Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Он выглядел так, словно только что пробежал марафон: темные волосы, задетые сединой, были взъерошены, пунцовое лицо блестело от пота, а одна пола красной мятой рубашки небрежно торчала из брюк.

– Этот козел сам напросился! – вступилась я за Эйдена. – Он задавал мерзкие вопросы, и вообще…

– Хейли, у него профессия такая – задавать мерзкие вопросы! Вы что, дети ма́лые? Или впервые столкнулись с хамством стервятников?

Фрэнк не понимал нас. Это свидание было таким настоящим и искренним, что на какой-то момент мы с Эйденом просто забыли о том, что знамениты. Я уверена, что ему, как и мне, не хотелось так быстро возвращаться к лицемерной реальности, поэтому случилось то, что случилось. Эйден не был голливудским актером, когда ударил придурка, он был обычным парнем, который отстаивал свои личные границы.

– Рут вытащит его?

– Не знаю, – рявкнул он, доставая из холодильника бутылку воды. – Она уже в участке, но пока новостей нет. Ты хоть знаешь, кому врезал твой драгоценный Бакли? Скандально известному журналисту Чарли Вульфу, который на скамье обвинителей сидит чаще, чем дома на любимом диване. Он живет этим, понимаешь? Провокации – его конек. Не так давно он судился с одной известной моделью, которая влепила ему пощечину за какой-то там грубый вопрос, и выиграл. Модель приговорили к исправительным работам, от нее отвернулись все ведущие дома моды, и теперь она, вероятно, продает хот-доги где-нибудь у входа в метро.

Одна пощечина.

Почувствовал слабость в ногах, я опустилась на диван, закрывая лицо руками. Фрэнк сел рядом и крепко прижал меня к себе. Едва уловимый запах скотча защекотал мне нос.

– Ну-ну… Только не надо слез, детка. Я сейчас пойду разберусь с камерами, а ты пока позвони Зои, идет?

– В час ночи? – всхлипнула я, но рука уже тянулась к телефону.

– Я арендовал ей квартиру поблизости. Пятнадцать минут, и она будет здесь.

Фрэнк был точен, как Биг Бен. Ровно через четверть часа я угодила в хрупкие объятия Зои, которая нежно гладила меня по спине, пока я, глотая слезы, пересказывала события прошлого вечера.

– Теперь понятно, почему Эйден дал ему в морду. Так и надо гаденышу! Кто знает, чем бы закончился ваш страстный поцелуй, если бы не этот долбанный кайфолом?

– Ты что, прослушала ту часть рассказа, где Эйдена забирают в участок?

– А ты бы предпочла, чтобы парень спокойно наблюдал за тем, как его девушку унижает какой-то желторотый журналюга, тыча в лицо своей камерой?

Зои была права. Конечно, я не приветствовала мордобитие и понимала, что Эйден не должен был так поступать, но какая-то часть меня все равно была на его стороне. Возможно, в игру снова вступили гормоны.

– Фрэнк звонит, – Зои пощелкала пальцами у меня перед лицом.

Я с замираем сердца приняла вызов.

– Вам чертовски повезло. Вы попали в объектив всего двух камер, обе принадлежат Твин Палмс. Банковский счет Бакли заметно прохудится, но записи уничтожены, а значит, у мерзавца ничего на вас нет. Ну, если только твой герой не сломал ему челюсть или что-нибудь еще.

– Не сломал! – радостно подскочила я. – Он выглядел вполне здоровым, когда поднялся.

– Поднялся? – удивился Фрэнк. – Наш парень его нокаутировал?

Я почувствовала жар на своих щеках.

– Вроде того.

– Хм… Бакли крепче, чем я думал. Ладно, детка, со своей стороны я сделал все, что мог. Надеюсь, Рут откусит голову этому журналисту раньше, чем тот начнет давать показания. А теперь марш в кровать. Утреннюю тренировку никто не отменял.

– Спасибо, Фрэнк.

– Угу.

– Ты можешь остаться у меня, – предложила я Зои, когда Фрэнк прервал звонок.

– Спасибо, – облегченно выдохнула она. – Потому что я уже отпустила твоего красавчика-водителя. Ты бы видела, как он пялился на мои пижамные штаны!

Впервые за несколько часов я искренне улыбнулась, обратив внимание на ее внешний вид. На Зои была забавная изумрудная пижама с изображением принцессы Рапунцель. Зеленый цвет словно подсвечивал орехового цвета глаза, делая их более выразительными. Огненно-рыжие волосы были стянуты в высокий конский хвост, а полное отсутствие косметики на лице обнажало ее милые веснушки, которые я до этого не замечала.

