– Я знаю, что благодаря ему ты стал лучше. И он тоже, благодаря тебе. Ты дал смысл его жизни. Так бывает в семье. Родня я ему или нет, я не смогу любить Каллена так, как любишь его ты. Я не могу влиять на него так, как ты.
– И поэтому ты уезжаешь?
– Нет. Как я могу претендовать на его собственность? Имеет ли это смысл из-за ошибки, сделанной два поколения назад? Разве ты не понимаешь? Ты должен меня отпустить.
– Здесь дело еще в чем-то, не только в этом, – сказал Росс, отчеканивая каждое слово. – То, что ты намерена сделать, эгоистично и жестоко, а поскольку я тебя теперь знаю, на такое ты не способна.
Эйдан отвернулась. Она не могла придумать, как объяснить ему свое решение.
– Было бы еще большим эгоизмом претендовать на что-то мне не принадлежащее. Я не могу быть той, кем он хочет меня видеть. Я не могу здесь оставаться. Я не могу предъявлять права на то, что по праву принадлежит тебе. Если я уеду, все останется, как было между тобой и Калленом.
Смысл ее слов наконец дошел до него. Она отказывалась от всего из-за него.
Такая безграничная любовь расцвела в его сердце, что у него перехватило дыхание.
Она его любит! Она делает это потому, что любит его. Возможно ли поверить в такую любовь?
Он попытался заговорить, но комок в горле душил его.
– Эйдан, здесь все принадлежит Каллену. Он всем распоряжается, как ему заблагорассудится.
– Но он все завещал тебе. Сыну, которого он всегда желал. – Глаза у нее защипало от слез, и она замигала, чтобы не дать им пролиться. – А тут появляюсь я – и все меняется. Это несправедливо, так не должно быть.
– Не должно быть? – Глаза его загорелись. – А наша любовь, а прошлая ночь тоже не должны быть?
Эйдан молчала. Россу хотелось встряхнуть ее и трясти до тех пор, пока она не опомнится.
Он хотел обнять ее, только обнять. Но не сейчас. Сначала нужно все высказать в открытую и покончить с этим.
– Это все… – она взмахнула рукой, – Ирландия. Это чудесная усадьба. Сказочный город, где живут добрые трудолюбивые люди… Это прекрасный сон, но для меня только сон. Мечта. Настал момент пробуждения.
– Да, пробуждения. – Он старался говорить спокойно. – Ты думаешь, тебе это удастся?
Она ничего не ответила, и он продолжал:
– Я хочу, чтобы ты осталась, Эйдан. Не ради Каллена, а для меня.
– Я не могу. Я тебе сказала… я…
– Я знаю. Намерена совершить благородный поступок и отступиться, чтобы все досталось мне. – Вихрь эмоций захлестывал его. Он мог поклясться, что слышит музыку. Звуки оркестра лились из его сердца. Сердца, ожесточенного недоверием и гневом, лишенного нежности всю его сознательную жизнь. – Истина в том, что ты меня любишь. Ты готова отступиться, потому что думаешь, что так будет лучше для меня.
Эйдан избегала смотреть на Росса.
– Я хочу услышать твои слова. Скажи, что ты меня любишь.
Она помолчала, опустив глаза, боясь, что голос у нее задрожит.
– Может быть.
Наконец он улыбнулся.
– Не так уж это было трудно?
Она по-прежнему отводила глаза.
– Но я должна уехать.
– Ты должна остаться.
– Почему?
– Потому что я тоже тебя люблю, дурочка.
«Люблю». От одного этого слова у нее закружилась голова.
– Но состояние Каллена…
– В руках самого Каллена. Разве это имеет значение, кто из нас наследует ему? Разве ты не согласилась бы стать моей женой, будь я даже нищим?
– Женой? Я думала… – Она растерялась и смущенно продолжила: – Мне говорили, что Росс Делани никогда не женится.
– А я и не собирался. До настоящего момента.
– А сейчас? Что заставило тебя изменить свои намерения?
– Ты. И твое благородное сердечко. Против этого я беззащитен.
Сердце было готово выпрыгнуть из ее груди.
– А как же Каллен?
– А он пусть найдет свою женщину.
Оба они рассмеялись.
Наконец он мог коснуться ее, обнять, держать в своих объятиях.
Прижимаясь губами к ее виску, он прошептал:
– Эйдан, я хочу все делить с тобой. Всегда. На меньшее я не согласен. Прямо с этой минуты, сегодня, сейчас же.
