Бронвин Скотт - Завидная невеста

– Я вышла замуж в восемнадцать лет, рановато, конечно, но ведь многие девушки идут под венец до своего двадцатого дня рождения. Я совсем потеряла голову и поспешила принять предложение. Оглядываясь назад, думаю, это потому, что после смерти отца мне было одиноко. У меня не было ни семьи, ни дома, за исключением того, что дал мне Мерри. Но я остро понимала, что это пристанище временное, и хотела чего-то своего, основательного. Хотела создать свою семью, которая заменила бы мне то, чего я лишилась за свое кочевое детство.

Параллели с настоящим временем пугали своей схожестью: кончина отца подтолкнула ее к раннему браку, а кончина опекуна бросила в объятия Рена. Эмма всегда считала себя сильной и независимой женщиной. Оказывается, это не так.

Она посмотрела на Рена украдкой. Он сосредоточенно слушал.

– Думала, что этот мужчина может дать тебе желаемое?

Эмма отметила, что он воспринял ее признание слишком спокойно. Должно быть, еще не провел параллелей. Не понял, что нынешняя история есть отражение. Она не станет его женой хотя бы потому, чтобы доказать самой себе, что сделала выводы из ошибок прошлого и не повторит их в будущем.

– Это и много большее, – честно призналась она. – Он был человеком состоятельным, старше меня – ему было хорошо за тридцать – и с браком за плечами. Мне казалось, что он знает о мире все. Он заставлял меня смеяться, заваливал маленькими подарками. У него всегда был припасен для меня сюрприз, лента или леденец. Я поклонялась ему. Он явился для меня прекрасным принцем, красивым и галантным. Мерри советовал подождать, но мне не хотелось. Я боялась, что он уйдет и больше не вернется. Спустя два месяца ухаживаний я вышла замуж за своего принца. Мерри устроил нам прекрасную свадьбу в саду. А потом все начало разрушаться, медленно, но верно.

Муж Эммы был слишком умен, чтобы сразу показать характер. Он помогал Мерри на плантации, постепенно вытесняя Эмму с привычных позиций. Он подружился с сэром Артуром Гридли и остальными плантаторами в попытке сделаться новым хозяином «Сахарной земли», ведь и девять лет назад Мерри был уже старым человеком. Потом муж попытался узаконить свое положение, требуя, чтобы Эмма уговорила Мерри включить его в завещание.

– Когда мне это не удалось, шутки с его стороны сразу прекратились и подарки тоже. Он сделался совсем другим человеком, не тем, которого я знала, – призналась Эмма. – Стало ясно, что женился он на мне, только чтобы добраться до плантации. Такой путь был куда проще, чем начинать с нуля.

– Начать с нуля, насколько я понимаю, у него и не получилось бы. Гридли как-то упомянул, что на острове нет земли на продажу.

Эмма кивнула:

– Все верно. Единственный способ приобрести плантацию – перекупить ее у прежнего владельца. Но мой муж в покупке заинтересован не был, он хотел получить все даром. Думал, что сможет отнять у меня «Сахарную землю». К счастью, Мерри его недолюбливал. И к несчастью, тоже. Муж стал вымещать раздражение на мне, как только понял, что Мерри его не признает.

То были черные дни. Эмма пыталась скрыть от Мерри синяки, но муж не стремился осторожничать или намеренно делал так, чтобы нанесенные им побои не остались без внимания. Тем самым он хотел заставить Мерри пересмотреть свое решение. Эмма почувствовала, как ощетинился Рен, чей кодекс джентльмена не допускал подобного отношения к женщине.

– Расскажи, чем закончилась эта история, Эмма, – сдавленным голосом попросил он.

– Однажды Мерри наставил на него ружье и выгнал из дома. Муженек мой был в душе трусом, потому и уехал. Вскоре после этого мы узнали, что он подался на Ямайку и открыто живет там с богатой вдовой. Поговаривали даже, что он на ней женился, хотя доказательств не было. В то время мне не было до этого дела, я просто радовалась, что он убрался. Вечность длилась три года, а «жили они долго и счастливо» и того меньше.

– Где он теперь?

– Гниет в могиле, застреленный ревнивым мужем. Как оказалось, состоятельной вдовушки ему было недостаточно. Он сделал весьма примечательную карьеру на Карибах. – Эмма дошла до самого неприятного момента своего повествования. – Вполне вероятно, что, вступая со мной в брак, он уже был женатым человеком, так что смело добавляй бигамию к списку моих «достижений». Не всякая женщина может похвастаться тем, что ее муж оказался распутным двоеженцем.