– Хочешь, я узнаю, есть ли у него подружка? – подначила ее я.

– Не вздумай! – громче, чем позволило бы безразличие, ответила она, и ее белоснежная кожа на лице тут же покрылась алыми пятнами.

Ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз, поэтому утром я чувствовала себя так, словно мою голову поместили в аквариум. Крепкий кофе помог мне кое-как дотащить задницу до тренажерного зала, но уже на беговой дорожке его эффект рассеялся, как утренний туман.

Новостей об Эйдене не было. Его телефон по-прежнему был недоступен. Рут тоже не отвечала. Это беспокоило и успокаивало одновременно. Успокаивало потому, что никаких громких заголовков в утренней прессе я не увидела, а значит у Эйдена есть еще шанс выйти сухим из воды. Каким бы несносным не был этот парень, я уже немного скучала по нему… Оказывается, жизнь сильно теряет в красках, когда нет рядом того, кого постоянно хочется придушить.

– Хейли, соберись! – прикрикнул на меня тренер, когда я в тысячный раз провалила силовое упражнение.

– Прости, Стив.

– Где Бакли? – поинтересовался он. – Вы что, решили посещать тренировки, когда вам вздумается?

– Он… Э-э-э… Заболел, кажется.

– Бубонной чумой?

– Почему сразу чумой? У него грипп, – продолжила я бодро врать. – Да-а-а, точно! Кишечный грипп!

Стив прищурился и посмотрел на меня с подозрением.

– Ладно, продолжаем тренировку.

Мой день пролетел, как одно мгновение. На уроке танцев Давид был немногословен, и как-то чересчур напряжен. Не знаю, с чем это было связано, но наше первое серьезное занятие прошло быстро и в основном беззвучно. Давид показывал движения, я механично их повторяла, но разучивать танец без партнера было глупым занятием, и он отпустил меня домой. Телефон по-прежнему молчал, в социальных сетях Эйден тоже не появлялся, и я, умирая от волнения, решила позвонить Фрэнку.

– Детка, я понятия не имею, где живет Бакли, – ответил Фрэнк.

– А где живет Рут, ты знаешь?

– Рут? – удивился он. – Поверь, тебе не стоит ехать к ней домой.

– Она не отвечает на телефон! Что еще мне остается делать?!

– Ждать новостей. Кстати, о новостях… В интернет уже просочилась информация о вашем вчерашнем свидании. Вас засекли на парковке. Все выглядит довольно мило, за исключением твоего образа городской сумасшедшей.

– Это вышло случайно…

– Как можно случайно нацепить белую мужскую футболку под черную строгую юбку? А еще этот готический макияж… Хейли, я слишком много предоставил тебе свободы в последнее время. Критика, которая обрушилась на твой «стильный» выход, едва ли пойдет тебе на пользу.

– Прости, я не подумала.

– А вот это уже похоже на правду. Ладно, милая, уже поздно. Иди отдыхай. Думаю, что завтра ситуация с журналистом уже как-то прояснится.

– Эйдена ведь не упекут за решетку, правда? – мой голос дрогнул.

– Иисусе… влюбилась все-таки, дурнушка, – выдохнул Фрэнк и отключился.

Я отбросила телефон на кровать так, будто по нему полз ядовитый паук.

– Сам ты влюбился! – пригрозила я пальцем бездушному аппарату, схватила полотенце и вышла из квартиры.

Эйден как-то советовал мне плавать в бассейне перед сном, чтобы снять напряжение в мышцах, и я решила попробовать. Все равно мышечная боль не даст мне уснуть.

Я перегнулась через перила на втором этаже и посмотрела вниз. Там находился открытый бассейн и небольшая зона для отдыха с грилем, парочкой круглых столиков из ротанга, и здоровенным гамаком, который был натянут между двумя пальмами. Убедившись, что там никого нет, я тихонько спустилась по лестнице, сняла обувь и погрузила ноги в прохладную воду.

О. Мой. Бог.

Как же это потрясающе.

Я скинула белый махровый халат и с головой ушла под воду. Вынырнув на поверхность, я поплыла вдоль бассейна, чувствуя, как боль медленно отступает. Подсветка в бассейне ярко освещала воду, придавая ей сочный бирюзовый оттенок. В центре глубина была около шести футов, поэтому мои ноги не касались дна, но это было самое удобное местечко для ныряния, и я не теряла времени даром.