. Хотел знать, что получится, если священный сосуд будет проклят.
– Я не понимаю, – покачала головой Марта. Диего подобрал ноги и продолжил более увлеченно.
– Марта, у обычных вампиров не бывает детей. Потому что обращенные второго поколения не имеют такой возможности, они могут только обращать, и чем больше обращений, тем хуже качество обращенных. Я запрещаю своему клану обращать смертных. Только я могу делать это, чтобы избежать… как бы это сказать…
– Дурной породы, – сказала с отвращением Марта. Диего, подумав, кивнул.
– Да.
– Ты сказал, у «обычных». Значит, у первообращенных есть такая возможность? Рожать детей?
Вампир улыбнулся:
– Только однажды. Вампир выбирает себе невесту. Одну на целую вечность. Это сложный процесс, он очень болезненный, но в итоге они получают возможность пронести свою любовь через вечность. И создать семью. Настоящую семью. Марко изучал этот аспект, стараясь использовать его в своих целях. Я никогда не поддерживал его, но кровь есть кровь. Он мой родной брат. Я позволил ему делать то, что он хочет. Мне было все равно, что произойдет с миром, с людьми, со мной.
– А теперь, значит, нет? – поинтересовалась Марта.
– Не перебивай меня, – строго сказал Диего. Марта замолчала. Он продолжил: – Так вот, священный сосуд – это женщина, избранная для великой цели своего поколения. Она обречена на страдания ради великой цели. Стать матерью выдающейся личности, переломившей ход истории, либо же самой стать такой личностью.