Реальность его слов постепенно доходила до нее. Глаза ее наполнились слезами, и, к своему стыду, она почувствовала, что слезы струятся по ее щекам.
– Росс, ты меня любишь?
– Да.
– И я тебя люблю, истинно люблю.
Он прижал ее к себе, прислушиваясь к биению ее сердца.
– Слава богу! Наконец мы можем сказать правду. И вот тебе моя правда, Эйдан. Когда я впервые тебя увидел, я словно потерял голову. Я не узнавал себя. Я не знал, что мне делать. Я знал только, что должен видеть тебя, касаться тебя, овладеть тобой. Я не заметил, как и когда вожделение превратилось в любовь. Я так тебя люблю, что не могу ни спать, ни есть, ни связно говорить. Я понял наконец, что́ пережил Каллен. Если бы ты оставила меня, я бы провел остаток жизни в поисках тебя. Ты понимаешь? Мы должны быть вместе. Я не могу потерять тебя.
Эйдан чувствовала, что сердце ее вот-вот вырвется из груди.
– Я не жалею, что порвала результаты теста. Но как это отразится на поисках Каллена?
– Не знаю. Это ваше дело, его и твое.
– А его состояние?
– Он сам им распорядится. Нас с тобой это не касается.
– Но ты думаешь…
– Не думай. – Он зажал ей рот поцелуем. – А сейчас позволь мне только держать тебя в объятиях, любовь моя.
Любовь. Она никогда не слышала более сладкого, прекрасного слова. Счастье переполняло ее.
Каллен и Бриджет стояли у открытой двери гостиной и слышали каждое слово. Когда молодые люди обнялись, они обменялись довольными улыбками.
Качая головой, Бриджет прошептала:
– Никогда бы не поверила, если бы сама все не увидела и не услышала.
– Что может быть лучше молодости и любви? – Каллен приложил руку к сердцу. – Я никогда этого не забывал.
Вслед за экономкой он вышел из гостиной, и они спустились в библиотеку. На ковре перед камином лежали собаки.
Каллен подошел к письменному столу и долго смотрел на доставленный курьером конверт. Он был в точности такой же, какой Бриджет вручила Эйдан.
Бриджет сжала руки.
– Наконец-то вы получите достоверное доказательство того, родня она вам или нет.
Каллен кивнул, но конверт распечатывать не стал.
Бриджет в растерянности опустила руки.
После долгой паузы Каллен взял конверт и, подойдя к камину, бросил его в огонь.
Бриджет ахнула:
– Нет! Что же вы наделали!
Каллен улыбнулся.
– Мне не нужны научные подтверждения того, что знает мое сердце. Согласитесь, я поступил мудро. Я знаю, что девочка не эгоистка, раз она всем пожертвовала, чтобы ухаживать за матерью. Я знаю, что она добра и участлива, раз она согласилась на этот тест ради меня. А когда вы «случайно» ей обмолвились, что Росс из-за нее лишится наследства, она отреагировала так, как я и предвидел.
Бриджет разрумянилась от гордости.
– Я в молодости была неплохой актрисой.
– Да и теперь талант не утратили.
– Но вы сами сказали, что результаты теста нужны для суда.
Каллен покачал головой.
– Мне суд не нужен. Мое сердце знает правду. А теперь я получил больше, чем мог надеяться. Сын, которого я всегда желал, без памяти влюблен в мою родную внучку. – В глазах у него мелькнула усмешка. – Я сделал правильный выбор. Она – единственная, кто ему подходит. Единственная, кому он может довериться своим нежным исстрадавшимся сердцем. А Росс – дал ей шанс проявить всю доброту и благородство, которые, я знал, таятся в ее сердце. Каждый из них заслужил право быть любимым.
Экономка смахнула слезу.
– Отличная из них вышла парочка.
Каллен усмехнулся:
– Что верно, то верно. И они создадут чудесную семью, которая продолжит мое дело. Моя усадьба, мой город, весь мой мир останутся в хороших руках, когда я его покину.
Когда они выходили из комнаты, конверт с его драгоценным содержимым вспыхнул, рассыпался сверкающими искрами, отпугнувшими собак.
Каллен улыбнулся. Вместо того чтобы обратиться в пепел, края бумаги свернулись, образовав форму сердца. Несколько мгновений оно пылало и билось как живое, перед тем как улететь в каминную трубу.
Старик все еще улыбался. Ну не волшебник ли он? Да нет, пожалуй. Он просто человек, всю жизнь искавший идеальную любовь. И разве не чудо, что после стольких лет он обрел ее здесь, в этом самом месте, в своем доме!