– Едва ли в случившемся есть твоя вина… – начал было Рен, но Эмма перебила его:

– Ты пытаешься оправдать меня или самого себя? Я в оправданиях не нуждаюсь, Рен. Я совершила ошибку, выйдя замуж за плохого человека вопреки советам тех, кому я была небезразлична. Не могу притвориться, что ничего такого не было в моем прошлом, но и оправдываться не собираюсь. Однако в свете эту историю будут долго смаковать, она вполне во вкусе светских кумушек.

– Повезло ему, что он мертв, – сказал Рен. – В противном случае я бы лично его пристрелил. Даже убравшись с плантации, он два года держал тебя в ловушке брака.

– В этом случае отсутствующий муж куда лучше присутствующего. Теперь ты все обо мне знаешь и понимаешь, что моя репутация погублена, и любому мужчине я не принесу ничего, кроме неприятностей.

Рен пропустил ее слова мимо ушей.

– Как звали мерзавца?

– Томпсон Хант.

Он сразу догадался, какое имя она назовет. Так был раскрыт последний таинственный комментарий Гридли. Тропинка, сделав петлю, привела их обратно к дому. Рен чувствовал, что и разговор их вернулся к тому, с чего начали. Даже узнав так много, он ни на шаг не приблизился к принятию какого-нибудь решения и по-прежнему оставался в исходной точке пути.

Эмма печально рассмеялась:

– Противоречивое ты создание, Рен Драйден. Сегодня утром говорил об отъезде, теперь толкуешь о том, чтобы остаться и жениться. – Она подняла голову и, глядя на него печальными глазами, заправила ему за ухо выбившуюся прядь волос. – Ты хочешь меня потому, что не можешь получить.

То был уютный интимный жест, воспламенивший кровь не хуже эротического прикосновения и являющийся красноречивым свидетельством того, какими стали их отношения – куда более глубокими, чем просто физическая близость. Он не хотел их разрушать и готов был бороться за них.

Именно в этот момент Рен обрел ясность, к которой стремился. Эмма хочет его, хочет то, что он предлагает, но считает, что он не может рисковать не только из-за нее и ее страха совершить новую ошибку, но и из-за себя тоже. Она не станет взваливать на него груз своего прошлого. Какая женщина откажется от титула графини? Какая женщина поступится своим счастьем в стремлении защитить мужчину? Рену вдруг все стало предельно понятно. Она отталкивает его, потому что любит.

Эмма любит его! Рен схватил ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь. Его переполнял восторг. Она любит его, Рена Драйдена, а не его титул! И он сразу принял решение – ни за что не отпускать Эмму. За такую женщину стоит бороться!

В холле было непривычно тихо. Не видно ни полирующих перила лестницы горничных, ни занимающихся уборкой лакеев.

– А где все?

– У людей выходной. Сегодня же праздник урожая. Все уехали в Бриджтаун на гулянья.

Тут Рена осенило.

– Ты тоже хотела пойти, а я нарушил твои планы? – Он так радовался перспективе поставок рома, что ни о чем другом и думать не мог. – Мы могли бы снять номера в отеле, ты прошлась бы по магазинам.

Бриджтаун находится всего в пяти милях. Если бы Рену удалось увезти Эмму, они побыли бы вдвоем, без постоянных напоминаний о прошлом. Возможно, тогда у него появится шанс. Этот шанс ему нужен больше всего на свете, за исключением разве что самой Эммы.

Взяв ее за руку, он закружил ее по холлу.

– Что скажешь? – Он по-мальчишески усмехнулся. – Ты заслужила капельку веселья, Эмма. Давай придумаем повод, чтобы отпраздновать.

Она рассмеялась, что служило хорошим знаком. Рен сделал несколько быстрых движений контрданса.

– Хорошо-хорошо! – задыхаясь, согласилась Эмма. – Буду готова через полчаса.

Бриджтаун оказался до краев напоенным заразительной атмосферой веселья. Эмма неосознанно взяла Рена за руку, когда тот осторожно правил двуколкой, медленно двигающейся по главной улице в сторону извозчичьего двора.

– Я много лет не была на празднике! – воскликнула она, крутясь на сиденье в попытке объять взглядом все сразу.