Кейдре молчала.
— А теперь постарайся понять еще одну вещь. Ты не имеешь права так себя вести! Ты не благородная леди!
Она закусила губу и, покраснев, пробормотала:
— Слушаюсь.
Он ждал, не спуская с нее глаз. Похоже, она снова готовилась вступить в безнадежную, отчаянную борьбу. Подобная стойкость и отвага не могли не вызывать уважения — тем более что их проявила простая женщина.
Не в силах дольше терпеть возникшее напряжение, Рольф приподнял ее лицо за подбородок.
— Слушаюсь, милорд!
Кейдре едва дышала, но все же не опускала взгляд, стараясь скрыть свой страх.
— Не вздумай поднять на меня руку, Кейдре! — сурово предупредил Рольф.
— Слушаюсь… милорд, — слетело с упрямых губ.
— Вот видишь, не так уж это трудно. — Он с ласковой улыбкой погладил ее по щеке.
Девушка поморщилась и отвернулась.
— Ступай к своей бабке! — приказал норманн. — Пусть сделает примочку, пока щеку не раздуло!
Услышав эти слова, Кейдре мгновенно подхватила подол и понеслась куда глаза глядят — лишь бы скорее оказаться подальше от него!
Глава 14
— Леди, позвольте вас на два слова!
Алис переминалась с ноги на ногу возле хозяйских кресел, не смея в отсутствие Рольфа садиться за стол, хотя его люди уже давно приступили к еде. Она исподтишка огляделась — не слышал ли кто его раздраженного тона. Гай Ле Шан уткнулся носом в тарелку, зато Ательстан оказался не так изворотлив — он явно обратил внимание на то, что сказал его новый хозяин.
— Это не может подождать, милорд? Обед совсем остынет!
— Нет. — Не церемонясь далее, Рольф подхватил ее под локоть и повел наверх.
Алис изо всех сил старалась не выказать, что чувствует себя оскорбленной. Он обращался с ней как с последней рабыней. Она едва поспевала за Рольфом, стыдливо потупив глаза и безуспешно пытаясь понять причину его недовольства.
— Как могло случиться, что вы сказали мне, будто Кейдре присматривает за поварами? На самом деле она работала все это время наравне с простыми рабынями!
— Но она и есть простая рабыня. — Алис невинно захлопала ресницами.
— Она — ваша сестра!
— Кейдре приходится мне сестрой только наполовину, а ее мать — безродная шлюха!
— Тем не менее эта девушка — родная дочь эрла, а значит, не ровня простым крестьянкам в моем замке и ей не место в поварне, среди рабынь.
Алис с облегчением отметила, что норманн немного успокоился. Не дождавшись новых приказаний, она робко окликнула его:
— Милорд?
Рыцарь выжидающе посмотрел на нее.
— Вы ведь не позволите ей оставаться без дела, не так ли? Мы никогда не поощряли нахлебников: в Эльфгаре каждый раб обязан отработать свое содержание.
— Я сам найду ей занятие, и довольно об этом! — Рольф повернулся, чтобы спуститься в зал, но Алис поймала его за рукав.
— Милорд, вы так и не сказали… — она не сразу набралась духу, чтобы закончить вопрос, — когда мы поженимся?
— Разве? — Его лицо помрачнело. — А мне казалось, что я уже говорил об этом. Через две недели — если вы не против…
— О, разумеется, нет! — с облегчением воскликнула Алис. Лицо ее сияло от радости. — Конечно же, я не против.
Кейдре не появилась за общим столом и ко второму завтраку, но Рольф не тревожился — скорее всего она все же подчинилась его приказу и теперь отдыхает. Однако ее не было видно и за ужином, и он снова разозлился, с досадой вспоминая подлую выходку Алис, воспользовавшейся положением хозяйки замка, чтобы отомстить. Наверняка Алис поступала так уже не в первый раз, и Кейдре ничего не оставалось, как только покоряться ее приказам. Нетрудно представить, что может испытать рабыня, оказавшаяся во власти несправедливой хозяйки.
Впрочем, Рольф не воспринимал Кейдре как рабыню — до тех пор, пока об этом не заговорила его невеста. Теперь ему доставляло удовольствие сознание того, что эта гордячка стала его собственностью. Конечно, Кейдре обязана была почитать его как хозяина замка и в качестве равноправного члена семьи — но это были совершенно иные отношения. Рабыня должна не только отработать свой хлеб — она не сможет ни покинуть замок, ни выйти замуж без его разрешения.
А вдруг она все еще чувствует себя плохо? Скорее всего Кейдре осталась на ночь у своей бабки, жившей в деревне, но на всякий случай Рольф решил расспросить слуг.
Так он во второй раз в жизни оказался в поварне, освещенной в этот час чадными жировыми светильниками. В итоге он испытал большее потрясение, когда увидал ее все за той же непосильной работой, чем если бы встретил призрака.
Почувствовав его присутствие, Кейдре выпрямилась и обернулась.
— И ты посмела, — пробормотал он, — посмела открыто мне не подчиниться!
— Я все могу объяснить, — как ни в чем не бывало заявила девушка, опираясь на свежевыскобленный стол.
— Никто не имеет права нарушать мои приказы!
— Но у меня была причина!
— Обычно моим людям достаточно краткого внушения! — Его трясло от ярости.
— Но, милорд…
— Ты что же, совсем ничего не боишься?
— Милорд! — Кейдре отступила, беспомощно выставив перед собой руки. Она едва дышала от усталости и вовсе не собиралась ни с кем пререкаться, от души надеясь на то, что норманн не узнает о ее непослушании. — Мне пришлось заменить Тильди — у нее начались роды, а в поварне и так не хватает рабочих! Я не могла не помочь!
— И ты готова была угробить себя, помогая какой-то рабыне?! — Гнев в душе рыцаря сменился изумлением.
— Но ведь она рожает, милорд! — с чувством воскликнула Кейдре. — И она моя подруга!
— Все, хватит! — Рольф замотал головой. — Ты не можешь нарушать мои приказы, и больше я этого не допущу!
— Вы прикажете меня высечь?
— Откровенно говоря, хорошая порка пошла бы тебе только на пользу. Если ты посмеешь перечить мне снова — пеняй на себя!
Несмотря на то что ее губы дрожали от обиды и возмущения, Кейдре по-прежнему старалась держаться с достоинством.
— Ну хватит, довольно. Ты уже кончила работу. Впредь сначала спрашивай меня, согласен ли я отпустить тебя на поварню. А теперь марш в спальню!
— В спальню — или сразу в постель? — Ее испуг моментально развеялся.
— А ты, кажется, была бы не прочь? — насмешливо осведомился он.
— Еще чего!
— Смотри — тебе достаточно только намекнуть, и я не откажусь!
— Зато откажусь я!
— Зря петушишься, Кейдре. Я все равно тебя переспорю!
— Ненавижу тебя! — выпалила она. — Норманн!
— Лучше скажи, где ты спишь?
— В зале. — Кейдре демонстративно не заметила галантно подставленную руку рыцаря.
Они вышли во двор, освещенный луной, и девушка с наслаждением вдохнула полной грудью прохладный воздух. Заметив, что Рольф любуется ее точеным профилем, она отвернулась и покраснела.
— Идем! — Он грубовато взял ее под локоть, и теперь уже ей ничего не оставалось, как только подчиниться.
Кейдре долго не могла заснуть; но едва ей удалось смежить веки, как рядом раздались тревожные голоса, и сильные руки безжалостно вырвали ее из забытья.
— Кейдре, Кейдре, проснись! Да проснись же ты!
— Что случилось? — В неверном свете коптилки она не сразу узнала Ательстана и одного из его рабов.
Поднятая ими возня всполошила собак, и гончие залаяли вразнобой.
— Моей жене плохо! — запричитал раб. — Она никак не разродится! Это уже пятый ребенок, и всегда у нее были легкие роды, а теперь что-то идет не так! Пожалуйста, помоги ей!
— Уже иду! — Кейдре, вскочив на ноги, натянула платье и тут с отчаянием вспомнила о том, что у нее нет нужных трав.
— Что за шум?
Услышав голос Рольфа, девушка резко выпрямилась. Норманн спускался в зал в одних панталонах, с мечом наголо.
— Это все из-за Тильди, милорд, — отвечал Ательстан. — У нее случились тяжелые роды!
— Позовите кого-нибудь из женщин! — приказал рыцарь.
— Здесь могу помочь только я, милорд, — твердо заявила Кейдре, стараясь не поддаться невольной вспышке гнева. — И мне нужна моя ладанка с травами!
Рольф окинул ее пронзительным взглядом, затем рявкнул на Ательстана, и старый сакс помчался наверх, в его спальню, а затем, вернувшись, подал ей ладанку. Кейдре схватила ее и поспешно выбежала из зала.
Она издалека услышала, как стонет Тильди. Четверо ее детей в возрасте от трех до десяти лет сидели здесь же, в единственной комнате, и со страхом смотрели на мать.